«Чертова привычка», — сокрушаешься ты, затягиваясь и чувствуя облегчение. На дворе первое ноября. Пронизывающий ветер пытается пробиться сквозь плотное пальто, но у него не выходит. Мерзкий моросящий ледяной дождь заставляет морщиться. Но в машину ты не торопишься. Ты еще успеешь в ней насидеться.

Внезапный толчок в плечо заставляет тебя вынырнуть из собственных мыслей. Ты заторможено оглядываешься в сторону, с которой он прилетел. Два парня — наитипичнейшие гопники-малолетки пытаются до тебя докричаться. Ты стараешься напрячь слух, чтобы услышать хоть что-нибудь, но у тебя не выходит.

«Глухой, что ли?! — читаешь по губам у одного из них. — Сигу стрельни, урод!»

Молча выуживаешь из пачки несколько сигарет и протягиваешь мальчишкам.

«Ахуеть. Тормоз какой-то», — бросает один. Второй тоже что-то говорит, но он стоит в пол-оборота от тебя, потому его реплика остается для тебя загадкой. Они продолжают разговор, то и дело косясь на тебя, пока один не поворачивается к тебе и не выдает: «Че, реально глухой?!» Ты молчишь, а они начинают смеяться. И ты ненароком вспоминаешь школьные годы и свой первый уродливый слуховой аппарат, совсем не походящий на те изящные наушники телесного цвета, что ты носишь теперь. Вспоминаешь, как с тебя срывали единственное средство, помогавшее слышать, а потом перекидывали друг другу, наслаждаясь тем, как ты в панике бегаешь от парня к парню, надеясь отнять прибор. Семья твоя никогда не отличалась богатством, поэтому слуховой аппарат был для тебя настоящей драгоценностью.

Вздрагиваешь, пытаясь отбросить прошлое уже в тысячный раз и это только за сегодняшний день.

«Алё, йопта! Откуда ты такой вывалился?!» — продолжает тебя донимать один из парней. В нос ударяет запах алкоголя и сигарет. Повторные тычки в плечо начинают доставлять дискомфорт. Вот надо же было забыть слуховой аппарат. Вот надо же было потакать своим низменным никотиновым желаниям. Надо же было так вляпаться на пустом месте!

Не совсем трезвые парни явно настроены на драку. Для них это своего рода развлечение. Трезво оцениваешь их физические силы и свои. В общем-то, если повезет, возможно ты даже… Хотя, «повезет» это вроде не про тебя.

Парни внезапно вздрагивают и оглядываются. Ты смотришь туда же. К вам приближается третий гопник. Но от других двух он разительно отличается хотя бы тем, что в твоем вкусе. У него на лбу написано «мудила», а это однозначно твой вариант. «Мудила» написан, кстати говоря, не фигурально выражаясь. На лбу в самом деле вытатуировано печатными буквами это чертово слово, а прищуренный взгляд и ухмылка, застывшая на губах парня, сей факт только подтверждают. Несмотря на это он говорит:

«Отъебись от него. Нехер заняться, что ли? Опять к мусорам захотелось? Я вас больше вытаскивать не буду».

Ты лишь украдкой улавливаешь взглядом слова с его губ, большую часть внимания концентрируя на самом парне. На вид не больше двадцати. Твоего роста. Смуглая кожа — явный загар, который так до конца и не сошел даже к ноябрю. Пронзительно-голубые глаза в свете фонарей кажутся неестественно яркими. Светло-русые волосы, на концах выгоревшие на солнце, и, потому, почти белые. И чертова идиотская татуировка «мудила» на лобешнике. Портить такую красоту — преступление. Впрочем, он-то явно считает, что украсил себя. А ты… Твоего мнения, вообще, никто не спрашивает.

Парни переговариваются, вступают в небольшой спор. Блондин при этом подходит к тебе, беспардонно забирает из рук пачку Parlament, выуживает одну сигарету, а остальное возвращает.

«Умеешь читать по губам?» — интересуется он. Ты непроизвольно киваешь, тем самым подтверждая еще и тот факт, что действительно глухой. Ну замечательно. Вечно ты перестаешь себя контролировать перед типами, которые тебе нравятся. Пока мир бьет в грудь, вещая о том, что внешность — не главное, ты продолжаешь раз за разом вестись именно на нее. При лучшем раскладе это ни к чему не приводит, при худшем — выливается в скоротечные, но при этом болезненные отношения. Но жизнь тебя ничему не учит. Грабли, на которые ты вставал далеко не один раз, уже ожидают твоего очередного внимания.

