Возвращаясь к спору о том, как лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись, скажу только, что государей любят по собственному усмотрению, а боятся – по усмотрению государей, поэтому мудрому государю нужно рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.

Следует знать, что с врагом можно бороться двумя методами: во-первых – законами, во-вторых – силой. Первый метод свойственен человеку, второй – зверю; но первого метода зачастую недостаточно, поэтому приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен познать природу и человека, и зверя.

Государю нет необходимости обладать всеми известными добродетелями, но есть сильная необходимость выглядеть ими обладающим. Нужно прибавить, что обладать добродетелями и неуклонно им следовать – вредно, тогда как выглядеть обладающим ими чрезвычайно полезно. Иначе говоря, надо быть в глазах людей сострадательным, милостивым, искренним, верным слову, благочестивым – и таковым быть на самом деле, но внутренне надо сохранить готовность проявить и прямо обратные качества, если это окажется необходимо.

Государи вызывают ненависть хищничеством и посягательством на добро и женщин своих подданных. Потому как большая часть людей довольна жизнью, пока не задеты их честь или имущество.

Государи вызывают презрение непостоянством, изнеженностью, легкомыслием, нерешительностью и малодушием. Качеств этих нужно остерегаться как огня, стараясь, напротив, в каждом действии проявлять великодушие, основательность, бесстрашие и твердость.

Об уме государя первым делом судят по тому, каких людей он приближает к себе; если это люди преданные и способные, то люди уверены в его мудрости, ибо он сумел распознать их способности и удержать их преданность. Если же они не такие, то о государе заключают, что первую оплошность он уже совершил, выбрав плохих помощников.

Умы бывают трех видов: первый постигает все сам; второй может понять то, что постиг другой ум; третий – сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может. Первый ум – выдающийся, второй значительный, третий – негодный.

Когда государь пытается искоренить лесть, он рискует навлечь на себя презрение. Нет другого способа оградить себя от лести, кроме как внушить людям, что если они будут правдивы к тебе, ты не будешь на них в обиде, но когда каждый сможет говорить тебе правду, тебе перестанут оказывать должное почтение.

Следует заметить, что людей следует либо ласкать, либо уничтожать, ибо человек может отомстить за малое зло, а за большое не может; следовательно, наносимую человеку обиду нужно рассчитать так, чтобы не было страха мести.

Самое главное для государя – вести себя со своими подданными так, чтобы никакое событие – ни дурное, ни хорошее – не заставляло государя изменить своего обращения с ними, ибо наступит тяжелое время, зло делать поздно, а добро бесполезно, так как его сочтут вынужденным и не ответят за него благодарностью.

Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен – не подвергнется нападению. Но если это все же случится, неприятель вынужден будет с позором ретироваться, ибо все в мире меняется с такой скоростью, что едва ли кто-нибудь сможет год содержать в праздности войско, осаждая город.

Еще одно полезное правило, а именно: дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные – исполнять сами. В заключение же повторю, что государю надлежит выказывать к знати почтение, но не вызывать ненависти в народе.

Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме как войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого. Военное искусство наделено такой силой, что позволяет удержать власть не только тому, кто рожден государем, но и достичь высшей власти тому, кто родился простым смертным.

Когда государи во время правления больше помышляли об удовольствиях, чем о военных упражнениях, они теряли ту власть, что имели. Небрежение военным искусством является главной причиной утраты власти, как владение этим искусством является главной причиной обретения власти.

Величию государя способствуют необычные распоряжения внутри государства, подобные тем, которые приписываются мессеру Бернабо да Милано, иначе говоря, когда кто-либо совершает что-либо значительное в гражданской жизни, дурное или хорошее, то этого человека полезно награждать или карать таким образом, чтобы событие это помнилось как можно дольше. Но самое главное для государя – постараться всеми своими поступками создать себе славу великого человека, наделенного выдающимся умом.

Государь должен также представлять себя покровителем дарований, покровительствовать одаренным людей, оказывать почет тем, кто отличился в каком-либо ремесле или искусстве. Он должен побуждать граждан спокойно заниматься торговлей, земледелием и ремеслами, чтобы одни благоустраивали свои владения без страха, что эти владения у них отнимут, другие – открывали торговлю, не опасаясь, что их дело разорят налогами; более того, он должен располагать наградами для тех, кто заботится об украшении города или государства.

Правило, не знающее исключений: государю, который сам не обладает мудростью, бесполезно давать полезные, хорошие советы, если только такой государь случайно не доверит мнению мудрого советника, который будет принимать за своего государя все решения. И хотя подобное положение возможно, ему скоро пришел бы конец, ибо советник сам сделался бы государем.

Каждый советник думает лишь о собственном благе, а государь может этого не разглядеть и не принять мер. Других же советников не бывает, ибо люди всегда дурны, пока их не принудит к добру какая-либо необходимость. Отсюда следует, что добрые советы, кто бы их ни давал, рождаются из мудрости государей, а не мудрость государей рождается из добрых советов.

Люди, веря, что новый государь окажется лучше прежнего, охотно восстают против старого, но вскоре они убеждаются на опыте, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого.