— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул декан, и я резко повернула голову на голос. И зря, в затекшей от лежания шее стрельнуло так, что брызнули слезы.

И пока под моими закрытыми веками плясали цветные круги, мужчина дотронулся холодными пальцами до моей шеи. Болеть перестало мгновенно. От неожиданности я открыла зажмуренные глаза.

— Так лучше? — спросил он.

— Да, — слабо улыбнулась, — спасибо.

— Хейли, вам нужно еще поспать, — отходя от моей кровати, заявил лорд и что-то взял с прикроватной тумбочки, — но сначала выпейте лекарство. Я помогу.

Декан присел на край кровати и бережно приподнял меня, поднося к моим губам чашечку.

— Давайте, студентка Сизери, до дна.

Подчинилась, пусть и вкус у зелья был отвратительным. Ощущение словно меня окунули в болотную жижу, и я наглоталась отстойной воды.

— Молодец, — похвалил лорд Валруа, — а теперь запейте.

Каким чудом он успел сменить чашки, я не успела уловить. В этот раз я пила обычную ключевую воду. Прохладную и такую желанную. Жадно глотала так, что немного пролилось. Нисколько не смущаясь, лорд вытер мои губы и подбородок мягким полотенцем.

— А теперь спать.

Сопротивляться не было сил, как только моя голова коснулась подушки, я провалилась в сон без сновидений.

В лазарете я провела целую неделю. Как пояснила леди Меган, слияние высосало у меня всю магическую энергию. Иными словами, мой резерв был пуст, и его пришлось наполнять. Капля за каплей вливать вместе с зельем толику огненной стихии, чтобы запустить процесс восстановления. Именно для этих целей и приглашались родные студента на выбор стража. Не просто в качестве зрителей, а еще как подпитка в случае крайней необходимости. Вот только мой отец мне помочь бы не смог. Он запечатан. Поэтому своей стихией со мной делились трое: лорд Валруа, Тор Сталлаг и Виктор Дант.

Именно их я видела во время своих пробуждений. И все трое подавали мне питье и ухаживали за мной. Своего рода особый ритуал, с которым они успешно справились.

Два первых дня за мной присматривал декан, на третий день его сменил Тор и тоже провел со мной двое суток. А вот Виктор — всего день, но с ним я хотя бы смогла пообщаться. Если первые четыре дня я в основном спала или находилась в забытьи, то на пятый, мне стало намного легче.

Виктор рассказал о своем страже, и я долго смеялась над его обескураженным выражением лица. Что удивительно, он говорил о нем трепетно и с уважением. Вот такого я явно не ожидала. Учитывая то, как он высказался о пегасе на арене, предложив коню вернуться в стойло, он был не в восторге от того, кто его выбрал.

Однако что-то изменилось. Виктор будто переосмыслил происходящее и принял его как должное. И это было правильно. Я восхитилась его здравомыслием и смирением.

Жаль, правда, Виктор не мог рассказать, какие стражи у ребят, потому как сам еще не знал. Никого из первокурсников Факультета Стражей не допустили в качестве зрителей. После выбора своего стража, всех отправили в лазарет на осмотр, а потом собрали в столовой, куда ректор привел и их родственников. Но вот начало праздничного ужина отложили, все ждали главного героя, который так и не пришел. Я скривилась на этих словах Виктора. Вот кем-кем, но главным героем этого экзамена я быть не желала. Впрочем, праздник состоялся и без меня. Было безумно горько от того, что я не смогла пообщаться с отцом.

Шестой день в лазарете я провела под чутким контролем леди Меган, а на седьмой уже свободно перемещалась по палате, хотя ко мне все так же никого не допускали.

Изнывая от переполнявшей меня энергии и скуки, я упросила женщину отпустить меня в общежитие. Шагала к башне, витая в своих мыслях, а когда вошла в холл первого этажа, обомлела.

Здесь были все. Абсолютно весь факультет во главе с деканом.

— Добро пожаловать домой! — улыбаясь, заявил декан, а ребята захлопали в ладоши.

На всех лицах были улыбки, а их глаза смотрели восхищенно и по-доброму.

«Домой» — эхом отдавались его слова в голове, пока я смущенно взирала на ребят. По моим щекам побежали слезы. Как же это приятно и волнующе! Меня ждали и моему приходу рады!

