– Я уже сказал: нам нужна Бас. И ей придется поехать вместе с нами к друидам.

– Ниал, я тебя убью! – прорычала я, едва жрец показался на пороге спальни. – Ты что творишь, а?! Как ты мог позволить этому дураку начать ритуал?!

Ниал примиряюще поднял руки, а когда у меня из-под верхней губы непроизвольно вылезли клыки, на всякий случай отступил на шаг. И правильно: перечить мне сейчас было опасно для жизни.

– Бас, не надо… Служение – дело добровольное, – напомнил кот, мудро остановившись на пороге. – Даже в том случае, если поклясться в верности богине изъявил желание самый обычный волк. Тебе ведь известны правила. Отказать ему я не вправе.

– Да?! А меня подставлять ты вправе?!

Когда мое тело изогнулось в преддверии трансформации, на коже проступила короткая черная шерсть, а из кончиков пальцев снова выстрелили острые когти, Ниал тревожно замер.

– Статуя дала четкий знак, – осторожно сказал он, стараясь не шевелиться. – Я подумал… вернее, мне показалось, что все было правильно. В любом случае волк не требовал, чтобы ты отправилась с ним немедленно. Я попробую потянуть время. Скажу, что они не так поняли и здесь нет того, кто им нужен. В конце концов, ты можешь просто отказаться…

– Проклятье! Уже не могу! – выдохнула я, с трудом удерживая беснующегося внутри зверя. За годы нашего, так сказать, совместного проживания мы более или менее научились сосуществовать вместе. Ведь он – это я. Точнее, более агрессивная и импульсивная версия меня. Но бороться с собой, как известно, сложнее всего, поэтому иногда у нас случались разногласия.

Бездна! Да что ж это такое? Уймись! Цыц, кому сказала!

– Бас? – обеспокоенно дернулся жрец, когда из моего горла вырвалось хриплое рычание, но зверь все же притих. После чего я обессиленно упала на подушки и раскинула в стороны уже вполне человеческие руки.

– Да, это был знак, Ниал. Ты прав. Но, бездна, это был знак не для тебя! И не от Кхеметт! Неужели ты не почувствовал разницы?!

– Что-то не так? – внезапно обеспокоился кот и подошел ближе. – Разве я ошибся?

Я устало закрыла глаза:

– Да. И нет. Прости. Это, наверное, не твоя вина. Нас обоих переиграли.

Ниал приблизился вплотную и присел на краешек разворошенной постели. Его горячая ладонь накрыла мои сжавшиеся в кулак пальцы, тихонько их погладила, помогая расслабиться. Под его чуткими руками зверь окончательно перестал рваться наружу – этого кота он успел хорошо запомнить. Как его человеческую, так и звериную ипостась. Весьма привлекательную, между прочим, ипостась – горные кошки всегда славились редким сочетанием силы, грации и красоты. Поэтому мой зверь если не признал его, то все же позволил быть рядом. И это было такой удачей, что я не хотела раньше времени ничего менять.

Но теперь, когда сделка заключена, у меня не осталось выбора.

Этой ночью суровая богиня Кхеметт – на этой мысли из моего горла вырвался едкий смешок, – так вот, Кхеметт приняла под свою руку незнакомого оборотня и при свидетелях обязалась оказать ту помощь, о которой он попросил. Проблема заключалась в том, что просил он не для себя, а от лица владыки, чтоб ему пусто было, Эйлинона. Проще говоря, гордый волк был настолько обязан друидам, что по доброй воле пошел в пожизненное услужение к богине-кошке, считая, что это перекроет тот долг, который он успел взять в лесном дворце.

Интересно, чем он был так обязан «зеленым»? И понимал ли, на что подписался? Если нет, то Эйлинону при встрече придется кое-что мне объяснить.

– Бас? – тихо спросил жрец, нависнув надо мной и пытливо заглянув в лицо. – О чем ты говоришь?

Я вздохнула и открыла глаза:

– Нас обманули, Ниал: сегодня ночью от лица Кхеметт сделку заключила другая богиня.

Кот вздрогнул. Но не возразил, не начал спорить – мы, баскхи, будучи прямыми потомками Кхеметт, всегда чувствовали ее настроение и понимали ее знаки лучше кого бы то ни было. Иногда даже лучше, чем жрецы. И я совершенно точно знала, что сегодня Кхеметт не была настроена принимать под свою руку волка без роду и племени, который вздумал шантажировать ее с помощью обряда. Она ни за что не позволила бы сделать то, что сделал он. Не приняла бы от лохматого столь серьезную жертву. Первая ступень посвящения… Не таким должно было быть его служение богине. Видит бездна, совсем не таким. Тем не менее кто-то вмешался в ход ритуала и насильно привязал жизнь волка к Кхеметт, не считаясь с ее мнением.

