– Конечно, мама, но я стараюсь быть похожей на вас.
Нечасто я позволяла себе огрызаться, понимая, что предстоит жить с ней под одной крышей. Однако, как только я уеду из пансиона, меня ждет замужество. Пора показать коготки. И доказать, что могу не только слушаться и повиноваться, но и защитить себя.
К ее неудовольствию, я никогда не была забитым ребенком. Очень рано поняла, что, если позволю дать слабину, надо мной будут издеваться все, включая прислугу.
Да, я неоднократно была бита Лукасом и Кортином. Но и они получали от меня не меньше. Первое время наши стычки отзывались во мне болью и непониманием. Иногда хотелось сбежать из поместья отца, однако я осознавала, что такое поведение обернется бедой и для меня, и для моей мамы. Если она приютит меня, то будет наказана, и нет гарантии, что ей сохранят жизнь. Меня же могут сделать одной из будущих эмани. К тому же мы часто ссорились с Ликаром, братом по маме, правда, я никогда с ним не дралась и не пыталась защититься, потому что не желала вызвать гнев горячо любимой матушки. Давать сдачи меня научили уже в доме отца. Прислуга потакала холодному отношению леди Элис и старалась ей угодить, не накормив меня вовремя или не передав послание папы. Я рано поняла, что, если хочу, чтобы меня уважали и мои приказы исполнялись, нужно менять поведение и отстаивать свое мнение. Особенно это касалось Лукаса и Кортина. Для них не существовало понятия «личное пространство», они желали сунуть нос во все, что я делала.
С того момента, как я установила на свое сознание защиту, братья не могли копаться в моих мыслях, но отца это не касалось. И пусть он был высокомерным, а порой жестоким, я уважала и ценила его. Он умел быть справедливым, никогда не ругал меня забавы ради. Никогда не позволял наговорить гадостей, кроме того случая, когда я появилась в его доме. И он мог защитить меня от нападок, разумеется, когда становился свидетелем издевательства братьев надо мной. Я никогда не ябедничала, но все, что происходило в его отсутствие, отец узнавал. Он пользовался своим даром, просматривая воспоминания супруги, детей и прислуги.
Если мальчишки были виноваты, они получали наказание, невзирая на слезы леди Элис и ее явную нелюбовь ко мне. Лорд Сайрион не вмешивался, если считал, что я должна справиться самостоятельно, давая мне иллюзию выбора и свободы, хотя прекрасно понимал, что я выберу те же методы, что и его сыновья. В дело могли пойти и кнут, и битое стекло в обувь. Это была своего рода игра, воспитание силы духа во мне. Не знаю, как еще это назвать.
Не могу сказать, что моя жизнь в доме лорда Миала была чудовищной, что я была голодной или носила тряпье. Совсем нет. Моя комната не отличалась от других детских, я получала все наравне с братьями.
Но в этом доме не было любви ко мне. Я всегда чувствовала себя чужой, и мне не давали об этом забыть. Леди Элис часто баловала своих сыновей, даже лорд Сайрион порой забывал о своей маске надменного и жестокого министра. Я видела, как они могли играть в пятнашки в саду. Наблюдала из окна комнаты, где со мной занималась няня, а потом и гувернантка.
Я была белой вороной в их семье, и это вряд ли изменится.
– Дорогая, ты и бледной тенью меня никогда стать не сможешь, – едва слышно произнесла мачеха, а я отступила.
– Элис, – одними губами предостерег супругу отец.
Если бы не абсолютная тишина, вдруг воцарившаяся в зале, точно пропустила бы момент появления императора и императрицы.
Я склонилась в реверансе так низко, как могла.
О чудовищном нраве императорской семьи слагались легенды. Это их жажда власти и обладания землями стала причиной десятилетней войны.
Войну мы выиграли. Некогда процветающее независимое государство Иллей вошло в состав империи Авразар. Слишком многие погибли в той бойне, и император справедливо опасался, что на ослабленную страну могут напасть другие королевства. Как и понимал, что сумеет выстоять, но навсегда потеряет магический дар своих подданных, если не озаботится продолжением рода своих лучших магов.
