Не успев осознать, что он делает, Фрай вскочил с места и схватил брата в охапку, похлопывая его по спине. Аплодисменты стали еще громче. Затем свет опять направили на Ли, которая повернулась к оркестру, отсчитывая начало новой мелодии. Странно, подумал Фрай, сев на место, вдруг, ни с того ни с сего, ты начинаешь чувствовать себя счастливым. Беннет кивал на Фрая. Ким опять придвинулась ближе.

— Это новая песня, Чак. О нашем доме. О сердечной тоске по тому, чем не дано обладать.

Ли обвела взглядом головы собравшихся, затем произнесла сквозь причудливо синкопированный ритм оркестра:

— Вьетнам, где ты? Мы должны научиться языку, который поможет нам тебя обрести.

Вступил скорбный, возвышенный голос одинокой гитары.

— Я сочувствую твоему народу, — выпалил Фрай через метелку черных волос в ухо Ким.

Она взглянула на него оценивая.

— Ты старался.

— Нет. Только не я.

Я не сделал ни черта, подумал он. Беннет один заплатил за всю их семью. Я не спорил с призывом номер три-пятьдесят один. Он выпил еще, вновь испытав вину, что Беннет пошел и Беннет потерял. Но он же приобрел: жену и жизнь среди людей, которым отдал так много. Чак посмотрел на брата, в который раз спрашивая себя, стоила ли игра свеч. Сейчас он — полчеловека: голова, торс, руки и два обрубка вместо ног. Он посмотрел на Доннела Кроули, пехотинца, вынесшего Беннета с поля боя, привязавшего свой шлем к одному из фонтанирующих кровью бедер Беннета и поплатившегося за это ранением в голову.

Фрай оглянулся вокруг, ища Эдди Во, но Эдди Во исчез. И Темные очки тоже. Магнитофон стоял среди пивных бутылок, опустошенных ими, вскрытая кассета лежала на столе рядом.

Подходящее время выйти на перекур, подумал Фрай. Отец Мисс Дни Сайгона встал и с улыбкой пошел к их столу.

Когда на авансцену вышли три человека в капюшонах и направили автоматы на зрителей, Фрай подумал, что это часть шоу. На кратчайший миг — между падением барабанных палочек, между меланхоличными напевами Ли, между биением сердца Фрая — в «Азиатском ветре» установилась тишина.

Затем огонь из автомата рассеял подводное освещение, разбил зеркала, словно то была вода. Последовало коллективное волнение, человеческие тела крушили мебель. Ли швырнула микрофон в одного из пришельцев, затем схватила микрофонную стойку и занесла ее над автоматчиком в горнолыжной маске. Но тот отпрыгнул, увернулся от удара и стиснул ее за шею. Другой, в черном капюшоне, схватил певицу бэк-вокала, потом отпустил ее, развернулся на каблуках и помог человеку в лыжной маске справиться с Ли. Ее волосы разметались в луче прожектора, и белый изгиб плеч сверкнул там, откуда руки в перчатках грубо вырвали лоскут пурпурного шелка.

Фрай протянул руку и дернул отца королевы красоты за галстук. За то невероятно долгое мгновение, которое потребовалось, чтобы самому упасть и его увлечь на пол, он успел вспомнить всех, к кому ему следовало относиться лучше при жизни.

Беннет повалился рядом, перекатился через спину и выпрямился. Опираясь на кулаки, с культями, раскачивавшимися между мощными руками, Беннет атаковал сцену. Осколки стекла дождем сыпались вниз. Фрай увидел автомат, нацеленный на Беннета, и подумал: «Вернуться из Вьетнама и погибнуть тут, ползая на полу какого-то бара».

Автоматчик замешкался всего на одно благословенное мгновение.

Фрай вскочил и в прыжке кинулся на Беннета. Так же поступил и Берк Парсонс. Его ковбойская шляпа отлетела в сторону. Крепко обхватив брата за грудь, Фрай поднял взгляд и в панически мятущейся толпе заметил Ли, которую тащили к пожарному выходу. Ее ноги напрасно молотили воздух — только слетела с ноги черная лакированная туфелька.

Рядом генерал Дьен поднял пистолет и сделал выстрел. Автоматчик на сцене судорожно дернулся в тот момент, когда за его затылком вспыхнуло алое сияние. Его оружие продолжало вгонять пули в сцену, пока наконец не выпало у него из рук, с тяжелым стуком грохнувшись на пол.

Фрай с трудом поднялся на ноги и сквозь плотную толпу пробился к запасному выходу. Синяя «Селика» в клубах дыма рванулась со стоянки и скрылась за углом.

Фрай вскочил в свой старенький «Меркурий», завел двигатель, включил первую скорость.

Фары осветили стоянку, и во время короткого озарения он, как ему показалось, увидел Эдди Во, который, вытаращив глаза, уставился на него с переднего сиденья припаркованного тут микроавтобуса.

