На автобусном вокзале он купил билет до Колорадо-Спрингс. Оттуда он попробует автостопом. Он будет пользоваться то автобусом, то автостопом, чтобы получше замести следы.

Он сел на последнее сиденье автобуса, уткнувшись носом в стекло, чувствуя в животе болезненный комок. Тетя Джанет придет в ярость. И будет беспокоиться. Но он должен туда поехать. И не только из-за Джема, а потому, что предчувствовал: что-то должно случиться. «Да разве есть хоть одна серьезная причина думать, что ничего не случится?» – спросил он себя, когда автобус тронулся. Он прочел в библиотеке все книги о сверхъестественном, и у него сложилось твердое убеждение, что если все, что произошло, ему не приснилось и Джексонвилль действительно был местом нападения живых мертвецов, то только потому, что этого захотели силы зла. Они нашли способ проникнуть на Землю через пролом, сделанный по неосторожности старым Леонардом, дедом Джема. И зачем этим силам теперь отступать? Джексонвилль сгорел вместе со своими зомби, но направлявшие их силы все еще там, они спрятались в тени и дожидаются малейшего промаха, чтобы завладеть миром. Впрочем, семейство Мартинов открыто намекнуло на своего господина: это таинственный Версус [5]. И в дневнике старой почтовой служащей, мисс Аннабеллы, было написано: «Жизнь и смерть – это две стороны единого мига, точно так же, как едины день и ночь, и если до сих пор царил День, то теперь наступило время Ночи и темных Легионов».

Он вздрогнул и забился в самый уголок сиденья. Еще не было и шести часов, но уже совсем стемнело.

– Кто звонил? – крикнула Саманта, вылезая из-под Душа.

– Хейс, – вздыхая, ответил Герби Уилкокс. – Джем сбежал. Они не знают, где он. Он напал на другого воспитанника и ранил его шариковой ручкой.

– Как это?

– Он проткнул одному из своих товарищей желудок какой-то чертовой шариковой ручкой и дал тягу. Твой миленький маленький Джем.

– Не будь глупцом. Джереми вполне уравновешенный парень. Если он все же это сделал, значит, у него были основания, – возразила Сэм, энергично просушивая свои рыжие, коротко стриженные волосы.

– Он был уравновешенным, когда ты его знала. А теперь он подобен нам. Один из выживших. Черт побери, Сэм, это все равно как если бы этот парнишка вернулся из Вьетнама или из концлагеря. Он трав-ми-ро-ван, ты улавливаешь ситуацию?

– Это ты травмирован и не хочешь этого признать, – ответила она. – Пойми, Герби, этот мальчишка одинок, находится в полной изоляции, ему запретили видеться с его лучшим другом, он остался без семьи, и никто не верит ни единому слову из того, что он рассказывает.

Уилкокс пожал плечами:

– Если бы мы рассказали правду, то все оказались бы в психушке.

Сэм подошла и положила голову ему на грудь.

– Но мы знаем, что это правда. Мы знаем, что мертвецы могут двигаться, говорить, разгуливать среди живых, мы ведь это знаем, Герби. И мы не можем притворяться, что верим нашей же лжи. Мы знаем, что подвергаемся опасности. Повсюду. Постоянно. И не уверяй меня, что такой старый боец, как ты, не чувствует опасности.

Не отвечая, Уилкокс высвободился, нашел газету, лежавшую на низком столике, и протянул ей. Она удивилась, пробежала глазами крупные заголовки и вдруг увидела. Заметку, обведенную красным фломастером.

ТАИНСТВЕННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

В МОРГЕ ГОРОДА АЛЬБУКЕРК.

ПРОПАЛИ ДВА ТЕЛА.

ЭТО САМАЯ НЕПРИСТОЙНАЯ ШУТКА!

«Вчера утром, придя на работу, прозектор Гари Виге был крайне удивлен: исчезли два тела, которые он должен был подготовить к завтрашней погребальной церемонии!

Происшествие тем более шокирующее, что речь идет о двух маленьких детях, Бренде и Язоне Мак-Мюллен, к глубочайшему сожалению, погибших в автокатастрофе. Самое неприятное, что на линолеуме были обнаружены кровавые следы, ведущие к выходу. Легко вообразить переживания родственников. Какие выродки могут развлекаться подобным образом?.. »

Сэм медленно отложила газету.