Тогда по его указу и появились эмани. И пусть война закончилась более полувека назад, для жителей Иллея рана не заживет никогда. Да, у них отняли земли, обложили огромными налогами и забрали алмазные рудники. Но больший позор ждал их с указом императора: превратить город, где некогда была столица независимого государства, в общину Императорских Цветков, а девушек отправить к целителям для медицинского освидетельствования.
Эмани могла стать только девственница. Таков закон о чистоте крови. Таков указ императора. Иллейские девушки не могли получить ни свободу, ни право выбора. Вне зависимости от их желания они проходили тщательный отбор императорских доверенных лиц и становились эмани.
Моя мама до сих пор живет в той общине. Все эмани живут там. Исключений не существует. Эмани запрещено выходить замуж и рожать детей от другого мужчины. Их участь печальна и незавидна. Даже если они не нужны своему лорду, все равно остаются его собственностью.
– Смотри, Алиса, вон твой будущий муж, – шепнул отец, и я вздрогнула.
Момент истины! Я наконец увижу своего жениха!
Императорская семья проходила мимо нас. Лорд, на которого указывал мой отец, был третьим сыном повелителя. Его высочество Алекс Авраз.
«Ох, мамочка!» – мысленно ахнула я, пытаясь справиться с волнением и подступающим к горлу отвращением.
Третий сын его императорского величества! Известный дебошир и ловелас. Сколько легенд ходит о его авантюрах! Сколько испорченных им девиц могут навсегда забыть о хорошей партии!
Алекс Авраз вел праздный образ жизни. Любил громкие шумные гуляния, роскошные блюда и крепкие напитки, а также общество жриц ночи. Император же делал вид, что не знает, чем занимается его сын и какими опасными могут быть его забавы.
Мне стало дурно. Я вспомнила, как Алекс заставил служанку спрыгнуть с северной башни дворца. Об этом судачили в столице и за ее пределами. Несчастную девушку мучили несколько мужчин, а после ей велели покончить с собой. Для всех подданных смерть служанки преподнесли как ее личное желание, мол, в забавах лорда она принимала участие по собственной воле. Но… светское общество знало правду.
И вот за него я должна выйти замуж? За извращенного, пресыщенного праздной жизнью мужчину? Святая Альири, помоги мне!
– Тебе очень повезло, моя дорогая, – восторженно прошептала леди Элис. – Породниться с императорской семьей!
«Мне повезло?!»
Так вот чего все эти годы желал отец! Породниться с императорской семьей! И конечно, самым лучшим кандидатом для такой, как я, стал Алекс Авраз!
Я же дочь эмани, пусть и признанная отцом. Мне только с моральным уродом и связывать судьбу! Зато императорская семья…
Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Я не должна выражать истинные эмоции, иначе отец и мачеха будут недовольны. А горе… я залью слезами в пансионе.
Пока я приводила мысли в порядок, начался бал, который открыли император и его супруга. Как величественно красивы они были! Он – высокий, с густыми черными волосами, мягко спадающими на плечи, и она – ниже его на голову, с изящным силуэтом, белой, будто мраморной кожей, с собранными в сложную прическу темно-вишневыми локонами.
Их плавные, грациозные движения приковывали взгляд и заставляли задерживать дыхание. Какие же они восхитительные. Глядя на них, забываешь о том, что император жесток, а императрица груба со своими служанками.
Это чарующее единение двух тел и сердец не могло длиться вечность. Танец закончился. Я судорожно вдохнула. Хотелось бы и мне быть настолько гармоничной со своим партнером, хотелось бы мне такой же любви, как между венценосными супругами!
Исключение из всех существующих правил. Император женился по велению сердца! Под властью чувств, а не по расчету для слияния двух государств и укрепления позиций своей страны.
Стихли аплодисменты, императорская чета прошла к трону. По паркету закружились новые пары. Я смотрела на лорда Сайриона Миала и леди Элис – они танцевали слаженно и грациозно, движения мачехи были плавными и мягкими – и не могла понять, что мне не нравится. Не было огня и страсти! Такого восхищения, которое испытала, глядя на самую главную пару нашего государства, вальс отца и мачехи не вызывал. Я даже усомнилась в их чувствах. Правда ли они любят друг друга, если так холодны во время танца?