– Кто это был? – так же тихо спросил жрец, прикусив губу.

– Иллари, кто ж еще? – невесело хмыкнула я. – Только у верховной богини хватило бы наглости вмешаться. И только ей было под силу провернуть такой обман, да еще в присутствии волков. У нас с ней, если помнишь, сложные отношения. А ее слово всегда весило больше, чем слово Кхеметт, поэтому придется подчиниться. Но кто бы знал, как же мне не хочется этого делать!

Жрец бережно поцеловал меня в губы:

– Прости, я не увидел. Не понял.

– Прощаю, – печально улыбнулась я, протягивая к нему руки. – Но ты знаешь, что это означает.

– Я больше тебя не увижу…

– Да, Ниал. Это наша последняя ночь.

– Тогда пусть она будет лучшей, – прошептал кот, склоняясь надо мной и прижимаясь разгоряченным телом. Его пальцы уже ловко развязали шелковый поясок, а затем так же ловко откинули в стороны полы невесомого халата. – Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной, Бас. Хочу, чтобы ты меня запомнила.

Я не стала обещать того, чего, скорее всего, не смогу исполнить. Но с готовностью подалась вперед и, обвив руками крепкую шею кота, прильнула к горячему телу. С наслаждением, с радостью, но, как он и сказал, в последний раз. Не потому, что Ниал меня сегодня подвел. Просто такая у нас, кошек, порода – мы чаще следуем инстинктам, чем голосу разума, не терпим неволи и делаем лишь то, чего по-настоящему хотим. За редким исключением. А еще мы ценим независимость и не имеем привычки возвращаться к тем, к кому не испытываем по-настоящему глубокой привязанности.

Глава 2

Следующим утром волки встретили меня на площади возле храма. Вернее, у коновязи, где терпеливо дожидались готовые к дальней дороге лошади. Хорошие, кстати, лошади. Рослые, крепкие, с виду выносливые и сильные. Обычно в присутствии оборотней редкая скотина не проявляет беспокойства, а эти явно были привычны, поэтому стояли смирно. И лишь на мое приближение среагировали тревожным фырканьем.

Ниал меня не провожал – ночью я вымотала его так, что бедный кот даже не проснулся, когда я поцеловала его на прощание. Однако нужные распоряжения он все-таки успел вчера отдать, поэтому в коридоре меня ждал кем-то загодя собранный дорожный мешок, а в трапезной стоял накрытый стол.

Остановившись в двух шагах от настороженно шевелящих ноздрями волков, я оценивающе прищурилась.

На немаленькой площади, где вплотную друг к другу стояло несколько десятков посвященных различным богам храмов, сдвинувшиеся плечом к плечу оборотни смотрелись неуместно. Не столько потому, что были крупнее большинства простых горожан. И не потому, что на их невыразительных мордах застыло угрюмое выражение. Просто вокруг этой троицы витала едва уловимая аура угрозы. Они одним своим видом олицетворяли вызов всем стоящим здесь храмам. Упрямые, несгибаемые, непримиримые. Не зря на них с таким подозрением косились многочисленные прохожие. И не зря старались обходить стороной.

Тем не менее вчерашнее раздражение улеглось, и мне больше не хотелось расцарапать хмурые волчьи физиономии. Но я, пожалуй, не стану рассказывать, каким именно способом Ниал до самого утра вымаливал у меня прощение. Ну и их заодно сумел отмазать, хотя это было нелегко.

Одеты волки, как и вчера, были в простую, но добротную одежду. Короткие сапоги с толстой подошвой, стачанные явно на заказ. Штаны из тонкой ткани, свободные, такие, чтобы и верхом без проблем ехать, и в случае оборота по-быстрому с себя сбросить. Рубахи на удивление чистые, хотя и немного мятые. Поверх рубах – кожаные безрукавки очень схожего кроя. На поясе у каждого виднелось по две пары ножей. А вот ножны с мечами были приторочены к седлам. Там же разместились два котелка и переметные сумки. Не слишком, кстати, большие, в самый раз для неприхотливых путешественников. Меж тем до северных лесов больше двух недель конного ходу, но, судя по всему, волки не любили обременять себя лишней поклажей: еду ведь можно купить и по дороге или поймать в лесу, а теплых одеял и подушек им тем более не требовалось.