Когда Пашка стащил с него брюки, он дал ему пощечину.

- Боже мой, как ты угадал-то? - выдохнул Пашка, - Я теперь за себя не отвечаю.

Женька попытался закричать, и Пашке пришлось накрыть его рот сильной ладонью. Глядя на то, как он расстегивает свои штаны, Женька выкрутился и укусил его за палец.

- Ты мой хороший, - улыбнулся Пашка, и попытался сделать все нежно.

- Я не хочу, - сердито сказал Женька, давно уже потерявший опору, и болтающий ногами по разным сторонам от Пашкиных бедер.

- Хочешь.

- Я не буду.

- Будешь!

- Я не могу!

- Можешь!!!

И когда наконец-то Пашке удалось насадить Женьку на себя, он увидел мольбу в огромных глазах.

- Пусти меня, - заплакал Женька, стуча острыми кулачками по Пашкиной голове в последней попытке остаться одиноким.

- Да не мотайся ты, придурок, я же влюбился в тебя! – прикрикнул Пашка, и Женька резко перестал сопротивляться, - Дурак какой-то. Я же целый час от тебя сознание теряю!

И подкидывая на себе Женьку, он ощутил его тонкие руки у себя на шее, его мятное дыхание на своей щеке, а его губы на своих губах.

Их бросало по всей комнатке и Женька, кажется, забыл, что у него были проблемы. Он постанывал так сладко и прижимался так нежно, что Пашка сошел с ума и возвращаться туда не собирался. Заканчивая признаваться Женьке в любви, он целовал его уже куда придется, потому что его официант в любом месте был прекрасен и пах туалетной водой с запахом корицы.

Выходя из ресторана, Пашка заметил Генку, одиноко сидящего на ступеньках офисного здания. Он был зол и сразу набросился на него.

- Я тут уже сто лет сижу!

- И че, не умер ведь?

- А работа?

- Ты что, без своих смет смысл в жизни не видишь? Бери свой ключ. Вали, я скоро буду.

Злой Генка ушел. А Пашка пошел на соседнюю улицу и купил огромный букет белых хризантем для своего молодого человека.

Сегодня вечером у них первое свидание. В ресторане напротив. Цветы обязательны. Равиоли – по желанию.

А на ужин любовь.