В тот день в лаборатории стояла громадная электрокатушка с кучей проводов и клемм. Что конкретно демонстрировалось, я не помню, не то Холл-эффект, не то токи Фуко, не то повороты рамки с током по векторам. В общем, куча громоздкого электрического хлама на преподавательском столе, и все контакты оголены.

Заходит Сэм. Поздоровался, поспрашивал, пожурил, покорил и давай новый материал объяснять. Дело доходит до опыта. Врубает агрегат. На столе дым и искры, в лаборатории вонь и треск. Не фурычит. Сразу извиняется, говорит, зашел к нам по случаю, демонстрационную установку не проверял, так что с опытом будет задержка. Начинает в проводах копаться. Вроде починил. Опять врубает. Теперь совсем не контачит – в катушке тока нет. Профессор сует руку в контакты, пытается клеммы-«крокодильчики» поправить. Его долбает 220В. Сэм злится, выдергивает вилку из розетки и начинает чинить уже обесточенную установку. Возится довольно долго. Он стоит к нам спиной и не поворачиваясь громко объявляет:

– Ну наконец! Сейчас я подам ток, и вы всё сразу увидите!

А Шура Потехин расслабился на задней парте и так вполголоса, как бы сам себя, спрашивает:

– А не ебанёт?

Профессор Самойлов:

– Да не должно-о-о-э-э-э… Ой, кто это сказал?!

«ПЕРЛЫ»

Вообще-то биофизику мы до головной боли учили, всё тщательно конспектировали. Я на лекциях любил рядышком с одним курсантом сидеть, с Колькой Миляевым, или просто Милей. Он очень быстро писать умел, и конспекты у него получались первый сорт – подробные, и, что редкость, написанные разборчивым почерком. Я частенько всё запечатлеть не успевал, а потом переписывал из Милиных тетрадок. И заметил я, что Коля на лекции иногда тетрадку переворачивает и с другой стороны что-то коротенькое пишет. Оказалось – «Академические Перлы» по каждой науке. Забавная коллекция получилась! Взять хотя бы ту же биофизику. На семинаре у доцента Соловьева:

Как вы будете себя чувствовать, если у вас отнять 1% электронов?

Положительно.

Или вот профессор Самойлов. Он нам такие монологи выдавал:

Это число вы уже знаете, это постоянная /е. Полезно заучить первые несколько знаков… (пишет 2, 7. Пауза. Под нарастающий курсантский смех дописывает 2, 718281828459045…) Hу а дальше никто не помнит. А запомнить то легко! 2, 7 знают все, 1828 – год рождения Толстого – его два раза; ну еще 45, год Победы над фашистской Германией, и это два раза – будет 90; затем снова 45…

Доктора, я хочу вас математизировать! Это просто приятная функция, а это – функция, приятнейшая во всех отношениях. Поэтому решать такое уравнение будет сплошное удовольствие. Смотрите! Сейчас на нас будут вываливаться корни… Так-так, один интеграл конечен, а другой – бесконечен. Видите, какая чушь! Если знак альфа не очень велик… Чего-то я его слишком большим написал… А здесь интеграл убивает дифференциал. Понятно? Ну и галиматья! Вообще-то эти функции совершенно аналогичны, только не полностью. Доказательство заключается в том, что вот здесь мы стираем звездочку… Получается, что мы не совсем доказали, зато всю теорему. Я уже смотрю на часы, так что преобразовать ЭТО можете сами. Лекция закончена. Курс, встать!

Как и положено, всякая военная книжка должна иметь «Приложения». Наша не исключение – кому интересно, остальные «Академические Перлы» – в конце.

ПРОЛЁТ ЖОПЫ

Вот и закончился первый семестр, подошла сессия. Первые экзамены – ох и страшно! Кто же не помнит студенческие ритуалы перед каждым экзаменом? Особенно если учишься ответственно и рассматриваешь каждую оценку как ступень к чему-то большему, называемому «будущим», «карьерой», «успехом»… В советское время, когда финансовые возможности были у всех более-менее равными, такая «мелочь», как хороший диплом, значила очень много. Потому и страх перед сессией был на порядок выше.

