— У меня за спиной стоит юная травница, что пришла в столицу сегодня днём. Я решила не упускать момента, ведь Вы искали помощницу, а после и замену старому Сааматесу, он ведь уже давно не справляется один.

Я так и не поняла, как этот мужчина из вальяжно расслабленного состояния в кресле перетёк на ноги, а потом оказался перед моей конвоирующей. Всё так же держа стакан в одной руке, он взял Ситу за подбородок и достаточно сильно сжал, так, что она поморщилась от боли.

— Запомни, девочка, я держу тебя не для того, чтобы ты забивала свою головку умными мыслями, а для того, чтобы отдавать тебя особо отличившимся парням. За заслуги перед организацией так сказать, — он повертел её лицо из стороны в сторону. — Хотя и на это ты скоро перестанешь годиться. Знай своё место. Оно в койке с тем, на кого укажу. Я всё ясно сказал?

— Да, хозяин.

На девушку было страшно смотреть. Понурые плечи, опущенные вниз уголки губ, а в глазах блестят грозящие сорваться слезы. Я всё сделаю, чтобы никогда не оказаться на её месте. Это ужасно. Собрав волю в кулак, я вспомнила, что всё-таки не тварь дрожащая и не раз ставила других на место, за что меня и не любили многие из селян. Подняв голову высоко, как меня учила бабушка, я выпрямила спину. Правая нога чуть в сторону, руки скрещены на груди. Мой рюкзак у меня забрали ещё в переулке. Я им тогда честно пообещала, что если они в нём пороются, то я об этом точно узнаю и переломаю все пальцы. Чтобы не лазили по чужим вещам. Надеюсь, что моему предупреждению вняли. Выполнять угрозу не хотелось.

— А ты у нас, говорят, милая травница, только приехавшая из деревни? — мужчина решил повторить трюк, что так славно сработал на Сите, и взял меня за подбородок.

Ответив ему выразительным взглядом, мол, чего хватаешь, коли не твоё, я смахнула его руку и посмотрела ему прямо в глаза. Не стоит смотреть в глаза зверю, если не хочешь бросить ему вызов, но мне именно это и нужно. Мне нужно доказать, что я не подчиняюсь просто так. Надеюсь, я после этого выживу.

— Я не милая травница. Я травница, выросшая в приграничье, и терпеть не могу, когда меня трогают руками левые мужики. Так что придержите их при себе.

Пощёчины я ожидала, поэтому смогла выставить руку в нужное время и защитить лицо от удара. На мгновение мои глаза, как всегда, когда я приходила в крайнее бешенство, сверкнули красным. Эта столичная мразь позволила себе поднять на меня руку. Не прощу. Никогда. Жаркая волна прокатилась по телу, и рука сомкнулась на его запястье. Неприятный треск костей, и мужчина с воем оседает на пол. Это не вожак, значит, настоящий главарь где-то рядом или бывает тут временами, чтобы проконтролировать своих подчинённых.

— Сволочь! Ты мне за это заплатишь!

— Я предупредила. Я не люблю, когда ко мне прикасаются посторонние! — злость кипела в крови, придавая мне силы.

— Стража! Взять эту тварь! И отдать на растерзание новичкам! — мужчина растерял всю свою высокомерность и теперь просто кричал, брызжа слюной.

Я не заметила, когда в комнате появился третий. Высокий мужчина с лицом, скрытым маской тьмы, прошёл мимо меня, появившись откуда-то из-за спины. Моё тело покрылось холодным липким потом, а ноги приросли к земле. Одно присутствие этого мужчины давило на нервы, и появилось стойкое желание исчезнуть отсюда.

— Рахелл, ты пережил свою полезность.

Лёгкое движение руки, и кровь полилась фонтаном из чистого пореза на шее. Голова Рахелла покатилась по ковру, оставляя за собой бурые следы. Инстинктивно я сделала шаг назад, желая оказаться как можно дальше от этого отвратительного зрелища. Не раз мне привозили пациентов с оторванными конечностями или ужасными ранами. Но я никогда не видела, как они получали эти раны, и видеть не хотела. Сдерживая рвотные позывы, я отвела глаза, когда поняла, что всё это время неотрывно смотрю на всё ещё открытые, застывшие на искажённом ужасом лице глаза.

