– Башня Чосера, квартира 4Б, – продиктовал голос.
У Ким сжался желудок. Та самая башня, но на три этажа ниже. И именно сегодня, твою мать!
– Ладно, выезжаю. Сообщите Брайанту.
– Обязательно, мэм.
– Да, а слово? – вспомнила Ким. – Что это было за слово?
– «Труп», мэм. И больше ничего.
Глава 2
Ким на своем «Ниндзя» [2], сопровождаемая любопытными взглядами прохожих на тротуарах, которые были практически раздеты в тщетных попытках хоть немного охладиться в ночном воздухе, легко преодолевала повороты, переулки и тупики по дороге к Холлитри.
Солнце зашло около четверти часа назад – небо было окрашено в красный цвет, а температура зашкаливала за двадцать градусов по Цельсию. Впереди всех их ждала еще одна долгая и душная ночь.
Доехав до мусорных ящиков, инспектор направилась к башне Чосера, средней из трех жилых башен, торчащих в самом центре муниципальной застройки.
Считалось, что в башне Чосера живут абсолютные отморозки, даже по меркам Холлитри.
И в этой башне она провела первые шесть лет своей жизни. Обычно ей удавалось прятать эти воспоминания в самом дальнем углу своего сознания. Но не сегодня. Сегодня они занимали все ее мысли. Мотоцикл она оставила за «Астрой» Брайанта, рядом с двумя патрульными машинами, машиной «Скорой помощи» и мотоциклом сотрудника службы экстренного реагирования. Сержант жил на несколько миль ближе, а ей еще понадобилось время, чтобы выпроводить из дома Джемму. Девочка с широко распахнутыми от любопытства глазами засыпала Ким вопросами о причинах столь срочного вызова.
И Ким ничего ей не сказала не потому, что не хотела, а потому, что сама ничего не знала.
– А вот и свинья на мотике, – услышала она голос в толпе, когда сняла шлем.
Инспектор покачала головой, проводя рукой по примявшимся коротким волосам. Она не слышала ничего подобного вот уже, кажется, дня три…
В толпе раздались смешки, на которые Ким, направляясь к входу в здание, не обратила никакого внимания.
Она прошла через внешний и внутренний кордоны и уперлась в толпу полицейских возле лестницы и лифтов.
Правый из них опустился ниже уровня лестничной площадки – его двери были широко раскрыты, и он, скорее всего, был сломан.
– Вечер добрый, мэм, – сделала шаг вперед женщина-констебль. – Работает только один лифт. – С этими словами она показала на дисплей, говоривший о том, что лифт остановился на пятом этаже. – Мы зачищаем этаж выше и этаж ниже, мэм.
Ким понимающе кивнула. Лестница была блокирована полицией, а лифтом могли пользоваться все жители дома.
Эвакуировать их всех из-за происшествия на одном из этажей было неразумно, так что придется обойтись малой кровью.
Инспектор подошла к лестнице и стала подниматься на четвертый этаж.
Слава богу, что ее левая нога почти полностью восстановилась после перелома, который она получила в результате падения с крыши двухэтажного здания три месяца назад во время расследования предыдущего дела [3].
На каждом этаже стояли полицейские в форме, чтобы любопытные не могли подобраться к месту происшествия. Один из них на четвертом этаже улыбнулся и распахнул перед ней дверь в коридор.
Ким подошла к ней.
И вдруг перед ней возник инспектор Плант.
– Какого черта?..
– Можете подождать минуточку? – инспектор посмотрел себе за спину.
Ким смерила его холодным взглядом. Она хорошо знала этого инспектора и несколько раз уже работала с ним. И что он здесь творит?
– Плант, если ты не уберешься…
– Это твой напарник, Брайант, – неловко ответил мужчина. – Он не хочет, чтобы ты входила.
– Что за хрень ты несешь? – взорвалась детектив. Она была старшей группы и хотела попасть на место преступления. – Мне наплевать…
И она замолчала, увидев за спиной инспектора Брайанта. Плант отошел в сторону.
