— Эй! — А вот и он сам, лёгок на помине: выглядывает из окна на втором этаже усадьбы. — Мне с вами перемолвиться надо!

— Не хочу я с ним говорить, — прошептал Люк.

— Я тоже, — ответил отец.

Из одной из надворных построек вырулило то семейство, которое они видели в холле, и двинулось к парковке — в направлении джипа с номерами Северной Дакоты. Вот они-то, наверное…

Но отец уже мчался им навстречу.

— Прошу меня простить, — восклицает он, улыбаясь, — мы с сыном пропустили автомобиль назад, на станцию. Мы путешествуем канадским экспрессом. Вы случайно не в ту сторону едете?

Мужчина неуверенно поглядел на жену. Жена заколебалась. Оба неуверенно поглядели на Люка. Люк попытался выглядеть максимально безвредно.

— Ну, хорошо, — процедил, наконец, мужчина.

— Я вам так благодарен, — обрадовался отец. — Меня зовут Пол Морроу, а это мой сын, Люк. Мы из Торонто.

И он тут же затеял любезную беседу, чтобы доказать, что они не какие-нибудь там убийцы или психопаты. Люк продолжал краем глаза следить за открытым окном, где только что маячил мистер Клак. Тем временем они дошли до джипа, и Люк с отцом забрались на заднее сиденье в компанию к юной особе, которую перспектива делить с кем-то свою вотчину, похоже, совсем не вдохновляла. Стоило им захлопнуть дверь, как в дверях усадьбы показался хозяин. Скованным, прямоногим аллюром он устремился к ним, размахивая по дороге руками.

Рёв мотора заглушил его слова, но Люку показалось, что он кричит что-то типа: «Эй, подождите!»

Мужчина за рулём попытался притормозить.

— Это он не вам там машет?

— Ага, попрощаться хочет, — лучезарно согласился Люков папа, неистово махая в ответ. — Такой, знаете ли, оригинал. Вы с ним успели поболтать?

Водитель поглядел неуверенно — видимо, таково было его общее отношение к миру, — но тронулся к воротам. Мистер Клак упорно ковылял им вслед по подъездной дорожке, продолжая вопить и жестикулировать. У Люка аж все мышцы свело. Он задержал дыхание и выдохнул, только когда они миновали ворота и повернули на шоссе обратно в Луговину.

В вагоне-ресторане Люк жрал с поистине зверским аппетитом. Отец выглядел рассеянным. О Музее Братьев Клак они почти не говорили, будто стеснялись признаться, что такое и вправду могло случиться — да ещё, подумать только, именно с ними. Приключение постепенно таяло в прошлом, уходило за горизонт, словно железнодорожный полустанок, от которого они отъехали час назад.

Люк заглотил ещё ложку картофельного пюре и посмотрел в окно. В последних лучах солнца назад убегали поля. Но тут он перестал жевать. Отражение в стекле недвусмысленно свидетельствовало, что рядом с ним кто-то сидит. Он обернулся и подозрительно воззрился на пустое кресло. Пух на руках знакомо встал дыбом.

— Пап?

— Да, я его тоже вижу.

Люк уставился прямо перед собой и боковым зрением засёк бледный силуэт мальчика-призрака. Тот сидел и, представьте, беззвучно стучал ногой по ножке стула.

— Что он здесь делает?

Люк окинул взглядом ресторан. Никто больше не обращал на безбилетного призрака ни малейшего внимания. Подумаешь, какое-то мутное пятно в воздухе в ярко освещённом вагоне. И захочешь — не заметишь.

— Наверное, он ещё что-то хочет тебе сказать, — спокойно изрёк отец.

Просто уму непостижимо, о чём они говорят! Можно подумать, это всё правда и рядом действительно восседает, болтая ножкой, привидение! Соседство его ощущалось, как холодная тяжесть в желудке. Люк даже вилку положил.

— Не понимаю. Каким образом он здесь оказался? Как? Клак сказал, он там, где его прах, а его прах в музее.

Отец на это ничего не сказал, только сунул руку в карман и вытащил узкую нефритовую баночку.

— Клак сунул это тебе в карман?! — У Люка едва глаза на лоб не выскочили.

— Я сам взял.

Аппетит сразу куда-то пропал. Пока они шли к себе в купе, голова у Люка гудела, словно в ней телевизор ловил помехи. На месте отец быстро запер дверь.

