Во время всего этого монолога я сидела рядом с Наей, которая потребовала от меня моральной поддержки, хотя сама просто прикрывалась моим несчастным телом от недовольства Илиса.

Вот именно тогда и стало ясно, что между собой что-то не поделили Ная и парочка защитников. Но огребла за всех почему-то я, так как оборотница теперь жила у меня и не собиралась съезжать, даже узнав, что может возвращаться в свою комнату.

– Морре же здесь одиноко, – уверенно сказала она Илису.

Я честно пыталась отказаться от такого подарка судьбы, но Ная была неумолима, а хозяин просто не рискнул вмешиваться.

Жизнь моя не спешила налаживаться.

– Морра, одолжишь мне это платье?

Крутясь перед зеркалом, оборотница прижимала к себе белое платье, одно из тех, что я еще не успела ни разу надеть, предпочитая штаны.

– Бери, – пробормотала я, силясь проснуться.

Приходилось учиться в два раза больше обычного студента, и это серьезно сказывалось на моем состоянии. Я, конечно, была очень сообразительной и выносливой рагрой, но каждодневная зубрежка до трех часов ночи в скором времени могла подкосить и мое здоровье.

– А ты что наденешь?

Я еще даже не совсем понимала, как встану и доковыляю до умывальни, а она задавала такие сложные вопросы. Спросонья я была немного заторможенной, хотя у меня, как у рагры, раньше таких проблем не наблюдалось.

Полюбовавшись недолго на мое сонное и помятое лицо, она доброжелательно предложила:

– Давай я тебе подберу что-нибудь.

Я только вяло пожала плечами, соглашаясь с ее предложением. Нае понадобился месяц, чтобы осознать, что девушка я не просто дикая, но еще и не очень женственная, и мне просто жизненно необходима ее помощь.

В итоге комнату я покидала обряженная в платье очень вкусного кремового цвета, со сложной косой и плохим настроением. Отбиться от – желания Наи меня еще и подкрасить удалось с трудом.

Зато Керст оценил мой внешний вид, и хозяин, кажется, одобрил, что немного мирило с тиранией такой милой на первый взгляд оборотницы.

Очень быстро Ная отучила меня заплетать – небрежную косу прямо из нерасчесанных волос, уговорила чаще носить платья, а через некоторое время, почувствовав свою абсолютную безнаказанность, смело разложила на моей кровати какие-то баночки и оловянные тюбики, – заявив:

– Сегодня у нас вечер ухода за собой.

– Чего?

Это был кошмар, ужас и какая-то дрянь по всему телу.

– Морра, вот чего ты как дикая? – возмущенно пыхтела Ная, пытаясь стянуть с меня рубашку. – Раздевайся, будем зону декольте… ай!

Кажется, я заехала ей лбом в нос, но даже не подумала извиниться. Наверное, зря. Лучше бы извинилась, может, тогда бы Ная не озверела, а на моей рубашке осталась хоть одна не оторванная пуговица.

– Ты у меня еще станешь красавицей, – угрожающе прошипела эта ненормальная. Словно это не она всего несколько месяцев назад восхищалась ровным тоном моей кожи, волосами и чем-то там еще.

– Меня и так все устраивает! – шипеть я умела не хуже ее.

– А Илиса нет! – рявкнула она.

Я опешила и перестала дергаться, позволив размазать по шее прохладную, противную, зеленоватую и полупрозрачную субстанцию.

– А ты откуда знаешь?

Она не ответила, сноровисто поменяв баночки и растерев белую густую массу уже по моему лицу.

Этим вечером о девчачьих развлечениях я узнала много нового.

– А потом она заставила меня полчаса ходить со всей этой гадостью на лице, утверждая, что это очень полезно для кожи и я должна быть ей благодарна. И еще обмазала мои волосы каким-то маслом, чтобы через час заставить все смывать. И какие-то жуткие ванночки для рук делала. И… и… и…

Задыхаясь от возмущения, я уже давно перестала гладить генерала, невидяще глядя перед собой. Конечно, по ощущениям состояние волос и кожи несколько улучшилось, но мне все равно не давали покоя воспоминания о вчерашнем – кошмаре.

– Привыкай, – велел безжалостный Кадай, которому точно не приходилось участвовать во всех этих маленьких женских радостях.

