— Видел! — тут же сообщил он, жарко дыша мне на ухо. — Но такое надо не тут рассказывать, сама же понимаешь…
Женщина хмыкнула и демонстративно отвернулась.
— Ах, мистер Томми, не смущайте девушку, — кокетливо произнесла я, чувствуя, как щеки заливает жар. В семнадцать лет я ужасно злилась на свою кожу, склонную краснеть по любому поводу, зато теперь, в свои двадцать четыре, научилась ценить это замечательное свойство.
— Тебя, красотка, я готов смущать ночи напролет, — с придыханием пообещал он. От него разило дешевым джином.
— Сначала рассказ! — потребовала я капризно и по-детски оттопырила нижнюю губу.
— А малышка-то не промах! — Старик зашелся в дребезжащем хохоте. — Да не знает он ничего, детка. Тут Джейми Лучок был, а Томми как всегда с девками в баре ошивался.
Для выпивки час был чересчур ранним, но судя по побагровевшей физиономии Томми, старик попал в цель.
— А что видел Джейми Лучок? — кротко поинтересовалась я.
— Так он сам тебе расскажет, — пообещал дедок и, повернувшись, заорал: — Эй, Лучок, поди-ка сюда!
— Тут я, — откликнулся невесть откуда выскочивший мальчонка, и я сразу поняла, почему у него такое странное прозвище. Нельзя смотреть без слез на ребенка, напоминающего обтянутый кожей скелет. — Чего надо?
Несмотря на внешний вид, мальчик держался бойко.
— Расскажи милашке, чего видал! — потребовал дед.
Тот пожал худыми плечиками и сообщил важно:
— Да сначала ничего. Услышал такой вой: «У-у-у», как сирена, только еще громче, а потом из дома этот выскочил… индеец? Не, как-то иначе, — мальчишка поковырялся пальцем в носу, словно пытаясь расшевелить извилины. — Ну, не красный. А слово похожее.
— Может, индиец? — подсказала я.
— Ага! — обрадовался он. — От него еще пахло так… странно. — Мальчишка сморщил нос и вдруг заканючил привычно, схватив меня за рукав: — Красивая мисс даст мне денежку? Денежку для бедного Джейми. Шиллинг, мисс, всего шиллинг!
От неожиданности я отшатнулась, а девица с засаленными волосами злорадно расхохоталась.
У меня в сумочке было всего пять шиллингов, и тратить их нельзя. Я смогла бы обойтись пару дней консервированным горошком и овсянкой, но Агнесс нужно купить еду получше.
— Виолетта! — выручил меня повелительный оклик. — Идите сюда!
— Не беспокойся, Джейми, мой… — я вовремя проглотила слово «хозяин» и попыталась высвободить руку из цепких пальцев мальчика, — мистер Брифли тебе заплатит.
— Ой, — не иначе, как от неожиданности, он отпустил меня и разинул рот: — Так это и был тот самый Брифли?!
Я кивнула.
— А не похо-о-ж, — с явным разочарованием протянул мальчонка, и я еле сдержала смех. Джейми явно ожидал увидеть кого-то более… внушительного.
— Виолетта! — громче повторил мистер Брифли из-за спины полисменов, кажется, пытаясь разглядеть меня в толпе.
— Иди уже… Цветочек! — фыркнула женщина, а Томми развязно ущипнул меня за щеку.
Сделав вид, что ничего не заметила, я принялась протискиваться к мистеру Брифли.
— Наконец-то! — недовольно проворчал он, увидев меня. — Пойдем скорее!
И, ухватив меня за руку, буквально поволок внутрь…
В доме стоял нежилой дух, а чехлы на мебели покрылись толстенным слоем пыли.
— А это еще кто? — неприветливо буркнул какой-то высокий сухощавый тип в сером плаще. — Брифли, вы совсем сдурели, сюда своих баб таскать?
Я густо покраснела.
— Ну-ну, Робинсон, что это вы моего секретаря обижаете, а? — пожурил мистер Брифли. Голос его был сладок, как патока, а с тонких губ не сходила улыбка. — Что ж вы так с мисс Аддерли, э? Нехорошо!
— Ну, извините, мисс как вас там, — неловко проговорил грубиян и как-то суетливо отступил в сторону. Он огляделся, выискивая, на ком бы сорвать злость. Под руку инспектору попался молоденький полицейский, который мышкой замер в углу. — Постовой Вессон! Иди сюда!
И, отойдя на несколько шагов в сторону, принялся распекать бедолагу.
