Но не успел я задать свой вопрос, как у него вырвалось новое восклицание:

— Гремит!.. Три удара пульса: это значит, гроза ближе чем в полумиле от нас — где-то там, над тем лесом. По пути мне попались три пылающих дуба — их только что расщепило до основания. Дуб особенно сильно притягивает молнию, поскольку в его соках растворено железо. Пол в вашем доме как будто дубовый?

— Дубовый… Впрочем, я начинаю подозревать, что вы намеренно выбираете ненастье для своих путешествий. Гром помогает вам произвести впечатление, наиболее выгодное для совершения сделок.

— Слышите? Ужас!

— Вы готовы вооружить других бесстрашием, а сами так неподобающе пугливы… Люди, как правило, предпочитают путешествовать в хорошую погоду, вы же выбираете грозу — и однако…

— Да, я путешествую именно в грозу, но не без особого рода предосторожностей, известных только имеющему дело с громоотводами. Слышите? Опять! Скорей взгляните на этот образец. Всего лишь доллар за фут.

— Громоотвод хоть куда, ничего не скажешь. Но о каких это особых предосторожностях вы упомянули? Позвольте все же, я закрою ставни: вода затекает под раму. Надо задвинуть засов.

— В своем ли вы уме? Разве вам не известно, что железный засов проводит электричество? Не смейте этого делать!

— Тогда я просто закрою ставни и велю мальчику принести деревянную задвижку. Будьте так добры, дерните за шнур от колокольчика.

— Да вы настоящий безумец! Вот этот самый шнур от колокольчика может испепелить вас на месте. Никогда не беритесь за шнур от колокольчика и вообще не вздумайте бить в колокола во время грозы.

— Даже в набат? Тогда умоляю вас, скажите мне, где и как возможно укрыться от опасности в такую пору? Есть ли у меня в доме место, где я мог бы находиться без страха за свою жизнь?

— Есть. Но не там, где вы сейчас стоите… Отойдите от стены! Иногда электричество сбегает вниз по стене и затем, поскольку человек — еще лучший проводник электричества — попадает со стены непосредственно в человека. Молния! И совсем близко… По всей видимости, шаровая.

— Вполне возможно. Но скажите наконец, какое место в доме, на ваш взгляд, всего безопасней?

— Эта комната, а в ней — именно та точка, где я сейчас стою. Становитесь и вы сюда!

— Прежде докажите свою правоту!

— Слышите? Вслед за вспышкой взрыв, окна дрожат — что будет с домом? Скорее сюда!

— Я просил вас привести доказательства.

— Сюда, сюда!

— Благодарю вас, я предпочел бы остаться у очага. А ну-ка, мистер Торговец Громоотводами, покуда грома не слышно, будьте все же так добры объяснить мне, почему вы считаете именно эту комнату и ту часть комнаты, где вы стоите, наиболее безопасным местом во всем доме?

Наступило кратковременное затишье. Мой собеседник заметно ободрился и отвечал:

— Ваш дом одноэтажный, с чердаком и погребом, комната находится как бы посредине дома — поэтому здесь относительно безопасно. Случается, что молния бьет из облака в землю, а иногда — из земли в облако. Вам понятно? Я выбрал середину комнаты, так как если молния ударит в дом, она попадет либо в очаг, либо в стены — следовательно, чем дальше вы находитесь от них, тем лучше. Идите же сюда!

— Погодите! То, что вы мне сейчас сказали, ничуть меня не обескуражило, а напротив, как ни странно, внушило уверенность.

— Что же именно?

— Вы сказали, что молния иногда бьет из земли в облако.

— Да, возвратный удар, как его называют: когда земля перенасыщена электричеством и отдает его избыток.

— Возвратный удар — с земли на небо? Прекрасно! Однако сядьте к очагу и обсушитесь.

— Нет, я останусь здесь, и именно в мокрой одежде.

— Отчего же?

— Лучший способ себя обезопасить — слышите, снова! — это вымокнуть во время грозы до нитки. Мокрая одежда лучше проводит электричество, чем тело: если молния даже и поразит вас, электричество пройдет сквозь одежду и не заденет тела. Гроза усиливается… Есть ли у вас в доме какой-нибудь коврик? Коврики не проводят электричества. Давайте его скорее, мы с вами оба на него встанем. Небо чернеет — темно, как ночью. Слышите? Скорее, скорее коврик!

