<…> Сократ – Возможно, ты и говоришь что-нибудь дельное, Гермоген. Рассмотрим. Каким именем, говоришь, кто установил называть всякую вещь, это и есть имя всякой вещи?

Г. – Мне так кажется.

С. – Называет ли частное лицо или община – безразлично?

Г. – Да, я утверждаю. <…> (АТЯиС: 41).

С. – <…> Итак, не следует ли и нам сначала отделить гласные, затем из остальных, по видам, безгласные и притом беззвучные <…>, а также те, которые, не будучи гласными, не являются и беззвучными; и среди самих гласных все те, которые имеют отличный друг от друга вид? И после того как мы все это разделим, хорошо бы разделить и все то сущее, чему надо назначить имена, если только есть нечто, к чему все восходит, подобно тому как это было у букв алфавита, на основании чего можно узнать самые вещи, и есть ли у них определенные виды, так же точно, как и у букв алфавита? Хорошо рассмотрев все это, надо уметь соотнести каждую вещь по сходству, придется ли отнести одно к одному, или многое к одному, смешав это многое, подобно тому как живописцы, желая отобразить что-либо, наносят на картину иногда только пурпур, иногда другую краску, а бывает и так, что смешивают много красок, как, например, когда они составляют краску телесного цвета, или что-нибудь другое в этом роде, думается, сообразно тому, как, по их мнению, всякое изображение нуждается в той или иной краске. Так и мы будем соотносить буквы алфавита с вещами – и одну к одной, где это нам покажется нужным, и многие, создавая то именно, что называют слогами, и соединяя между собой слоги, из чего составляются имена и речения; а из имен и речений мы опять-таки составим уже нечто великое, прекрасное и целое; подобно тому как там – с помощью живописи – живое существо, здесь – с помощью ономастики или риторики или каким бы то ни было такое искусство – предложение. <…> (АТЯиС: 53–54).

С. – А буква ро, как я говорю, тому, кто устанавливал имена, показалась прекрасным орудием движения в смысле уподобления порыву, и он часто пользуется ею для этого. Во-первых, в самом слове ???? (течь) и ??? (течение) он подражает порыву с помощью этой буквы <…>. Он замечал, думается, что язык при произнесении ро совсем не остается в покое, а приводится в сильное сотрясение <…>. А буквой ? (йота) он воспользовался для всего тонкого, что может легче всего пройти через все. <…>. Заметив, что язык больше всего скользит на ? (ламбде), он в целях уподобления дал имя гладкому (????), <…>, лоснящемуся (???????) и склеивающему (????????) и всему подобному. <…>. И все прочее законодатель, по-видимому, приводил таким же образом к буквам и слогам, когда создавал для каждой вещи знак и имя, а затем уже из букв и слогов составлял прочее путем подражания. <…> (АТЯиС: 54–55).

С. – Выражать вещи могут и подобные и неподобные буквы, случайные, по привычке и договору. <…> Ведь по привычке, видимо, можно выражать вещи как с помощью подобного, так и с помощью неподобного (ИЛУ ДМ: 135).

С. – Я хочу сказать вот что: случается, что одни живописцы – хуже, а другие – лучше?

К. – Разумеется.

С. – Следовательно, так же и у законодателей: у одних то, что они делают, получается лучше, у других хуже. <…>. Так что и среди имен одни будут хорошо сделаны, а другие – худо. <…> Ведь ясно, что первый учредитель имен устанавливал их в соответствии с тем, как он постигал вещи. <…> Значит, если он постигал их неверно, а установил имена в соответствии с тем, как он их постигал, то что ожидает нас, доверившихся ему и за ним последовавших? Что, кроме заблуждения? <…>

С. – Ведь имя тоже в некотором роде есть подражание (??????), как и картина. <…> Да ведь смешные вещи, Кратил, творились бы с именами и вещами, которым принадлежат эти имена, если бы они были во всем друг другу тождественны. Тогда все бы словно раздвоилось, и никто не мог бы сказать, где он сам, а где его имя (ИЛУ ДМ: 139).

С. – Искусство наименования, видимо, связано не с таким подражанием, когда кто-то подражает этим свойствам вещей. Это дело с одной стороны музыки, а с другой – живописи. <…> А подражание, о котором мы говорим, чт?о собой представляет? Не кажется ли тебе, что у каждой вещи есть еще и сущность? <…> Так что же? Если кто-то мог бы посредством букв и слогов подражать в каждой вещи именно этому, сущности, разве не смог бы он выразить каждую вещь, которая существует? Или это не так?

Г. – Разумеется, так (ИЛУ ДМ: 143).

Аристотель (384–322 гг. до н. э.)

Об истолковании

Гл. 1. <…> 2. Слова, выраженные звуками, суть символы представлений в душе, а письмена – символы слов.

3. Подобно тому как письмена не одни и те же у всех людей, так и слова не одни и те же. Но представления, находящиеся в душе, которых непосредственные знаки суть слова, у всех одни и те же, точно так же и предметы, отражением которых являются представления, одни и те же. <…>

4. Подобно тому как мысль иной раз появляется в душе без отношения к истине или лжи, другой раз так, что она необходимо должна быть одним из двух, точно также и слова, ибо истина и ложь состоят в соединении и разделении.

5. Имена же сами по себе и глаголы подобны мысли без соединения или разъединения, например «человек» или «белое», пока ничего не прибавляется; такое слово не ложно и не истинно, хотя и обозначает нечто; ведь слово ?????????? («олень-козел») тоже обозначает нечто, но оно до тех пор не истинно или ложно, пока не присоединено к нему существование или несуществование, притом безусловное или же временное.

Гл. 2. 1. Имя есть звук с условным значением, без отношения ко времени, отдельная часть которого (звука) ничего не обозначает. <…>

3. От природы нет имен; они получают условное значение, когда становятся символом, ибо ведь и нечленораздельные звуки поясняют собою нечто, как, например, у животных, хотя ни один из этих звуков не есть имя. <…> (АТЯиС: 65).

5. Филона же или Филону и тому подобные выражения не суть имена, а падежи имени. Понятие же в этом случае остается тем же самым <…>.

Гл. 3. 1. Глагол есть слово, которое обозначает еще и время, часть которого в отдельности не имеет значения, и которое служит всегда обозначением для высказываемого об ином. <…>

3. Далее, глагол служит всегда обозначением чего-либо сказанного об ином, например, о подлежащем или о том, что в подлежащем. <…>

5. Подобным же образом, «он был здоров» и «он будет здоров» – не суть глаголы, а падежи глагола и отличаются от глагола тем, что глагол обозначает собой нынешнее время, а падежи – время до и после нынешнего. <…>

Гл. 4. 1. Предложение есть звук, имеющий условное значение, в котором (звуке) и отдельная часть имеет некоторое значение, как высказывание, но не как утверждение или отрицание, как, например, «человек» обозначает нечто, но не обозначено, существует ли он или нет, утверждение же или отрицание получается в том случае, когда прибавить нечто. <…> (АТЯиС: 66).