Глубина – сорок семь метров.

Ему не выплыть.

Когда два закона говорят разное – каждый сам решает, как поступить.

Я поджигаю плазму.

Тонны воды превращаются в газ и вырываются из дюз главного двигателя.

Корабль вздрагивает.

Мир бьется в судороге.

Теперь главное – все правильно рассчитать.

Водяной вал проходит по внутренней поверхности цилиндра, на миг обнажая дно. Я маневрирую, уклоняясь от несуществующего астероида. Есть три вещи, которые я должен сохранить.

Бьющийся в потоках пены мальчик, мечтавший увидеть звезды.

Острова, которым вскоре суждено стать холмами.

Ну и я сам, конечно же.

Из морского дна выдвигаются демпферы. Некоторые не срабатывают, раскрываются не полностью. Надо будет починить… потом.

Цунами пробует острова своим краем. Слизывает пальмовую рощу. И несется на старика, стоящего у кромки отступившего моря.

Мне очень жаль, но тут я бессилен.

Старик видит надвигающуюся из темноты волну. Планктон возбужденно сверкает – и это похоже на звезды.

– Спасибо, всемогущий, – шепчет старик, прежде чем водяной вал накрывает его – и уносит в море.

Цунами уже стихает, но одну жертву море все-таки получило.

Последними включениями двигателя я заставляю волны метаться из стороны в сторону. Подгоняю к берегу оглохшую, ослепшую, нахлебавшуюся воды песчинку – и выбрасываю мальчика на берег.

Буря стихает.

Мальчик лежит на песке и жадно дышит.

Я смотрю на звезды в его глазах. Отворачиваюсь.

Корабль плывет в пустоте.

Звезды красивы.

Почти как люди.

Почти.