Затем Фрай стал звать Беннета, но сам с трудом слышал свой крик сквозь визг покрышек. Когда он подал машину к запасному выходу, как раз возник Доннел Кроули. На руках он нес Беннета.

Глава 2

Фрай сидел за рулем, Беннет — рядом с ним на просторном сиденье, Кроули следил за обстановкой. Беннет крикнул в ухо Фраю:

— Давай! Гони!

Фрай повернул на Брукхерст и выжал педаль акселератора до пола. Завыли полицейские сирены. Мчась по широкой оживленной улице, «Селика» перестроилась на полосу торможения и свернула на Вестминстер-бульвар. Фрай обогнал увечный «Фольксваген», одним глотком сожрал сто метров асфальта, затем пронесся мимо бензозаправки. За ухом промелькнули колонки и удивленные клиенты.

— Быстрее, — вопил Беннет, — они хотят налево, они хотят налево!

Большой восьмицилиндровый грузовик прижимал их к обочине, и Фрай сокращал дистанцию — сто метров, пятьдесят — но «Селика», улучив момент, пересекла улицу перед самым носом плотного встречного потока и исчезла на Магнолия-стрит. Фрай резко затормозил в ревущем хоре клаксонов. Мимо проехали две полицейские машины с включенными сиренами. Шесть машин… семь… десять — и конца все не видно, а они загорают здесь, вперившись в Магнолия-стрит, как будто усилие воли способно было задержать удаляющуюся «Селику». Наконец у Фрая сдали нервы, и он газанул перед автобусом, который тяжко, словно гигантское животное, клюнул носом, вспыхнул стоп-сигналами и замер в облаке дыма горелой резины, а они тем временем мчались дальше стрелой.

Далеко впереди синяя «Селика» опять повернула налево.

Беннет протянул руку и выкрутил руль, резко направив машину в левый переулок.

— На следующем светофоре сворачивай на Грин-Флауер. Они едут на Плазу!

Фрай въехал на приподнятую разделительную полосу, снес дорожный знак и остановился перед вереницей автомобилей, выстроившихся на поворот. Когда встречный поток прекратился, он плюхнулся на проезжую часть и резко свернул на Грин-Флауер. Издалека виднелись огни Сайгон-Плазы и арка при въезде на площадь. Два луча прожекторов, пересекаясь, чертили в небе зигзаги.

— Они едут на площадь, я это знаю. Скорей, Чак, будь ты неладен, прибавь газу.

Они выехали на Сайгон-Плазу из бокового переулка, протиснувшись по узкому проезду между магазином тканей Тань Тонга и приемной Данг Лонг Ко, доктора медицины. Уличные фонари выстроились вдоль тротуара. Магазины и здания с яркими вывесками и распестренными витринами остались позади. Автостоянки были переполнены, бумажные журавлики скользили по асфальту, подгоняемые теплым бризом. Слева Фрай различал контуры огромной арки и двух мраморных львов, стоявших по обеим сторонам главного выезда на Болсу.

Беннет потянулся и взялся за руль, выворачивая направо. Его голос был спокоен, он цедил почти шепотом:

— Чак, объезжай медленно по периметру. Она где-то здесь. Доннел, найди полицейских и дай им описание машины.

Кроули спрыгнул на ходу и побежал в сторону магазинов.

— Их должны были увидеть, — сказал Фрай.

— Нам все равно никто ничего не скажет, — возразил Беннет.

Фрай объезжал дозором. Многолюдные тротуары, витрины, группы вьетнамцев, с любопытством смотревших на них. «Бюро путешествий Ханг Ду Лич Бат Дат», «Компания морепродуктов Бонг Лай», «Тай Лой: пончики и горячие блюда». Повсюду плакаты: «Последняя распродажа! Дешево!», «Да здравствуют „Дни Сайгона“ — в городе Вестминстере!» Из кафе Трана доносилась поп-музыка, перед входом ошивалась компания молодежи.

В дальнем углу площади он свернул налево, следуя тротуару и фонарям. Беннет лег на приборную панель, подложив под голову правую руку, а левой, сжатой в кулак, постукивая по мягкой обивке над приемником. Фрай по-прежнему слышал вой сирен, уносившийся к «Азиатскому ветру». Два мощных прожектора-искателя посылали свои лучи высоко в ночное небо. Надпись на доме гласила: «Кафе Фо Хань — торжественное открытие!» Уличные столики были почти все заняты. Посетители сидели, разглядывая шикарный кабриолет и двоих его пассажиров. Братья миновали магазин мод, химчистку и художественный салон «Рандеву», чьи витрины были увешаны шелковыми платьями и лаковыми миниатюрами. Они миновали ювелирный магазин Ким Тиня и вышивальную мастерскую Масами, магазин тканей Той Транга и ресторан «Тур д'Ивуар». Они миновали видеосалон Тай Гон-Конга и магазин мод Фуонга. Они миновали заведения с вывесками, которые Фрай не мог даже надеяться разобрать.