- Догоняй! – кричит и уплывает, сноровисто загребая руками.

Фыркаю, набираю побольше воздуха и ныряю. Бирюзовая тишина окружает меня. Матвей плывет быстро, слаженно, как на уроке плавания, а я проплываю под ним и выныриваю рядом, когда парень останавливается передохнуть.

- Паша?..

- Я тут.

Оборачивается, отплевываясь. В серых глазах искры от заходящего солнца, дыхание немного сбито.

- Хорошо плаваешь, где учился?

- На Океании, - вру, не смея сказать правду. – А ты?

- Я всю жизнь здесь прожил, на Косухе. Мама с младенчества плавать учила, да и отец тоже хороший пловец.

- Расскажи о них, - мне интересно, как его воспитывали, что за люди.

Мы держимся на поверхности свободно - соленая вода сама выталкивает тела.

- Мой отец - военный, мать - домохозяйка, переехали сюда около двадцати лет назад, здесь я и родился. У нас дом в районе Вороново, это почти два часа лету на глайдере отсюда. У меня есть младший брат, который учится в школе.

- Отец все еще служит?

- Да, он - полковник, - в голосе Матвея гордость за родителя. – Ему всего пятьдесят, и он отличился на войне, на той самой, что была двадцать пять лет назад, когда Федерация воевала с Империей.

М-да… ну а чего я ждал? Всё то поколение должно было поучаствовать в десятилетней войне. Но отец у него действительно еще молодой. Сейчас, когда люди без проблем доживали до двухсот, пятьдесят - смешная цифра, некоторые только женились в это время.

- У меня хорошая семья, Паша. Как-нибудь познакомлю, - обещает, подплывая ближе. – Поплыли назад?

- Поплыли.

Почему мне с ним спокойно? И это не смотря на то, что от него веет хищником за километр.

Выйдя на берег, мы упали на одежду обсыхать. Тепло, хорошо. У него кожа покрыта золотистым загаром, прокачанный пресс, длинные ноги. Капли воды подсыхают в волосах. В серых глазах вселенская снисходительность.

- Любуешься?

- Рассматриваю с чисто научным интересом.

Переворачивается на бок, подпирает подбородок рукой.

- И как тебе?

Пожимаю плечами.

- Неплохое тело, - констатирую очевидную вещь.

Он хмыкает и выдает.

- У тебя тоже ничего.

- У меня? Ну, по сравнению с тобой я смотрюсь не очень выгодно.

- Ничего подобного. Ты симпатичный. Мне девчонки в группе о тебе все уши прожужжали, тебя так и хочется кормить сладостями, защищать, носить на руках и засыпать подарками.

- Да я как-то и сам справляюсь со своей защитой, - мямлю ошарашено. Не знал, что вызываю у людей такие порывы. Вот те на… я же десантник, у меня за плечами годы войны, два плена и ранение, не совместимое с жизнью. Да у меня руки по локоть в крови, а в банковском сейфе хранятся награды за доблесть и мужество, которые можно при необходимости заложить и получить неплохие деньги, ведь больше ни на что они и не годятся. И вот мне сообщают, что я выгляжу миленьким зайчиком, которого хочется затискать. Обалдеть! У меня цензурные слова закончились.

Матвей понял мое молчание по-своему и, хлопнув по плечу, сказал:

- Не парься. К тебе боятся подходить и навязываться. Лицо у тебя вечно кирпичом, а как уткнешься в свои книжки, так не оторвать просто. Со стороны ты ботаник и заучка, и все думают, что с тобой скучно.

- А со мной скучно?

Он оскалился и наклонился ближе.

- Только не мне. В тебе есть тайна, и я хочу её разгадать, - шепнул мне почти в губы и вскочил на ноги. – Давай одеваться, солнце почти село, а еще ехать обратно.

До темноты мы не успели. На обратном пути индикатор топлива на байке замигал красным, пришлось остановиться на заправке. Слегка взъерошенные, в помятой одежде, мы удостоились подозрительного взгляда кассира.

Матвей пошел оплатить топливо, а я заглянул в магазинчик прикупить воды или сока. В горле пересохло.

В магазине тусовалась компания парней лет двадцати с небольшим. Все были изрядно навеселе, я поморщился от запаха перегара, проходя мимо. Выбрал сок и пошел на кассу, меня толкнули, успел увернуться и не встретиться со стеклянной витриной. Послышался ржач.

- Кажется у кого-то проблемы с координацией!

- Кажется, кто-то еще не вырос из детских штанишек, - спокойно парирую.

- Чё ты сказал, мелкий! А ну повернись, когда с тобой разговаривают!

