– Не вздумайте считать, что вы будете воспитывать этого ребенка без меня. Мы сделаем тест на отцовство, и если окажется, что это мой ребенок, то у вас появится муж, входит это в ваши планы или нет.

Он не хотел снова жениться. Он даже не был склонен вступать в одноразовые связи после смерти Селены, но то, что случилось сейчас, все меняет. Если ребенок его, то он не будет отсутствующим отцом. Он хочет, чтобы сын или дочь жили с ним в Туране, а не за океаном в США.

Его не устраивало, если на ребенка будут смотреть как на незаконнорожденного королевского отпрыска, который не сможет унаследовать то, что принадлежит ему или ей по праву. Есть лишь один способ это исправить.

И когда он сообщил ей об этом, то она настолько поразилась, что было смешно на нее смотреть. Хотя всю ситуацию даже отдаленно нельзя назвать комичной.

– Вы делаете мне предложение?

– Не совсем.

– Я вас не знаю, а вы не знаете меня.

– У нас будет ребенок.

– Я не понимаю, как это связано с браком. – Она поджала соблазнительные губы.

– Это – обычная причина, по которой люди женятся, – сухо заметил он. – Возможно, самая обычная.

– Я твердо намерена быть матерью-одиночкой. Я не жду принца на белом коне, в которого влюблюсь без памяти и который предложит мне вступить с ним в брак. Это не план «Б» в ожидании подходящего мужа. Мой единственный план – это ребенок.

– Уверен, что Лига женщин будет приветствовать ваши прогрессивные взгляды, мисс Уитмен, но вы не единственный участник в этой истории. Я тоже в нее вовлечен. Вообще-то это вы выбрали меня.

– Так получилось. И теперь мне необходимо знать, не являетесь ли и вы носителем кистозного фиброза. Это серьезное генетическое заболевание.

– Разве нельзя сделать тест плода?

– Я хочу знать до рождения ребенка. Если заболевание есть, то придется подготовиться… эмоционально. Тест делают и через матку, но лишь в том случае, если оба родителя – носители болезни. Я могла бы сказать, что не знаю, кто отец, и тогда дородовой тест будет сделан, но есть небольшой риск выкидыша, а я не хочу рисковать, раз можно пойти и поговорить с вами.

– Весь этот ваш феминизм может быть просто позой, ширмой. Вы сказали, что в клинике работает ваша подруга, а я богатый, влиятельный человек. Вполне вероятно, что вы не случайно получили мои образцы. Как такое случилось, что они оставались в клинике два года и вдруг их перепутали с донорской спермой?

Максимо знал людей, готовых пойти на все, лишь бы засунуть руку в его карман либо воспользоваться его связями. Эта женщина вполне могла придумать план, чтобы обеспечить себя деньгами и положением. Люди делали кое-что и похуже, чтобы получить намного меньше того, что он мог предложить матери своего ребенка.

– Я не знаю, почему произошла ошибка. Я знаю только, что ошибка произошла, – сказала она и сжала зубы. Ровные, белые – это он отметил. – Но не льстите себе, думая, что я пошла бы на такие неприятности, лишь бы привязать себя к вам, чтобы получить деньги. Я даже не знаю, кто вы, так что можете не обольщаться и по этому поводу.

У него вырвался резкий смех.

– Дело не в том, что я себе льщу. Но трудно представить, что женщина – образованная и хорошо информированная – не знает, кто я. Но возможно, что вы таковой не являетесь.

Глаза у нее загорелись, изящно изогнутые брови сдвинулись.

– Вы судите о моем интеллекте в зависимости от того, знаю я или нет, кто вы? Ну и самомнение у вас, мистер Росси.

– Мне жаль, но я вынужден подтвердить ваше мнение обо мне, мисс Уитмен. Мой официальный титул – принц Максимо Росси, и я наследник трона Турана. Если ребенок, которого вы носите, мой, то он или она наследник и будущий правитель моей страны.

Глава 2

Вдруг все с пугающей ясностью встало на свои места. Элисон поняла, почему его лицо ей знакомо. Он не просто мистер Макс Росси. Она видела его раньше. В новостях по телевизору, в таблоидах. Он и его жена постоянно были в центре средств массовой информации. Красивые, счастливые принц и принцесса. Затем два года назад в прессе появились сообщения о трагедии – он потерял жену.