Я пыталась выдавить слова благодарности, но расчувствовалась еще сильнее и вместо слов пробулькала что-то невнятное.

— Хейли! — ко мне кинулся Али и тут же заключил в объятия. — Я так рад за тебя.

Это послужило сигналом и для остальных. Меня обнимали, тискали, пожимали руку или просто подходили, улыбаясь, поздравляли.

— Студенка Сизери, — ко мне приблизился декан, и я уже машинально, как это было с сокурсниками, протянула ему руки, желая обнять его.

Только когда все замерли и, кажется, перестали дышать, поняла, что сделал что-то не так.

— Ой, — отдернула руки, — пр…

Но договорить не успела. Декан Валруа резко прижал меня к себе и так же быстро отпустил, рассмеявшись.

Ребята подхватили его смех.

— Я волновался за вас, студентка Сизери, — подмигнул он мне, — и безмерно рад, что и вы, и ваш резерв в полном порядке.

Я растерянно смотрела на декана, а потом поддалась всеобщему веселью и благодарно улыбнулась ему.

— Спасибо вам, всем вам, — прошептала я, — меня никогда так не ждали.

Али нахмурился, декан застыл, ребята перестали улыбаться.

— Я что-то не то сказала? — испугавшись своей откровенности, выпалила я.

— Хейли, а вас в вашей комнате заждались, — вдруг сообщил декан. — Поспешите к себе, с ребятами вы еще успеете пообщаться.

Я не сдвинулась с места, вопросительно глядя на мужчину.

— Поспешите, у вас мало времени.

Поймав лукавый взгляд Мэтта, решила последовать совету. И буквально взлетела на свой этаж.

К двери подходила с трепетом, гадая, кто там за ней.

Может, леди Хелена? Но ведь встречи с родственниками запрещены на территории академии… Я приложила к двери руку, позволяя магии узнать меня. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, вошла внутрь.

Я замерла на пороге, разглядывая того, кто встал из-за стола при моем появлении. Я не могла поверить своим глазам.

— Отец? — ошеломленно выдохнула. — Это точно ты?

Моргнула, словно это могло убрать наваждение. Но отец не был наваждением. Он робко улыбнулся и распахнул свои руки. Не задумываясь ни на мгновение, кинулась к нему в объятия.

Крепко прижав меня к себе, папа гладил мои волосы и что-то говорил А я… я просто млела в его руках и не могла поверить, что декан нарушил правило академии!

— Я все еще не могу осознать, — отстранившись от него, чтобы заглянуть в лицо, пробормотала я. — Ты здесь, и это невероятно.

— Не соглашусь, — улыбнулся папа, — то, что ты здесь — невероятно. — И ласково прошелся ладонью по щеке. — Моя девочка лучшая на курсе! Я так горжусь тобой!

Всхлипнула, уткнувшись носом в его рубашку.

— Что же ты, — вновь погладил меня по волосам и по спине, — не плачь, Хейли.

— Это я от радости, — всхлипнув последний раз, улыбнулась.

— Смотри мне, — шутя погрозил пальцем папа и проводил к столу. — Присаживайся, нам тут уже накрыли.

И точно, на столе дымился чайничек с ароматным чаем. Стояли чашки и блюдца для десерта. Я невольно сглотнула, а мой живот заурчал.

Отец рассмеялся и подтолкнул стул. Напряжение спало.

— Я уже знаком с местной кухней, хотя тогда, у меня совершенно не было аппетита. Я так переживал за тебя, — отрезая мне кусочек воздушного торта, сообщил папа. — Но ты справилась, и я могу гордиться не только успехами в учебе, но и твоей волей и выдержкой.

Я зарделась, щеки обдало жаром. Мне еще не доводилось слышать комплименты от отца, складывалось ощущение, что он решил наверстать упущенное.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — улыбнулась и взяла чашечку, в которую отец уже налил чаю. — А ты? — и тише добавила: — Я знаю о дуэли, и… для меня честь, что ты передал мне клинок.

Рука отца дрогнула, он улыбнулся.

— Прости, что доставил тебе столько переживаний. Но я не хотел, чтобы ты возвращалась в академию с мыслями о моей гибели.