— Зачем? — только и спросил Люк.

И получил простой ответ:

— Ему есть что рассказать.

— Ты украл привидение!

— Такого никогда и ни с кем больше не случалось!

— Ты украл…

— Да ну тебя, как вообще можно украсть привидение? — отец потерял терпение. — Оно никому не принадлежит. Привидением нельзя владеть. Мне нужна только его история.

— Он не может тебе её рассказать!

— Зато тебе — может. У тебя с ним контакт.

Уголком глаза Люк видел, что призрак и вправду сидит на краешке его полки, глядя скорбно и одиноко.

— Он хочет тебе что-то рассказать, — настаивал отец. — Он только на тебя и смотрит.

— Сам выжимай из него истории, — буркнул Люк.

— Да не говорит он со мной. Я ещё раз пробовал, — сказал отец и вздрогнул при одном воспоминании об этом.

— Я не хочу его снова трогать, — упёрся Люк. — Он противный на ощупь. Он меня пугает.

— Ну чего тут бояться!..

— Ты-то откуда знаешь? — Люк даже расхохотался. — Главный специалист по привидениям выискался?

— Тебе что, даже не любопытно? — Отец пренебрежительно шмыгнул носом. — Да тебе вообще хоть что-нибудь в жизни интересно?

— Не моя вина, что у тебя кризис жанра! — сердито рявкнул Люк. — Сам придумывай свои сюжеты, а меня не вмешивай!

Он сграбастал подушку со своей полки и зимнее пальто.

— Ты куда собрался?

— Не стану я спать в одном купе с этим, — отрезал Люк.

Или с тобой, добавил он про себя.

— И вообще пойду спать в туристический [1].

Уже поздно, и в поезде тихо. Не в сезон пассажиров мало, и большинство из них — такие старые, что уже, вероятно, спят. По дороге в хвост Люк миновал немало пустых купе. Да и кому вообще взбредёт в голову в наш век ездить на поезде? Люк взобрался по лестнице в пустой панорамный вагон. Света не было, и перед ним внезапно распахнулась невероятная картина звёздного неба. Вдалеке вставала тёмная тень приближающихся Скалистых гор. Хорошо, что он пальто захватил. Люк попробовал поудобнее устроиться на сиденье, но оказалось, что оно даже не откидывается. Люк ждал, что за ним вот-вот придёт отец… но никакой отец не пришёл.

Отчаявшись вытянуть ноги и уснуть, Люк побрёл обратно к своему купе. Один из проводников курил сигарету в тамбуре между вагонами, выдувая дым в крошечное окошко, и кивнул тащившемуся мимо Люку. В купе к отцу совсем не хотелось. Проходя мимо очередного пустого, Люк вдруг подумал: а интересно, кто-нибудь узнает, если он займёт чужое? Оглянувшись и убедившись, что проводники его не выслеживают, он юркнул туда. Задёрнув толстую штору над полкой и растянувшись, наконец, на мягком, он уже через несколько мгновений провалился в сон.

Хорошо поспать ему, впрочем, не удалось. Люк проснулся в темноте, дрожа от холода. За окном над горами висела луна. И во всплеске её серебряного света Люк, разумеется, увидал мальчика-призрака, притулившегося в ногах его полки, — тот сидел, обняв коленки и положив на них подбородок.

Люк отпрянул, вжавшись спиной в стену, и упёрся пальцами во что-то округлое, твёрдое. Урна с прахом. Отец, должно быть, подсунул её, пока он спал. Ну, конечно, штора слегка приоткрыта. Проклятый родитель точно сунул ему сюда останки — ещё бы в клетке с тигром запер, ей-богу! На что он надеялся? Что Люк выудит у привидения историю его жизни и поднесёт её писателю-неудачнику на блюдечке? Люк уже начал с боями пробиваться наружу из камеры, когда встретился взгляд призрака — широко распахнутый, полный горя… и надежды. Люк замер.

— Чего ты хочешь? — прошептал он.

Мальчишка произнёс что-то, настойчиво, но беззвучно.

— Я тебя не слышу…

Но тот продолжал лопотать, всё быстрее и быстрее.

— Стоп, стоп, — оборвал его Люк. — Так это не работает.

Он прикусил губу. Он посмотрел в окно. Он вздохнул.

Потом протянул руку и положил её гостю на плечо.

Холод мгновенно высосал его из привычного мира.