Я принес ему коврик. Окутанные облаками горы, казалось, надвинулись и обрушились на дом.

— Ну, а теперь, поскольку беседа нам никак вреда не причинит, — сказал я, вернувшись на свое место, — извольте поведать мне о ваших предосторожностях во время грозы.

— Погодите — пусть кончится эта.

— Нет-нет, давайте рассказывайте. Вы находитесь в самом безопасном, по вашему мнению, месте — что еще? Говорите!

— Хорошо, изложу вкратце. Я держусь в стороне от сосен, от высоких домов, от уединенных построек, не приближаюсь к горным пастбищам, проточной воде, стадам коров и овец, а также к скоплениям людей. Если я путешествую пешком, как сегодня, то замедляю шаг; если в двуколке — не касаюсь ее стенок; если верхом — то спешиваюсь и веду лошадь за собой. Но более всего я избегаю высоких людей.

— Не ослышался ли я? Человек сторонится ближнего — и когда? — в минуту опасности!

— Да, в грозу от высоких людей я стараюсь держаться подальше… Что за чудовищная невежественность! Не знать, что рост в шесть футов достаточен для того, чтобы в вас разрядилось грозовое облако! Жителей штата Кентукки, например, если они пашут в одиночку, молния поражает прямо за плугом, на неоконченной борозде. Если же тот, в ком шесть футов роста, стоит у проточной воды, то подчас он служит проводником для грозового облака. Слышите? Наверняка раскололся вон тот черный утес. Да, человек — превосходный проводник. Молния ударяет в него, если он стоит под деревом, а с дерева всего лишь сдирает кору. Однако, сэр, вы без конца заставляете меня отвечать на ваши вопросы и не даете приступить к делу. Будете вы заказывать громоотвод? Взгляните на образец. Видите, медь высшего качества. Медь считается лучшим проводником. Дом у вас низкий, но расположен он в горах, поэтому высота роли здесь не играет. Вы, жители гор, наиболее уязвимы… Поверьте, в горной местности продавцу громоотводов есть где развернуться. Взгляните на образец, сэр! Одного громоотвода будет достаточно для такого небольшого дома, как ваш. Ознакомьтесь с этими рекомендациями. Всего лишь один громоотвод, сэр, ценою в двенадцать долларов. Слышите? Кажется, древние гранитные глыбы столкнулись и перемешались, будто мелкие камешки. Судя по звуку, что-то опять разлетелось вдребезги. Если громоотвод будет возвышаться на пять футов над вашей крышей, он защитит все вокруг в радиусе двадцати футов. Всего двадцать долларов — по доллару за фут… Слышите, какой ужас! Так будете вы заказывать? Приобретаете? Можно записать ваше имя? Только представьте себе груду обугленных останков; так вот сгорает лошадь, привязанная в конюшне: мгновенная вспышка — и все кончено!

— Вы берете на себя роль чрезвычайного посла и полномочного представителя самого Юпитера Громовержца, — расхохотался я. — Вы, жалкий смертный, явились сюда, чтобы с помощью простой палки быть посредником меж прахом и небесами? Уж не воображаете ли вы, что, раз вы способны высечь из лейденской банки [4] зеленоватую искру, в ваших ничтожных силах отвратить небесный перун? Ваши громоотводы ржавеют и приходят в негодность — и где вы тогда? Да кто дал вам право, вы, Тетцель, [5] торговать вразнос этими вашими индульгенциями, спасающими от божественного промысла? У нас же и волосы на голове все сочтены, и дни нашей жизни сосчитаны. И в грозу, и при блеске солнца я с легким сердцем предаю себя в руки Господа. Лживый коммерсант, прочь! Взгляни: свиток грозы свернут, мой дом невредим; в голубеющем небе я вижу радугу и читаю в ней, что божество не пойдет войной на землю, обиталище человеческое.

— Злосчастный богохульник! — завопил, брызгая слюной, пришелец, и лицо его почернело, тогда как радуга на небе сияла все ярче. — Я обнародую твои нечестивые речи!

Взгляд его засверкал злобой, фиолетовые круги у глаз расширились, будто лунный ореол в непогоду. Он бросился на меня, наставив трезубец на мою грудь.