– Все средства спасения на месте, – ответил старпом. – Покидать судно вплавь вдали от берега – слишком безрассудно.

С этим все согласились.

– Кто-нибудь видел второго помощника после четырех часов утра? – снова спросил капитан. Именно в четыре утра Михаил сменил на вахте старпома.

Оказалось, что так поздно никто не выходил на палубу.

– Может быть, когда рассветет, мы узнаем, что все-таки с ним случилось, – решил прекратить обсуждение Седов. – Сейчас перед нами стоят другие задачи. Вероятно, какое-то время нам предстоит жить там, – показал он рукой туда, где благодаря стараниям приближающейся зари уже стали появляться очертания гористого берега. – Нас станут, конечно, искать, но неизвестно, как скоро найдут. Поэтому остается полагаться на себя. Откачивать воду мы не будем, постараемся спасти то ценное, что может намокнуть и испортиться. Так же сделаем все возможное, чтобы топливо и другие горюче-смазочные материалы не попали в море. Этим займутся Сергей и Дмитрий.

Второй механик удивленно посмотрел на капитана. Ему показалось странным, что в помощники стармеху выбрали не его, а менее опытного матроса.

– Может, зря все это? – осторожно, видимо опасаясь перечить капитану, заметил Дмитрий. – По сигналу бедствия нас найдут уже через несколько часов.

Капитан задумался. Было трудно скрыть от команды факт порчи радиостанции, но и вселять в людей тревогу не хотелось.

– Рации повреждены… – Он хотел добавить «при столкновении», но решил не врать, а просто попробовать отмолчаться. – Алексей у нас лучше других разбирается в электронике, он попробует их починить. Но, возможно, это у него не получится или получится не сразу. У кого-нибудь есть с собой действующие средства связи?

Как и предполагал капитан, дорогих и надежных средств связи на судне не было.

– Значит, приступаем к работе, – подытожил Седов. – Все, что может нам пригодиться на берегу, будем складывать на баке судна. Не забудьте про личные вещи. Приступаем!

Четверо моряков и старпом отправились выполнять поставленные капитаном задачи.

– А мне восстанавливать радиосвязь? – подошел к Василию Терентьевичу Алексей Уваров.

– По крайней мере, попытайся это сделать.

– А что потом?

– Дело серьезное, – ответил капитан и, помолчав, добавил: – Кто-то намеренно вывел из строя нашу связь. Поэтому починить ее будет непросто.

– Намеренно?! – Удивление второго механика казалось вполне искренним. – Кому это надо?

– Возможно, тому, кого мы должны благодарить за все, что здесь произошло.

– Так это не случайность?

– Я пока не знаю. Но есть веские основания так думать. Ты, надеюсь, не забыл про вчерашнюю радиограмму?

– Про грабеж?

– Да.

– Конечно, помню.

– В тот момент, когда пришла радиограмма, мы были в рубке вдвоем. После вахты ты говорил о радиограмме кому-нибудь?

Судя по лицу Алексея, он наконец начал по-настоящему беспокоиться – то ли понял, что возникшая внештатная ситуация – нечто более опасное, чем он ранее предполагал, то ли заволновался, что его могут в чем-то обвинить или заподозрить.

– Нет. Никому. Вы ведь приказали.

– Даже Сергею? – Капитан намекал на дружбу Алексея и старшего механика.

– Нет. Да и поздно уже было.

Седову не совсем понравились неуверенные нотки в голосе Алексея.

Однако, возможно, он говорил правду, а волнение его легко объяснимо.

– Ладно. Займись ремонтом. Первым делом убери следы погрома на мостике, чтобы никто не заподозрил, что наши радиостанции намеренно разбили. И поменьше болтай, особенно про вчерашнюю радиограмму.

Когда второй механик поднялся на мостик, к капитану подошел старпом. Он видел, как Седов разговаривал с Уваровым, поэтому поинтересовался:

– Что он говорит?

– То же, что и ты. Что никому не рассказывал про радиограмму.

