Седьмой день полета: День начался с сеанса связи с Землей, закончился первым ЧП. В реакторном отсеке произошел скачок солнечной энергии. Артур обеспокоен и остался дежурить у отсека реактора.

Восьмой день полета: Пролетели Марс, увеличили тягу и снова ЧП. Получил доклад от Артура.

В реакторном отсеке при повышении тяги межпланетных двигателей до восьмидесяти процентов произошел всплеск энергии с повышением температуры на десять процентов, что является превышением теоретической нормы. Считаю необходимым приостановить увеличение тяги двигателей для наблюдения и произведения расчетов, используя ИИ «Химеры».

Я дал добро на наблюдение. Команда насторожилась и даже припомнила Франсуа просьбу о пятнадцати процентах.

Девятый день полета: Артур разрешил дальнейшее повышение мощности. Все выдохнули с облегчением. Значит, через сутки, включим световые двигатели. Курт приготовил свое любимое блюдо. Не знаю, что это было и знать не хочу. Главное, что вкусно. Мощность девяносто процентов.

Десятый день полета: Облачились в экзоскелеты. Чен настоял и объявил учебную тревогу. Утром решено увеличить тягу до ста процентов.

Одиннадцатый день полета: Заняли свои места и завершили разгон. Очень быстро пролетели Сатурн. Невероятная скорость для межпланетных двигателей. Снова Курт уговорил открыть вино, точнее все уговорили. Даже Чен был «за».

Двенадцатый день полета: Произвели проверку всех систем. Начали разгон световыми.

Тринадцатый день полета: По новой традиции посетили спортзал. Провели проверку всего снаряжения. Прошли медицинскую проверку у Елены. Мне очень не понравилось ее настроение. Будто её что-то беспокоит.

Четырнадцатый день полета: По плану провели сеанс связи с Землей, получили разрешение активировать Синта. До сих пор не могу отличить андроида от человека. Неплохо его сделали. Синт занял свой пост, сканирует пространство впереди.

Пятнадцатый день полета: Началась третья неделя полета. Скоро покинем нашу систему и связь с Землей пропадет. Осталось два сеанса, а потом мы будем сами по себе. Команда немного хандрит. Уже скучают по родным. Я им немного завидую, меня почти никто не ждет. Только дед остался на земле. Но я знаю, что он за меня не переживает.

Шестнадцатый день полета: Все в норме, если не считать настроение нашего инженера. Он много времени проводит в реакторном отсеке. Говорит, что все в порядке, но очень задумчивый.

Семнадцатый день полета: ЧП. Утром Джуан сообщила, что десять лабораторных мышей мертвы. Провела вскрытие и обнаружила, что абсолютно у всех причиной смерти является разрыв сердца. Почему это случилось – неизвестно. Не прошло и часа после увеличения мощности световых до шестидесяти процентов, как Артур доложил о новом всплеске в реакторном отсеке – увеличение температуры.

Восемнадцатый день полета: В реакторном снова все спокойно. Проверили показатели по всему кораблю, заодно провели мед осмотр. Все в норме.

Девятнадцатый день полета: Снова ЧП у Джуан. Обнаружены мертвыми все морские свинки, причина та же. Джуан грешит на скорость «Химеры». Майкл уверяет, что это исключительно из-за гасителей. Я верю им обоим, но больше склоняюсь к версии нашего биолога. Все-таки животные чувствуют все намного острее. Световые восемьдесят процентов мощности.

Двадцать первый день полета: Снова утро с ЧП. Джуан прибежала в мою каюту с показателями приборов. Хомячки умерли ночью при мощности в девяносто процентов. Во время сеанса связи с Землей отправил отчет о происходящем на борту. Получен приказ: «Приостановить разгон и ждать дальнейших распоряжений».

Двадцать второй день полета: Франсуа на мостике ждет ответа с Земли. Я его понимаю. Если сейчас все отменят и прикажут возвращаться – конец. Это будет конец для всех. Останется только жить и ждать. Ждать конца. На обеде Джуан задала вопрос, на который скорее знала ответ: «Что будет, если откажут гасители?»

Ответил ей Курт. Точнее показал: взял со стола апельсин и со всего размаха швырнул фрукт в стену. Атмосфера на корабле просто мрачная. Я знаю ребят. Они готовы рискнуть жизнями, никогда не отступят. Но, если поступит приказ, вернутся. Не знаю, что будет. Земля на связь не выходила.

Двадцать третий день полета: Ребята словно сговорились. Каждый решил себя чем-то занять. Елена проводит инвентаризацию в медицинском отсеке. Майкл копошится в вездеходах. Артур в реакторном. Франсуа на мостике (слушает). Курт что-то готовит. Чен молотит грушу (кстати, где он откопал этот раритет?). Джуан следит за своими остатками животных, а я слежу за командой.

Двадцать четвертый день полета: Земля, наконец, дала ответ: «Продолжать миссию согласно намеченному плану. Биологу не паниковать. Проверить все системы, состояние экипажа и завершить вторую стадию разгона». Все облегченно вздохнули и приступили к своим обязанностям. Но осадок остался. Завершили разгон. Световые сто процентов. Приближаемся к границе системы.

Двадцать пятый день полета: Начали подготовку консервации оборудования. Каждый занят делом. Все довольны. Днем без ЧП.

Двадцать шестой день полета: Майкл готовит крио капсулы. Артур проверяет ускоритель масс. Наш главный двигатель должен направить «Химеру» к нашей цели на всех парах. Завтра почти месяц, как мы в космосе. Даже не верится. Завтра последний сеанс связи с Землей, и мы станем полностью автономными. Двадцать лет подготовки. Я уверен в экипаже, он не подведет. В их глазах читается страх перед запуском последнего двигателя, но все понимают, что в случае катастрофы мы ничего не почувствуем.

Глава 2

Я открыл глаза. Все было как в тумане – голова раскалывалась. Информационное стекло шлема показывало учащенный пульс, но никаких внутренних повреждений датчики брони не регистрировали. Заставил себя встать и осмотреться. Вентиляция на мостике удаляла дым, система пожаротушения работала в штатном режиме.

Пришлось вспоминать прошедшие события:

«Так! Что мы имеем? Подготовка к запуску основных двигателей. Запуск сто процентов мы набрали. Потом? Что потом? Потом резкий удар и потеря сознания. Вроде всё. Я на полу. Произошло возгорание, но система корабля справилась».

– Эй! Капитан пришел в себя! – послышался голос Курта.

Надо мной нависли члены моей команды, но ненадолго. Их растолкала Елена.

– Все в сторону! – крикнула наш судовой врач, присаживаясь передо мной на колени и, абсолютно бесцеремонно, припечатала своей рукой мою голову к полу. Включила сканер на запястье и принялась меня проверять. При этом задавая глупые вопросы…

– Ничего не болит? Как самочувствие?

«Вот он врач, получивший, возможно, первого пациента. Добралась до капитанского тела», – подумал я. Но ответил другое…