— Ты, — тихий, на грани слышимости, голос отвлёк меня от зрелища, что так и стояло перед глазами, даже если я закрывала их, — отправляешься на стажировку к лекарю. Любой отведёт тебя к нему. Скажи, что Господин приказал.

Больше не сказав ни слова, мужчина в тёмной маске растворился посреди комнаты. Не теряя ни минуты, я бросилась прочь. Выскочив за дверь, захлопнула её за собой и обессилено опустилась на пол.

— Эй, девка! Ты чего расселась? А ну давай, раздевайся, работать пора! — группа мужиков заржал как стадо коней, явно решив, что шутка очень остроумная.

— Господин приказал отвести меня к лекарю.

Гогот прекратился в ту же секунду, а меня подняли с пола и понесли. Слава богу, что меня несли на руках, идти я бы точно сейчас не могла. Куда меня несли, я не запомнила. Длинные вычурные коридоры слились для меня в один смазанный рисунок.

— Эй, старик! — один из ребят вежливо постучался в тяжёлую дверь и, не дожидаясь разрешения зайти, распахнул её. — Господин приказал принести тебе эту. Мы принесли.

— Ну и что мне делать с этой припадочной дурой? — старый ворчливый голос, похожий на звук ногтей, скребущих по стеклу, окончательно привёл меня в чувство.

— Я не припадочная, просто не каждый день кому то голову сносят у меня на глазах. Я была к этому не готова, — отряхивая одежду, я встала. — И вообще. Меня-то вы принесли, а где мой рюкзак?

Каким-то шестым чувством я ощутила, что в комнате сейчас откроется портал, и быстрым движением спряталась за штору. Трудно признаваться себе в собственной трусости, но мне не хотелось ещё раз встречаться с существом, что одним движением избавилось от того, кто больше ему не нужен. Стараясь не дышать, я навострила уши, чтобы не пропустить и шороха, доносящегося до меня извне.

— Где девчонка? — я угадала. В комнате появился всё тот же тип в маске из тьмы.

— Прячется за шторой, мой Господин, — в старческом голосе я отчётливо услышала язвительные нотки.

Вот гад! Сдал! И дважды не подумал! Тяжело вздохнув, я собрала волю в кулак и, чуть зажмурившись, вышла из своего укрытия. Хотя он бы и так меня нашёл, если бы посчитал нужным. Чувствую себя нашкодившим щенком, ожидающим пинка за проказу. Был бы хвост, точно бы сейчас завиляла им, заискивающе смотря в глаза.

— Старик, она на твоей совести. Развить её целительский дар.

— У неё ещё и дар есть? — старик явно удивился и не побоялся спросить, видимо, они хорошо знакомы, и ему можно.

— И не только целительский. Но другой мы будем развивать потом, — хозяин повернулся в сторону парней, что принесли меня к целителю. — Передадите Хейсу, чтобы подобрал ей жилище поблизости и показал ходы в эту лабораторию.

— Да, Господин. Будут ещё поручения?

— Передайте Хейсу, что в моё отсутствие, он главный.

Они только синхронно кивнули, а мужчина с маской тьмы окинул меня взглядом и ушёл, просто растворившись в воздухе.

Глава вторая

— Тебя кто этому учил? Вот скажи мне? Ты какого ляда смешала эти травы? Отравить его решила?

— Это болеутоляющее!

— Ну да! Он сдохнет, и ему будет совсем не больно!

— Да в конце концов! Я этим средством смазываю раны разной глубины уже больше двадцати лет! И все живы!

— Смазывать? Как смазывать? А почему не внутрь?

Уже третий раз сегодня мы со старым лекарем чуть ли не до хрипоты спорили о методах лечения и различных рецептах тоников и мазей. Он пытался мне доказать, что с моими якобы куриными мозгами меня к пациентам подпускать нельзя, а я пыталась ему объяснить, что с теми наборами, что использует он, его больным никогда не выздороветь. Доходило до абсурда. Банальная микстура от кашля привела его в ужас, а от одного запаха его тоника для улучшения пищеварения меня чуть не стошнило.

— Да потому, что при нанесении на кожу от мази появляется эффект локального онемения, и пациент не чувствует боли, а другие компоненты способствуют восстановлению тканей!

— Странные у тебя методы. Наверное, чтобы лечить без магии, только так и надо.