— А если бы мы вас не боялись, вы бы нас не ели? — с сомнением спросила я.

— Именно так. — кивнул Водяной. — Но вы нам не верите, боитесь нас. Так зачем себя ограничивать? Раз уж оценить этого никто не сможет.

— Почему? — не поняла я. — Можно же все рассказать. Нужно лишь узнать друг друга получше. Всего делов-то, а вы нас вместо этого едите.

— А кто на такое решится? — с нескрываемой иронией спросил Водяной. — Кто согласиться узнать нас получше?

И я ему ответила. Смелости хватило на придушенное:

— Я могу, — но и это уже была победа над собой.

Невольно втянув голову в плечи, я ждала, что он сейчас на меня набросится. В горло вгрызется своими острыми зубами, или сразу в реку потянет, топить… Водяной рассмеялся.

— Ты?

— А что? — я уже загорелась идеей и даже приблизительно представляла с чего все начну. — Я грамоте обучена. Все запишу и царю нашему на суд отдам.

Перед глазами уже маячил надежный и безопасный способ вернуться домой.

— Девочка, — покачал он головой, но я уже горела идеей и не обращала внимания на его снисходительное недоверие.

— Василиса, — представилась я, думая о том, что, возможно, я действительно смогу целой и невредимой в родной дом вернуться.

Ушатом холодной воды окатило запоздалым и робким опасением: если все это правда и меня не обманывают.

— Что вы можете мне о себе рассказать? — отмахнувшись от страхов, я решительно тряхнула головой. Я справлюсь, иначе никак.

Идея моя была встречена снисходительным недоверием, но губить ее на корню Водяной не стал…на самом деле ему просто Варвара не дала возможности высказаться.

— А ведь это чудесная задумка! — загорелась она.

И, в общем, все. Воодушевление ее было единственным и главным доводом для Водяного согласиться. Сговорились мы на том, что сейчас я выслушаю его историю жизни, запишу все, а потом в люди пойду, глаза им на правду открывать…

Как заверила Варвара. Начинать и правда лучше с Водяного, остальная нечисть может не разделить наше стремление примирить тринадцотое государство со всеми остальными. Ее стремление…

Я не возражала и уже предчувствовала, как после короткой беседы с водяным вернусь домой…честно попытаюсь все батюшке разъяснить про нечисть, а там уж как судьба сложится. Главное из этих страшных земель вырваться.

Заразившись энтузиазмом Варвары, две кикиморы нашли мне бумагу, русалки нашли писчее перо и не поленились даже лешего заставить мне дощечку для бумаг выстругать, чтобы я могла со всеми удобствами опрашивать их хозяина.

Расположились мы под березой, недалеко от реки. Я с бумагой, пером и лукошком ягод, что притащила для меня смущенно хихикающая, зелененькая и тощенькая, по подростковому нескладная кикиморка. Задобрить, стало быть, пыталась, чтобы я покрасивше про Водяного все написала.

Ягоды были спелые, сочные, одуряюще пахли и буквально притягивали взгляд.

— Итак, — с трудом отвернувшись от подношения, я решительно перешла к главному, — давайте начнём с самого начала.

— С начала, — послушно повторил Водяной, непонятно чему улыбаясь.

— Да. Скажите, вот кем вы хотели стать в детстве?

— В детстве? Когда был мальком? — уточнил он.

— Д-да.

— Я хотел стать Владыкой морским.

— Что?

— Ты же не думаешь, что быть хозяином озёр и рек — предел моих мечтаний? — удивился Водяной.

— Не пойми меня неправильно, мне нравятся мои владения, но ведь где-то же есть моря-океаны и им тоже нужен хозяин.

— Хозяйки-то им недостаточно. — с серьезный видом кивнула я, решив не спорить, и послушно записала слова Водяного несколько кривоватым из-за неудобной позы почерком.

Увлеченно дописывая предложение про достойную уважения мечту малька-Водяного вырасти и занять место Владычицы морской, я не обратила внимания на странный плеск за спиной. От реки мы отдалились, разместившись на траве, и к воде я сидела спиной, потому не видела как медленно и зловеще из воды показалась свирепая чешуйчатая рожа Тугарина.

