— Ты слишком беспечно относишься к жизни, вот и попадаешь во всякие передряги, — покачал головой Даффид. — Но если ты отправляешься только на два месяца, так тому и быть. — Он подозрительно прищурился. — Кстати, ты сказал тем олухам, с которым мы резались в карты, что не прочь жениться во время своих странствий.

Это серьезно?

Эймиас рассмеялся:

— Кто знает? Я не собираюсь искать невесту… преднамеренно. Но не стану возражать, если она найдется сама.

Даффид выгнул темную бровь.

— Почему бы и нет? — беспечно произнес Эймиас. — У меня достаточно денег, чтобы купить целое поместье, и, тем не менее, я живу в съемной квартире без горничной и лакея. Я бы вообще обошелся без прислуги, поскольку, как ты знаешь, я способен позаботиться о себе сам, но из старого Джибса получился отличный камердинер — возможно, потому, что мы с ним два сапога пара. Он был надежным другом в прежние времена, а теперь нуждается в работе. Вот и приглядывает за моей одеждой, приносит готовую еду из лавки, поддерживает чистоту в доме. Я не в состоянии заставить себя нанять кого-либо еще, но это было бы только естественно, будь у меня жена, которую нужно содержать на должном уровне.

— Да, но чтобы искать жену в Корнуолле… — покачал головой Даффид. — Не могу поверить, что ты это серьезно. Ты можешь найти невесту здесь, в Лондоне.

— А вот и нет, — возразил Эймиас, снова уставившись на карту. — Я бывший каторжник, человек без роду и племени, к тому же покалеченный. Хромаю, не говоря уже о других «отметинах на теле, напоминающих о прошлом», как выразился однажды наш приемный отец. — Он усмехнулся. — Ни одна девица благородного происхождения даже не взглянет в мою сторону дважды.

— Так я тебе и поверил, — хмыкнул Даффид. — Они только и делают, что пялятся на тебя.

— Возможно, но этим все и кончается. По крайней мере, со стороны порядочных женщин. Я не имею в виду охотниц за приключениями.

— В Лондоне найдутся тысячи других девушек, — упорствовал Даффид.

— Да, но они не могут похвастаться хорошим происхождением и воспитанием, — невозмутимо отозвался Эймиас. — А я намерен жениться именно на такой. Может, в сельской глуши мне повезет больше. Надеюсь, деревенские барышни не настолько разборчивы.

Даффид изумленно уставился на него:

— Ты хочешь жениться на особе выше себя по положению?

— А что в этом такого? — поинтересовался Эймиас. — Мне будет трудновато жениться на ком-то ниже меня. — Он рассмеялся, глядя на ошарашенное лицо Даффида. — Я не рассчитываю, что найдется знатная девушка, которая пожелает выйти за меня замуж. Но дочери почтенных торговцев зачастую ничуть не хуже воспитаны, чем девицы из благородных семейств, однако не предъявляют к женихам столь высоких требований. Я реалист. Что бы я ни узнал о себе, не думаю, что я потерявшийся принц или наследник титула. Такие чудеса случаются только в книгах. — Он поднял руку, останавливая возражения Даффида. — Да-да, Джеффри унаследовал графство, но он всегда знал, что это может случиться, хотя не слишком рассчитывал на подобное развитие событий. У меня другой случай. Даже если я узнаю свое имя, вряд ли оно добавит мне чести, а я хочу, чтобы мои дети преуспели больше, чем я. — Эймиас улыбнулся. — К тому же иметь семью совсем неплохо.

— У тебя есть я, — заявил Даффид. — И Кристиан с графом.

— Знаю и не перестаю благодарить за это судьбу. Но я имею в виду настоящую семью. И хочу, чтобы мои дети ни в чем не нуждались, даже если что-нибудь случится со мной.

— С этим не поспоришь, — вздохнул Даффид. — Ладно, думаю, к рассвету я успею собраться.

— О нет! — встревожился Эймиас. — Ты не одобряешь моих намерений, не желаешь ехать в Корнуолл и не испытываешь особой симпатии к дворянству. Это будет катастрофой для нас обоих. Нет уж, спасибо. Я признателен тебе за предложение, так как понимаю, на какую жертву ты готов пойти, но я прекрасно справлюсь сам. Вернусь в конце лета. Пожелай мне удачи, больше мне ничего не нужно.