Разворачиваюсь.

Какая банальщина… Меня обступили, все амбалы, мерзкие ухмылки до ушей, в глазах предвкушение. Шмотки на этих дебилах дорогущие, признаков интеллекта не обнаружено, если и были зачатки, то все утоплено в пиве. Вот не мог я промолчать вовремя? Нас же учили не привлекать к себе внимание. Черт! Краем глаза вижу Матвея, стремительно подходящего ко мне. Встает за спиной и кладет руку мне на плечо. Защитничек!

- Какие-то проблемы? – почти рычит он, угрожающе разглядывая молодчиков.

- Этот мелкий с тобой? – говорит вихрастый в майке с изображением улыбающейся рожи какой-то знаменитости. Предводитель.

- Он не мелкий, и он со мной.

========== Пять ==========

- Он не мелкий, и он со мной. В чем дело? – Матвей сжимает мое плечо сильнее, в воздухе сгущается напряжение, тягучей патокой натягивает нервы. Парней много, неадекватны, пьяны, опасны. Непроизвольно готовлюсь к схватке, обостряя чувства.

В глазах вожака мелькает досада.

- Да так… ни в чем, - бросает бугай снисходительно и, переглянувшись с приятелями, проходит мимо, задев меня плечом, все остальные потянулись за предводителем, один окинул меня похотливым взглядом и поиграл бровями, по-блядски облизнувшись. Мерзость какая… Когда компания покинула магазин, я выдохнул.

Пронесло. Разжимаю кулаки.

- Почему они к тебе привязались? – Матвей подошел к полке с газировкой, взял банку и обернулся.

- Ну ты же сам сказал, я выгляжу ботаником, безобидным зайчиком, на которого можно наехать. Мальчикам не терпелось снять напряжение, не я, так подвернулся бы кто-нибудь еще. – Морщусь. - Ненавижу таких субъектов, в стае они опасны, а поодиночке трусливы. Ты, прямо, как рыцарь поступил, спасая из лап негодяев бедного зайчонка.

- Ага, я такой, никогда не оставлю барышню в беде! - Матвей улыбается, вертя банку в пальцах - жест выдающий нервозность.

- Я не барышня! – Даже обидно, я бы уродов в два счета в бараний рог свернул, если бы этот волчара не вмешался. Ну и если бы они наехали на меня в более укромном месте.

- Все могло закончиться плохо, Паша, - серьезно договаривает он.

Киваю. Могло. По позвоночнику все еще струится холодок - верный признак опасности.

Нужно смотреть в оба.

Мы заплатили за напитки и вышли из магазина на улицу, освещенную фонарями. Темнело здесь быстро. Безлюдно, но я слышу голоса за углом. Когда сворачиваем, видим, что около байка Матвея стоит вся честная компания, а вожак нагло сидит на машине и лапает руль.

Матвей мгновенно подбирается, бросает:

- Держись позади, - и идет к мотоциклу, зло щуря глаза.

Я скольжу следом бесшумной тенью.

- Парни, вы перепутали машину? Эта принадлежит мне, - говорит он притворно ласково.

Нас обступили, предводитель нагло рассмеялся, поерзал на сиденье и ответил:

- Хочу такую детку себе. Дашь прокатиться? А сам прогуляешься пешочком?

- А не охренел ли ты часом? А ну пошел вон с моего байка! – рыкнул сероглазый, и это послужило для них сигналом.

Они напали скопом, хорошо, что я прикрывал Матвею спину. Пятеро здоровых лбов на двоих - это перебор, ни о каком честном поединке речи не шло.

Уклоняюсь от кулака, бью в корпус противнику ногой, парень отлетает, матерясь. Второй пытается схватить за грудки, но я верчусь ужом и не даюсь, тогда он с рычанием стремится достать меня, молотя кулаками. Судя по приемам, он занимается боксом, но это не поможет.

Противник злится, никак не может меня поймать, провожу серию ударов по болевым точкам, он взвыл и в ярости замолотил руками сильней. Тогда подныриваю и целюсь в солнечное сплетение, вышибая дух. Для меня они как мухи, залипшие в меде, медленные, неуклюжие тела. Второй скорчивается и падает на бетон, поскуливая. Так тебе и надо, сволочь. Нечего нападать на мальчиков-зайчиков. Как раз вовремя: первый очухался и схватил меня сзади, зафиксировав руки; наношу удар ступней ему в голень и ухожу из захвата, соскальзывая вниз, потом подножкой валю его с ног и вырубаю точным ударом в шею. Если знать определенные точки, можно выключить человека, как любую машину, главное - знать, где рубильник.