Зато это видел Водяной и очень впечатлился.

— Василиса…

— Ммм? — не поднимая головы, я старатель дописывала последнее слово, стараясь, чтобы оно хотя бы читалось.

— Помнишь, я говорил, что Змеи свою добычу везде найдут? — начал он издалека, напряженно следя за Тугариным выползающим из воды и быстро возвращающим себе человеческий облик.

Змеем он был в прямом смысле, и когда сбрасывал человеческую кожу, вырастал в огромную гюрзу, невероятного, изумрудного цвета.

— Помню — подтвердила я, опасливо подняв взгляд на Водяного. И то, что я увидела мне совсем не понравилось.

Зеленоватая его кожа, выцвела, утратив свой естественный оттенок, змейки в волосах притихли, не выдавая своего присутствия ни единым звуком. Варвара, до этого сидевшая рядом с Водяным, переползла за него, укрывшись за широкой спиной.

И даже кикиморки, любопытно выглядывавшие из кустов и прислушивавшиеся к нашему разговору, прыснули во все стороны, не желая встречаться с Тугариным.

— Мне жаль.

Вот казалось бы, ну что такого он сказал? Однако ж, я сразу поняла, что за спиной у меня притаилось что-то страшное и помощи ждать от этого самонадеянного малька нет смысла.

Не водилось в тринадцатом царстве настолько сумасшедшей нечисти, что решилась бы супротив приближенных самого Кощея пойти. Среди нечисти дураков было еще меньше, чем среди людей. Потому, наверное, что инстинкты у них работали исправно…

Оборачивалась я медленно, до последнего не веря, что мне действительно может так невезти.

Я же уже договорилась, я же уже поверила, меня же ждало незабываемое путешествие по подводным течениям в родное озеро, из которого до батюшкиного двора рукой подать. Нужно-то было всего лишь Водяного выслушать и все за ним записать.

Ну зачем Змей здесь? За что?

— Послушайте, давайте мы с вами все решим миром. — робко предложила я, отложив в сторону все свои писчие принадлежности. — Позвольте объясниться…

— Надо же, заговорила. — хмыкнул Тугарин зло, напрочь проигнорировав мое разумное предложение.

— Да, понимаете, у нас тут…

— Плевать. — оборвал меня он.

И объяснить ничего я уже не смогла. Глаза Змея страшно сверкнули опасной, колдовской зеленью, шнурок, на котором висел, мой резко разогревшийся оберег оберег, лопнул. Свалился в траву, не сумев выстоять против чужой силы. Я упала рядом, еще успев понять, что сознание мое украли, но не успев ничего испугаться.

Темнота оказалась теплой.

Глава 2. О гостеприимстве и неудачных идеях

В себя приходила очень медленно и печально, неудобно обвиснув в чьих-то руках. Неслыханное дело для незамужней девки, на самом деле.

Но я к этому была привычная, не единожды дядька меня с полигона обессиленную на руках уносил. И чувствовала я себя в те времена точно так же, как и сейчас — больной, измученной и жалкой. Правда раньше недомогания проходили куда дольше и болезненней, сейчас же повезло больше, слабость прошла на удивление быстро…хотя, хотелось бы, еще быстрее.

— Да ты посмотри на нее, — ворвался в стылый туман моего сознания странно знакомый голос, — она ли на царевну не похожа?

— Коса где? Платья и нянюшки? — хрипло отозвался кто-то, судя по всему, пристально меня разглядывая. Лицо мне укрывали растрепаные волосы и видно говорившему было мало, но исправить это он не спешил…на мое счастье. — Говоришь, она на лошади приехала, много ты царевен, конной езде обученных видел?

— Кош, ты мне скажи, много ли мы вообще царевен видели? Трех всего. Да и Марья твоя…

— Не будем про Марью, — отрубил незнакомец и Тугарин покорно сменил тему:

— А кольцо как же? Огненный опал, царский камень…

Против такого довода незнакомец ничего возразить не мог.

Опал был, кольцо было…а то, что это кольцо мне от матери досталось, что младшей дочерью царя из Триседьмого царства была, эти двое знать не могли.