— Это и без слов ясно, — кивнул Даффид, протягивая руку. — Но я все-таки скажу. Желаю тебе удачи.

Они обменялись рукопожатием.

— А теперь, — сказал Эймиас, — может, посмотрим, сколько золотых часов я способен выиграть сегодня вечером?

Даффид пожал плечами:

— Почему бы и нет? Они тебе понадобятся в путешествии, чтобы не пропустить момент, когда придет время возвращаться домой.

— Домой? — насмешливо переспросил Эймиас. — Ты полагаешь, что мой дом в Лондоне?

— Если не в Лондоне, то где? — поинтересовался Даффид.

— Вот это, — ответствовал Эймиас, — я и хочу узнать.

Глава 2

Эймиас влюбился в Корнуолл с первого взгляда. Верхом на лошади он ехал вдоль побережья и, куда бы ни поворачивал, повсюду открывались виды, приводившие его в восхищение. Это началось, как только он пересек Тамар и въехал в Корнуолл. И даже раньше. Эймиас был уверен, что предчувствовал этот момент еще до того, как увидел полуостров на карте. Он останавливался в придорожных гостиницах и фермерских домах, а порой спал на сеновалах. Но где бы он ни ночевал, с удобствами или без оных, на сердце у него было легко. Он был по-настоящему очарован.

Высокие зазубренные скалы, пологие зеленые холмы, скалистые обрывистые берега и песчаные пляжи, неожиданно открывающиеся взору путешественника, — все, что видел его глаз, находило отклик в душе Эймиаса. Если уж ему довелось где-то родиться, это было самое подходящее место. И не только потому, что между ним и белокурыми местными жителями имелось несомненное сходство, но и потому, что он ощущал эту землю в своих костях.

Во всяком случае, он на это надеялся.

— Глупо, конечно, думать, будто моя мать отсюда родом, — сказал Эймиас, обращаясь к викарию Сент-Эджита, как обращался к множеству его собратьев после прибытия в Корнуолл. — Но если это и глупость, то вполне безобидная, — добавил он с обаятельной улыбкой. — Просто это то место, где мне хотелось бы иметь родню.

— Это чрезвычайно лестно для нас, мистер Сент-Айвз, — отозвался викарий. — Надеюсь, так оно и есть. Но мне нужно знать ее девичью фамилию, чтобы найти запись в церковной книге. Если она родилась в другом месте, то самое большее, на что мы можем рассчитывать, — это найти хоть какое-то упоминание о ней. Хотя, признаться, я не припомню, чтобы видел имя Сент-Айвз. Вы уверены, что она сочеталась браком не здесь?

— Абсолютно, — честно ответил Эймиас и продолжил, предвосхищая дальнейшие расспросы. — Печально, но я не знал собственного отца, а моя мать умерла совсем молодой. Ни тот, ни другая не имели больших семей. Сестра моего отца, взявшая на себя заботу о сироте, никогда не упоминала девичьей фамилии моей матери. Остается только сожалеть, что моя дорогая тетушка скончалась раньше, чем я стал достаточно взрослым, чтобы интересоваться своими корнями.

Ложь давалась ему легко. Это было испытанное средство, к которому он прибегал и раньше. Эймиас повторял свою историю священникам, хозяевам гостиниц и людям, которых встречал на дорогах после своего прибытия в Корнуолл. Хотя по мере продвижения в глубь полуострова он все чаще слышал вокруг себя непонятное наречие, местные жители были достаточно вежливы, чтобы говорить по-английски с незнакомцем. Несмотря на сильный акцент, Эймиас вскоре научился понимать их речь. У него были способности к языкам, и, располагая временем, он мог быстро освоить большинство диалектов. Здешний своим певучим звучанием напоминал ирландский. Что же касалось священников и владельцев гостиниц, они обычно владели как английским языком, так и местными наречиями.

— Но разве нельзя поискать Эймиасов в регистрационной книге? — не отставал он от старого викария. — А может, вы слышали о каком-нибудь Эймиасе от прихожан? Это не слишком распространенное имя.

Старик покачал головой:

— В том-то все дело. Я обратил бы на него внимание. Записи ведутся с 1560 года. Полагаю, я мог бы просмотреть их снова. Но я почти уверен, что слышал это имя только в старинной балладе. Увы. — Он печально улыбнулся. — Похоже на балладу, вы не находите? Увы, мой Эймиас, увы.