Давайте чуть вспомним психологию: страх запускает процесс вытеснения, и травмирующий момент забывается. А если «травмирующий момент» есть предстоящий экзамен? Трояк – и прощай мечта о красном дипломе! Ну как такое «вытеснить»? Значит, надо этот страх ритуализировать. Можно сделать это в одиночку – кто-то глотает ноотропил с поливитаминами и сиднокарбом (от таблеток хочет умным стать на уровне нейрохимии), кто-то концентрацию трентала с аспирином в крови всю сессию поддерживает (и такие уникумы были – мозговой кровоток улучшали), кто-то медный пятак в носок под левую пятку подкладывает, ну а кто-то просто за день до экзамена в Лавру или какой-другой собор идет полтинную свечу перед иконой Миколы Угодника-Чудотворца ставить – дает церкви 50 копеек, будучи стопроцентным атеистом. Да разве всё перечислишь? Но всё-таки любой коллективный ритуал освобождает от щемящей тревоги куда эффективней! Вот и родилась традиция.

Первое упоминание о «Жопе» относят еще ко временам Императорской Медико-Хирургической Академии 19-го века. Якобы перед экзаменом по нормальной анатомии их высокоблагородия завели привычку до полуночи оставаться в анатомическом театре (чёрт, во какое солидное было название для наших трупопотрошилок). Там стояли здоровые напольные часы с боем. Персонал Кафедры и профессура давно по домам спят, во всем морфологическом корпусе только пьяные сторожа и дрожащие перед экзаменом слушатели. И трупы, разумеется, но этим вроде как всё равно. Так вот, на двенадцатом ударе кафедральных часов все дворянско-аристократские сынки разом забывали своё благородное происхождение, приличное воспитание и культурные манеры и во всю глотку орали: «Жооо-пааа!!!». Этот коллективный вопль, от которого проезжающие мимо извозчики пускали лошадей в галоп и быстро крестились, якобы гарантировал успешный экзамен завтра. Точнее, уже сегодня, так как с «Жопы» этот трудный денёк и начинался. При этом, естественно, подразумевалось, что за великим понятием стоит сам предмет нормальной анатомии. Экзамен по этому предмету, сами понимаете, – жопа.

Что было с «Жопой» в Октябрьскую Революцию и довоенные годы, я не знаю и врать не буду. Тема открыта и всё ещё ждёт своего исследователя в области Истории Военной Медицины. Взялся бы кто, хотя бы на уровне курсантских тезисов для ежегодной конференции.

Доподлинно известно из абсолютно надежных источников, что «Жопа» расцвела в 1950-х, а создание Третьего Авиационного Факультета трансформировало просто «Жопу» в «Пролёт Жопы». Золотым периодом «Пролёта Жопы» безусловно являются 60-е годы 20-го века. В начале 80-х, когда я был рядовым курсантом, мне выпало наслушаться занимательнейших свидетельств очевидцев в генеральских лампасах и полковничьих погонах, когда старпёры предыдущих поколений съезжались в родную Академию на «четвертак после выпуска». В 70-х годах случилось одно событие, заметно ослабившее традицию. Было построено отдельное здание общежития Второго Факультета и произошло отселение краснопогонников из «Пентагона» – здоровущей общаги, по форме напоминающей знаменитый американский военный департамент. «Пролёт Жопы» требовал массовости, и географическая раздробленность мероприятия пагубно сказалась на его масштабах. С этой поры отблески былой «Жопы» по-настоящему можно было наблюдать только во внутреннем дворе «Пентагона», где были задействованы силы Третьего и Четвертого факультетов – летчиков и моряков. У сухопутчиков зрелище было намного тусклее, хотя для неподготовленного тоже выглядело достаточно грандиозным.

В отличие от остальных краснопогонников, первый курс Второго Факультета всё ещё обитал в «Пентагоне». Вход туда был отдельный, но окна казармы выходили на внутренний двор, поэтому я мог своими глазами наблюдать настоящий ритуал «Пролёта Жопы» зимой на своей самой первой сессии. Правда первокашки в этом ритуале мало участвовали – это академическое таинство всецело принадлежало вторым курсам.

Зимняя сессия на втором курсе самая короткая, но весьма тяжёлая – так называемый «кирпич». «Кирпичом» именовалось крайне неблагоприятное сочетание двух наук – Нормальной Анатомии и Гистологии, науки о тканях. Если «кирпич» выпадал в виде двух занятий в один день, то можно было не сомневаться, что на одно из них придешь неподготовленным. Выучить одновременно «гисту» и анатомию было крайне трудно. А в сессию деваться некуда – «кирпич» сдавали все. И все через «Жопу», хотя некоторым всё равно на экзамене была жопа.