Уход за собой… Да мне всю жизнь хватало одного вылизывания в сутки, чтобы чувствовать себя прекрасно!

– Возможно, это к лучшему, – Рик лежал чуть поодаль, растянувшись на песке во всю свою длину, – научишься быть девушкой.

– А сейчас я не девушка? – Возмущение мое было таким… человеческим.

– Сейчас ты очень дикая, – приоткрыл один глаз кот, – неправильная девушка.

Вот вам пожалуйста. Пришла за поддержкой называется.

– Потерпи, – глухо рыкнул линорм, – может, она съедет.

– Не съедет уже, – проворчала я, завалившись назад. Потолок в вольере очень правдоподобно притворялся небом. Затянутым тучами, серым небом.

– Кадай! – Громкий голос Керста нарушил ленивое молчание, царившее в вольере.

Аспид раздосадованно зашипел, но послушно пополз на выход. Такой смирный, послушный, исполнительный змей.

Проводив его взглядом, Рик дернул задней – лапой.

– Надеюсь, Тайс с ним не пришел.

Тайс не пришел, как и Илис. Зато спустя часа два, можно сказать, глубокой ночью, нагрянула рассерженная Ная.

Я дремала под боком у генерала, удобно устроив голову на илистом коте, и совсем не хотела возвращаться в общежитие. Зато этого хотела моя властная соседушка. Она пыталась найти меня у Илиса, который и сдал мое местоположение. Не поленившись, Ная пришла и с удовольствием рассказала о том, как она обо мне беспокоилась и как искала, после чего, не церемонясь, за шкирку подняла на ноги и рявкнула на кота, требуя, чтобы он убирался к себе и можно было закрыть вольеры.

– Какая женщина!

Щуря наглые желтые глаза, Рик с достоинством удалился.

Построив всех, Ная, гордая собой, потащила меня прочь из вивария.

Моя жизнь никогда не была простой, но в последнее время стала уж слишком проблемной.

Глава вторая. Неестествознательная

В свою комнату Илис вернулся в одиннадцатом часу ночи, что лично меня очень воз-мутило.

– Свет-то зачем было включать? Тут же люди спят, между прочим, – проворчала я, натягивая одеяло повыше и отворачиваясь к стенке.

– Морра?

Я молчала, собираясь продолжить то, что так бессовестно прервал Илис – мой здоровый, крепкий сон.

– Морра. – Беспомощная констатация факта. – Ты что здесь делаешь?

Какой все-таки непонятливый у меня хозяин. Вот что может делать девушка в его кровати – ночью?

– Сплю.

– Ты опять?

Это был уже не вопрос, скорее, обвинение в каком-то злодеянии.

А мне все равно, что он там думает. Если ему так не хочется спать со мной в одной кровати, то пускай занимает мою… Если Ная с нее уже уползла.

– Сегодня я к себе не вернусь!

Илис крадучись, словно чего-то опасаясь, приблизился и осторожно опустился на край кровати.

– Вредничаешь?

Резко стянув с головы одеяло, я молча села. У меня просто слов для возмущения не было.

– Морра?

– Ная напилась, – сухо сообщила я и после секундного колебания подползла к хозяину поближе, опустив лохматую голову ему на плечо. – Сегодня она оплакивала свою тяжелую женскую долю и пыталась споить меня.

Илис принюхался, уткнувшись носом в мои волосы. Его желание уловить запах алкоголя, конечно, успехом не увенчалось, потому что пытаться-то Ная пыталась, но я хорошо представляла себе, что со мной будет после первого же стакана. Потому подливаемая мне в стакан граппа отправлялась в кадку фикуса – мир его корням – а я оставалась стопроцентно трезвой и совсем не веселой.

– А когда вторая бутылка закончилась, полезла целоваться.

– Что?!

– Сказала, что раз у меня брата нет, то и я подойду. – Запнувшись, тихонечко добавила: – Еще сказала, что все мужики козлы, недостойные ее внимания.

Илис тихо засмеялся, заметно расслабившись.

– Ясно.

– Что тебе ясно?

Как выяснилось, ясно ему было то, что завтра полнолуние, а Наяра поссорилась с очередным поклонником. Об этом мне сообщили с беспечной улыбкой, укладывая в кроватку.