— Не обращайте внимания, Летти — мистер Брифли неловко похлопал меня по руке. — Он больше не будет вас обижать.
— Конечно, — согласилась я. Голос слегка дрожал, но я продолжила: — Многие так подумают. Надо привыкать.
С репутацией моего шефа ничего не поделаешь.
— Мужественная девочка, — шепнул мне на ухо мистер Брифли (надеюсь, инспектор на нас не смотрел!) и взял за локоток. — Пойдемте. Мне не терпится взглянуть на труп.
Я испытывала что-то похожее на смесь страха, желания убежать куда глаза глядят и отваги обреченных.
«У меня есть работа! — твердила я про себя. — Нельзя ее потерять!»
Глубоко вздохнув, я позволила мистеру Брифли увлечь себя куда-то влево.
— Стойте у входа! — велел он отрывисто, осторожно шагнув через порог.
Я кивнула, не горя желанием приближаться к мертвому телу.
Проморгавшись от неожиданно яркого света, льющегося из нескольких окон, я осмотрелась.
На крюке от люстры болталось тело. Покачивались безупречные лаковые туфли, чуть в стороне валялась дорогая шляпа. Костюм, рубашка и галстук на теле тоже были сшиты явно на заказ и из отличной материи.
Но посиневшее лицо и вывалившийся язык как-то плохо вязались с импозантным обликом…
Мистер Брифли, склонив голову к плечу, ходил вокруг покойного джентльмена, принюхивался старательно, щурил светлые глаза…
Тяжело сглотнув, я отвела взгляд.
«Он как кот, — подумала я, вцепившись в дверной косяк, — та женщина была права!»
Отчего-то в моем воображении котяра был рыж, усат и украшен многочисленными шрамами, полученными в боях с такими же дворовыми крысоловами.
У меня всегда было слишком живое воображение. По крайней мере, так говорила мама, неодобрительно поджимая тонкие злые губы.
«Виолетта, прекрати витать в облаках!» — требовала она, постукивая указательным пальцем по белоснежной скатерти, украшенной кружевами ручной работы.
Самые дорогие вещи мама использовала каждый день, считая, что глупо прятать свое богатство. Вдруг кто-нибудь случайно зайдет в гости?
И даже когда богатства не стало, мама упорно выставляла на стол лучшую посуду и стелила скатерть, безобразное чернильное пятно на которой так и не удалось вывести (именно потому, собственно, ее и не продали). Сине-фиолетовый след прикрывала супница, а подпалину в углу — чудом сохранившаяся ваза.
Мама изо всех сил старалась не замечать нашей бедности, даже когда не замечать стало уже невозможно…
Так, хватит! Обещала же, что не буду.
Тем временем мистер Брифли вел себя совсем странно: поднялся на цыпочки и обнюхал убитого с ног до головы… не упуская низа живота и подмышек. Даже на колени опустился, не жалея дорогой костюм.
Я почувствовала, как щеки заливает горячая краска.
Хорошо хоть раздевать не стал!
За ним с любопытством наблюдал дюжий молоденький констебль, забившийся в самый угол.
Мистер Брифли поднялся, тщательно отряхнул брюки на коленях и брезгливо вытер руки отглаженным чистым платком.
— Констебль, позовите сюда инспектора, э!
— Слушаюсь! — полицейский зачем-то козырнул и опрометью ринулся исполнять.
— А вы, Летти, идите сюда! — мой работодатель поманил меня пухлым пальчиком.
— Да, мистер Брифли, — откликнулась я неохотно.
Шаг, еще один…
— Что вы можете сказать о трупе? — тоном строгого наставника спросил мистер Брифли, когда я приблизилась.
— Но, — смешалась я, стараясь не смотреть на предмет разговора. — Я же в этом не разбираюсь! Я просто секретарь…
— Вы мой секретарь, э! — поправил мистер Брифли, воздев похожий на сардельку палец.
Пришлось прикусить язык, чтобы не наговорить лишнего. Мне ведь очень нужна работа, верно?
К счастью, мистера Брифли отвлек инспектор, который ураганом ворвался в комнату.
— Что? Есть что-нибудь?! — выпалил он, пытаясь отдышаться.
— Конечно! — бодро сообщил мистер Брифли, потирая руки. — Инспектор, мисс Аддерли, скажите, чем пахнет?
И улыбнулся мне, словно приглашая разделить с ним веселую игру. Инспектор же не выказал и тени удивления. Прикрыл глаза, шумно, по-собачьи, принюхался.