Если бы Элисон сейчас не сидела, то наверняка рухнула бы на пол.

И тут комната поплыла куда-то вбок.

– Вам плохо? – Он присел перед ней и положил руку на лоб. Рука у него была горячая, обжигала. Он осторожно отвел волосы с шеи, и она почувствовала прохладу – теперь ее пробил пот.

– Да, – сказала она. – Нет.

– Опустите голову, – посоветовал он и сам наклонил ей голову вниз, ладонь осторожно коснулась ее шеи. Рука у него крепкая, но какое нежное прикосновение… Давно никто не касался ее. Были рукопожатия, кто-то дотрагивался до нее во время разговоров, но она не могла вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь помогал ей… вот так бережно.

Ручейки приятного возбуждения пробежали у нее по телу.

Странно, что мужские руки могут быть одновременно нежными и крепкими. Она посмотрела на его другую руку, лежащую у нее на бедре. Пальцы длинные, с аккуратно подрезанными ногтями, кисть широкая и сильная.

Тепло от его ладони проникало сквозь шерстяные брюки. Элисон было хорошо и приятно. И даже больше, чем приятно. Груди отяжелели, воздух сомкнулся вокруг нее. Неужели она способна реагировать на мужское прикосновение? Чувственность – это не про нее. У нее никогда не возникало тяги к связям, к отношениям с мужчинами, к тому, чтобы раскрыться перед кем-нибудь, чтобы зависеть от этого человека. В результате ей удавалось избегать серьезных романтических увлечений.

Ее реакцию на Максимо можно объяснить лишь тем, что она беременна, просто гормоны разыгрались. Никакого другого объяснения нет.

– Со мной все хорошо, – сдавленно произнесла она и положила свою руку на его, чтобы отодвинуть. И… ее охватила дрожь… чувственная дрожь. Элисон отдернула руку и встала, хотя перед глазами все плыло. – Спасибо.

– Вы уверены, что достаточно здоровы для беременности? – спросил он. В его голосе слышалось беспокойство. Правда, она не была уверена, за кого он беспокоится: за нее или за ребенка.

– Я прекрасно себя чувствую. Просто не каждый день девушка узнает, что беременна от наследника трона Турана.

Максимо понимал, что Элисон не могла бы так натурально изобразить плохое самочувствие, какой бы искусной актрисой ни была. В ее медно-золотистых глазах появилось загнанное выражение, изящные руки подрагивали. Она в шоке – это видно. Он не может поверить, что она все это срежиссировала. Она действительно не похожа на женщину, которая наблюдает за тем, как осуществляется ее тщательно продуманный план. Она похожа на испуганного олененка, в широко раскрытых глазах затаился страх.

– Да и не каждый день мужчина узнает, что у него появился второй шанс завести ребенка, – произнес он.

– Вы ведь хотите ребенка. – Голос у нее прозвучал глухо.

– Конечно, я хочу ребенка. Как я могу не хотеть собственного ребенка, мою плоть и кровь?

– Если дело в том, чтобы произвести на свет наследника, то почему не найти другую женщину…

– Хватит! – оборвал ее он, закипая от гнева. – Вы, очевидно, считаете, что я так просто смогу забыть, что у меня есть ребенок? Что я смогу оставить его, потому что он не был запланирован? Вы бы могли так поступить?

– Нет, конечно!

– Тогда почему вы ждете этого от меня? Если это так просто, то родите этого ребенка и отдайте его мне. Затем заведите другого с другим мужчиной… вернее, при его содействии.

– Вы же понимаете, что я никогда этого не сделаю. Я никогда не оставлю своего ребенка!

– Почему же ждать этого от меня?

– Все… все пошло не так, – простонала Элисон и снова опустилась в кресло у письменного стола, закрыв лицо руками.

– Жизнь не всегда идет по плану. Обстоятельства меняются. Люди умирают. Происходят несчастные случаи. И тогда все, что можно сделать, это жить с тем, что уже произошло.

Она подняла на него глаза – в глазах злость.