Искаженное лицо Брайанта было пепельного цвета. В глазах плескался ужас. Так он не выглядел даже тогда, на полу, когда истекал кровью, а она зажимала ему рану во время их последнего крупного расследования [4]. И если бы полицейские не знали его как детектива-сержанта, они вполне могли бы закутать его в термоодеяло.
– Брайант, что там, черт побери…
– Не заходите туда, командир, – негромко произнес сержант.
Ким попыталась понять, что же там могло произойти.
Вместе им доводилось видеть худшее, что человек может совершить с другим человеком. Они видели тела, и в нос им бил запах пролитой крови. Они видели почти полностью разложившиеся трупы, сплошь покрытые шевелящимися личинками и мухами. Вдвоем они раскапывали трупы невинных девочек-подростков. И Брайант знает, что она способна выдержать все, что угодно, – так почему же он пытается удержать ее?
– Ким, я прошу тебя как друг. – Сержант отвел ее в сторону. – Не заходи туда.
Никогда раньше он не называл ее по имени на работе. Ни разу.
Так что же он, черт побери, там увидел?
Ким глубоко вздохнула и уставилась на сержанта.
– Брайант, с дороги. И немедленно.
Глава 3
Инспектор прошла сквозь ряды полицейских, которые расступились, освободив ей путь к месту преступления. Никто даже не посмотрел на нее.
«Меня здесь ждут, так какого черта нужно Брайанту? – подумала детектив, чувствуя, что сержант идет за ней. – Истеричка гребаная…»
Полицейские в форме раздвинулись, и Ким замерла на месте как вкопанная.
На несколько мгновений все звуки вокруг нее замолкли, движение прекратилось, а взгляд остановился на открывшейся перед ней сцене.
Во рту у нее мгновенно пересохло, и она испугалась, что сейчас потеряет сознание. Ким почувствовала, как Брайант поддержал ее за локоть.
Она повернулась и посмотрела на него. Лицо у него было сосредоточенным и испуганным. И только теперь до нее дошло. Она поняла, от чего он пытался ее защитить.
Инспектор с трудом сглотнула и повернула голову, стараясь избавиться от ощущения заторможенности в движениях.
Прямо перед ней, прислонившись спиной к батарее, сидел изможденный молодой человек лет двадцати, с черными волосами. Его остекленевшие мертвые глаза смотрели прямо, а голова завалилась на левое плечо. Джинсы скрывали ноги-спички. Молочно-белые руки, чуть толще, чем бильярдные кии, торчали из коротких рукавов футболки.
Он был мертвее мертвого, но его тело неожиданно зашевелилось и ритмично задергалось. Ким проследила за его правой рукой, которая немного отходила от туловища. Она была пристегнута наручниками к батарее и к кисти девушки, над которой трудились парамедики, из-за чего его мертвое тело судорожно дергалось.
Постепенно к Ким вернулась способность слышать, как будто кто-то снял с нее наушники.
– Думаю, ее лучше увезти, Джефф, – сказал один из парамедиков. – Нам уже дважды пришлось приводить ее в себя, и в следующий раз…
Он замолчал, потому что дальнейшие объяснения были излишни.
Ким отошла в сторону, а парамедики легко положили девушку на носилки. Жизнь важнее любых улик.
И никто не начнет расследования, пока парамедики не закончат.
Они даже ни разу не крякнули, когда поднимали тело.
Девушка была еще больше измождена, чем мертвый юноша, лежавший рядом с ней. Ее кости обтягивала тончайшая кожа, которая в некоторых местах висела клоками. Юное лицо было костлявым, с выступающими скулами и подбородком. Глаза были обведены темными кругами, а на теле виднелось множество болячек.
Когда ее понесли к дверям, она негромко застонала.
По пути один из парамедиков ногой отпихнул в сторону какой-то предмет.
Ким услышала, как Брайант резко втянул воздух, увидев, что это пустая бутылка из-под кока-колы.
Ким оглянулась вокруг, стараясь собраться с силами. Она ждала, что все окружающие будут смотреть только на нее. Ожидая ее реакции. Реакции, от которой каждая клеточка ее организма готова была завопить в голос.