– Точно так же, как было с мисс Аннабеллой, – прошептала она. – Та умерла, но в морге пришла в себя и, голая, ушла ночью на улицу. Я прочла это в ее дневнике…

– Я звонил в Альбукерк, – прервал ее Герби. – Как раз перед звонком Хейса, пока ты была в ванной.

– Прекрасно, начинаем тайное расследование! Кстати, Уилкокс, напоминаю, что агент ФБР – это я. А ты – просто деревенщина, выписывающая штрафы.

– Это не смешно, Сэм.

– Ах, не смешно? Ладно, я просто старалась подражать тебе… тоже быть крепким орешком.

– Я не говорил об этом, чтобы зря тебя не нервировать. Хотел сначала собрать побольше информации. Ты ведь только вчера приехала!

– Ну, так какова информация?

– Бренде было восемь лет, а Язону четыре года. Машину вел их отец, Аллан Мак-Мюллен. Он был пьян. И пошел на обгон, поднимаясь на пригорок. Навстречу выскочил грузовик. Страшное лобовое столкновение. Малыши погибли на месте. Мак-Мюллен лежит в больнице в коме. Его жена скончалась два года тому назад. От рака.

– Мерзкая история, – сказала Саманта.

– По крайней мере, ей не довелось увидеть, как погибли ее малыши. Но в газете ничего не говорится об одной подробности. Прозектор начал свое дело еще накануне. Он уже зашил их и в значительной степени подготовил к тому, чтобы выставить для прощания. Но малышу нужно было еще пришить кисть руки.

Сэм сделала гримасу. Уилкокс продолжал:

– Кисть положили в такое приспособление, знаешь… мешочки-термосы, в которых они держат органы. Так вот, мешочка там не оказалось. Это означает, что типы, которые сыграли эту… шутку, знали, где находится кисть руки. Не очень-то правдоподобно, правда?

Саманта вздрогнула и потуже стянула на груди махровое полотенце.

– А что говорят в Альбукерке? – спросила она глухим голосом.

– А что они могут говорить? Они думают, что все это подстроил один из служащих. Пока дело буксует.

– Ты говорил об этом с Марвином?

– Да. Он первым же самолетом летит к Аньелло.

– К Аньелло?

– К Ральфу Аньелло. Ему передано дело Джема. Я знаю, как о нем отзываются. Одержимый крайне правого толка, но крепкий коп, из тех, кто вцепляется в дичь мертвой хваткой и разжимает зубы только тогда, когда добыча уже не шевелится. Достаточно жесткий, но весьма результативный.

– Знакомый стиль… Герби, этот морг… Ты думаешь, что это они? Ты думаешь, что все начинается заново?

Он подошел к окну и стал рассматривать горизонт, затянутый тучами.

– Я думаю, что это уже началось.

Лейтенант Аньелло зажег сигариллу [6] и стал разглядывать огромного негра, сидевшего напротив. На этом мерзавце федерале был костюмчик из дорогой ткани и кожаные туфлишки, которые тянули на трехмесячный оклад. Аньелло выпустил облако дыма и гнусаво произнес:

– На мальчишку был выдан ордер на арест, а вы просите меня закрыть дело?

– Я не прошу вас закрыть дело, – устало объяснил ему Марвин. – Я прошу вас соизволить на время прекратить заниматься этим делом и предоставить расследование мне.

Аньелло, маленький худенький человечек с осунувшимся лицом, начал ёрничать:

– Что, затронута безопасность государства? Или это программа VICAP? [7]

– Лейтенант, мы заинтересованы в этом парне. Я не собираюсь спасать его от правосудия. Я просто хочу уладить это по-своему.

– Ну да. Ведь вы, федеральные агенты, полагаете себя выше законов?

– Я выше большинства законов этой страны, лейтенант. И у меня направление, подписанное лично директором, – с апломбом солгал Марвин.

На самом деле никто не просил его разыскивать Джема. Дело «Джексонвилль» было официально закрыто, и в значительной степени благодаря той лжи, которую сообщили они шестеро. Марвин не стремился возобновлять это дело, потому что ему хотелось оставаться на своем посту, а не угодить в какой-нибудь центр психиатрической помощи. Таким образом, он сам себе поручил это дело и занялся им без ведома Джеймса Болдуина, своего выдающегося начальника.