– Я тут подумал над твоими словами… – произнес Титов. В присутствии моряков он обычно обращался к капитану на «вы», а один на один уже давно был с Седовым накоротке. – …Про связь между кораблекрушением и радиограммой.

– Ну?

– Возможно, она, связь эта, действительно есть.

– Я в этом почти уверен.

– Но если так, получается, преступник как-то узнал про радиограмму?

– Выходит, так.

– Но каким образом? Ты думаешь, я или Уваров проболтались и преступник узнал, что его ожидает в Находке?

– Алексей клянется, что никому не говорил. Ты – тоже. У меня нет оснований вам не доверять, так что я вполне допускаю, что преступник с самого начала не собирался идти с нами до Находки. Возможно, это кораблекрушение было запланировано заранее, еще в Ванино, а то и раньше.

Титов задумался. Судя по скептическому выражению его лица, с последним предположением капитана он не был согласен.

Седов и сам был не в восторге от такой версии. Но все остальные версии вытекали из предположения, что кто-то из них троих проболтался о радиограмме. А все категорически отрицали это.

– Думаешь, это Миша сделал? – спросил Титов.

– Не знаю, – угрюмо ответил капитан. – Преступник явно собирался бежать. И пока что все из нас на месте, за исключением Михаила. Поэтому не исключено, что именно он ограбил инкассаторов, а потом устроил все это.

– На Мишу это совсем не похоже! – возмущенно всплеснул руками Титов.

– В тихом омуте черти водятся, – заметил капитан.

– Все равно не верится.

Глава 2

Через полчаса солнце лишь позолотило кромку моря, однако уже рассвело настолько, что можно было различить всю береговую полосу с севера до юга. Как и предполагал капитан, опираясь на знание местности и карт, ни на земле, ни на море ничего не напоминало о постоянном присутствии человека. Никаких строений на берегу, ни лодок или кораблей на воде, только безлюдное побережье севера Приморского края.

Заря все ярче раскрашивала морскую гладь на востоке, и огни на судне перестали быть единственными источниками света. Облака, ночью закрывавшие звезды и луну, медленно уползли на юг, обещая ясную и безветренную погоду. Мир постепенно пробуждался.

Моряки собрали на баке гору из вещей, мешков и коробок. Кок и Илья перенесли с камбуза на палубу недельный запас продуктов, после чего спустили на воду три спасательных плота и привязали их веревками к уткам на левом борту судна. Три оранжевых домика заколыхались на волнах, призывая людей поскорее отправиться в плавание.

Поскольку Олег и Илья первыми справились со своей задачей, капитан поручил им погрузку собранных вещей на плоты.

Сразу стало понятно, что перенести даже часть груза будет непросто. «Улисс» не имел трапа, по которому можно было спуститься прямо к воде. Кок и Илья немного поломали над возникшей задачей головы, после чего кок, как более сноровистый и отважный, спустился на плот по веревке. Илья стал обвязывать коробки и мешки веревкой и спускать их коку. Когда одна из коробок из-за неудачно завязанного узла чуть было не упала в воду, к матросу подошел старпом и начал ему помогать. Помощь Титова оказалась весьма кстати, и не только в завязывании узлов, – Илья был щуплым парнем с неспортивным телосложением, справиться в одиночку с тяжелыми мешками ему было трудно.

Возле Титова и Ильи постоянно крутился Жулик. Он путался у них под ногами и мешал работе, при этом не обращал ни малейшего внимания на неубедительные окрики Ильи, которого совсем не боялся, видимо, безошибочно определив своим собачьим чутьем, что Илья по складу характера не мог его обидеть.

А может быть, Жулик, подобно некоторым людям, уже чувствовал себя на судне хозяином, хотя и присоединился к команде всего несколько дней назад.

Жулика подобрали в Ванино. Все началось с того, что кок подкормил оголодавшего бездомного пса, а потом никто и не заметил, как беспородная шельма прописалась на судне.

Жуликом его назвали за талант строить ужасно уморительные и страдающие морды, выпрашивая продовольственные подачки у членов команды.

Капитан разрешил псу остаться на балкере, но лишь временно, и приказал коку, чтобы перед отплытием Олег отвел пса на причал.