«В этот раз, по крайней мере, мне сразу честно сообщают, что передо мной Мудила», — сомнительно утешаешь себя. Будто бы это что-то изменит.

«Чего вылупился? Вали, пока я добрый…» — милостиво отпускает тебя блондин, а затем зажимает сигарету тонкими губами и прикуривает. Ты наблюдаешь за каждым его движением. Длинные пальцы, обгрызенные ногти, толстый шрам на тыльной стороне левой ладони.

«До тебя не дошло, придурок? Не разобрал, что я сказал?»

— Разобрал, — произносишь ты, надеясь, что при этом говоришь не слишком громко, потому что сам себя ты не слышишь.

«Гляньте-ка… прорезался!» — Разбираешь часть слов, сказанных одним из гопников.

«Вали», — повторяет блондин, щурясь. Его не смущает твой изучающий взгляд. Нет… Он отвечает тем же.

Ты с усилием отворачиваешься от парня и смиренно движешься в сторону машины, ожидая удара в затылок или в спину, но ничего не происходит. Уже открывая дверь, ты все же позволяешь себе оглянуться. Два гопника шутливо дерутся. Блондин, чуть в отдалении, продолжает курить, смотря в твою сторону. Словно зверь, ждущий, когда нечаянно забредший на его территорию человек наконец-то с нее уберется.

Мудила, значит. Ты не прочь познакомиться с ним поближе.

«Глупая идея… — шепчет внутренний голос. — Очень глупая идея, Серёга».

========== Встреча 2 ==========

Возвращаешься домой в первом часу ночи. Несмотря на мольбы желудка, падаешь лицом в подушку, даже не раздевшись, и тут же проваливаешься в сон.

Будильник вырывает тебя из сновидений подобно цунами. Вибрация от часов, которые ты снимаешь только в душе, проходит по всему телу, настойчиво заставляя подняться. Первая мысль, а точнее образ, который возникает у тебя в голове после пробуждения, это блондин в выцветшей старой одежде с блядской ухмылкой на губах.

«Вот же жопа!» — думаешь ты в сердцах, вскакивая с постели и стараясь сконцентрировать внимание на простейших действиях.

Но ты думаешь о нём в душе.

Думаешь за завтраком.

За рулем.

И только на работе, когда тебе на стол твой помощник ставит батарею из папок с документами, наконец-то отвлекаешься от назойливых мыслей.

День пролетает молниеносно.

— Я вам еще понадоблюсь? — привычно интересуется помощник.

— Нет, можете идти домой, — позволяешь ты, хотя работы еще много и помощь его тебе бы не помешала.

«С другой стороны, всё это я могу доделать и завтра», — думаешь ты и сам себе удивляешься. Ты не любишь оставлять что-то на потом — одна из причин, почему ты вечеришь. Да, бывают задания, которые следует сделать незамедлительно, как вчерашний отчет. Но есть и те, сроки сдачи у которых терпят, как сегодня. Но обычно и с ними ты стараешься расквитаться как можно скорее. Обычно. Не сегодня.

«Завтра. А чем же я займусь этим вечером?»

Ответ очевиден.

«Серёга, идея все еще идиотская!» — убеждает внутренний голос, но убеждает хреново, так как ты садишься за руль автомобиля и уже через десять минут оказываешься у злосчастного круглосуточного магазина. Рядом с ним никого нет. Ты выкуриваешь первую сигарету. Вторую. За спиной слышатся шаги — благо сегодня ты не забыл слуховой аппарат. Ты резко оборачиваешься, но прохожими оказываются женщина с ребенком. Полпачки спустя ты отчаиваешься и уезжаешь, коря себя за ребячество. Тебе двадцать девять. Пора бы начать думать головой, а не задницей. Ты это прекрасно понимаешь, но на следующий день всё повторяется. И днём позже. Желание увидеть незнакомого гопника достигает апогея, когда ты после часового ожидания мальчишки уезжаешь, почти добираешься до дома, а затем резко разворачиваешь машину и едешь обратно. Мысли о парне подобны вирусу, который с каждым днем всё сильнее захватывает тебя. Он выжигает изнутри и не имеет антидота.