— Пока говорить об этом рано. Сейчас моя жена отвезет вас домой и заберет все эти предметы, а дальше, по ходу дела мы будем держать вас в курсе.

— Ну, что скажите, ваше высокоблагородие? — Спросил я, когда мы остались одни.

— Скажу, что мне не нравится не только господин в бабочке, но и поведение самой Нины Реутовой. Спрашивается, зачем она лгала матери уверяя её, что направляется к подруге? Какой в этом смысл, если ты на седьмом месяце беременности?

— Однако и её потенциальный жених, Большой Дядя, симпатии во мне тоже не вызывает. Я допускаю мысль, что обещая жениться он попросту водил девчоночку за нос. Так делают многие. Но причем здесь его немыслимая сверхконспирация? Ну обрюхатил девку, ну от жены прийдется по рогам получить, развестись наконец, что здесь такого уж страшного? Ничего смертельного в этом нет, но он несколько лет упорно не желал выходить из тени. Почему?

— Тебе же сказано — Большой Дядя. Наверное его карьера целиком зависит от репутации, которую от трепетно и нежно бережет.

— Ну да! Прямо таки Билл Клинтон и Моника Ливинска. Абсурд все это, Алексей Николаевич, что — то тут не так. Подождем, что нам скажет Сизый Нос, от его информации будет много зависеть. А вам завтра невредно заскочить к криминалистам и попросить сличить пальчики на парфюмерии с пальчиками на сигаретной обертке, что я уволок с места происшествия. И попросите все сделать быстро.

— Ну не скотина ли ты, Гончаров, что же ты наделал?! Похитил вещественное доказательство. Да ты знаешь как это можно расщенивать?

— Успокойтесь, не такой уж я мерзавец, саму пачку я оставил вашим ментам. Там этих отпечатков тоже предостаточно. Спокойной ночи.

В понедельник вечером в устной форме тесть принес заключение криминалистов из чего я понял, что отпечатки палцев присутствующие на целлофановой обертке так же имеются и на косметической коробке. Причем в банке данных подобные отпечатки не значаться. То есть с уголовщиной наш Большой Дядя раньше дел не имел.

Почти следом позвонил Сизый Нос и сообщил, что перед самой смертью Раутова имела половую близость и скорее всего эта близость носила насильственный характер. Причем, отметил Захарыч, возможно с несколькими партнерами. Убили её в ночь со среды на четверг. Ширина ножа составляла тридцать миллиметров, а внутрь он проник почти на пятнадцать сантиметров и насквозь пронзил сердце.

— Такие вот дела. — Резюмировал он. — Она была убита наповал. Не понимаю, зачем им понабодилось резать ей горло. Бессмысленно.

— Наверное для профилактики, Захарыч. А что там с неродившимся ребенком?

— Это была девочка, чуть меньше семи месяцев.

— Послушай, а нельзя ли нам определить аналогию ребенка с той спермой, что ты у неё обнаружил?

— Конечно можно, но это очень долго и очень дорого и тут я тебе помочь не могу.

— Ясно, а если этот запрос пойдет по официальным каналам?

— Они и будут платить, но только все равно это займет не меньше месяца.

— Я тебя понял, голубь ты мой сизокрылый, Спасибо на том что есть.

— Как это спасибо? А где обещанные конфеты?

— Ну что у него там? — Едва дождавшись пока я положу трубку насел на меня полковник. — Вырезал что — то интересное?

— Семимесячную девочку. — Хмуро ответил я. — Скоты. И как их только земля носит?

— Да вот так и носит. Последнее время мне стало казаться, что сволочь на нашей земле начала удивительно продуктивно плодиться и культивироваться, в то время как нормальные люди с ужасающей скоростью вымирают. Какая — то аномалия.

— Аномалия. — Согласился я. — Алексей Николаевич, её перед смертью изнасиловали. Это не кажется вам странным?

— Многих женщин после этого убивают. — Глубокомысленно заметил полковник.

— Нет, вы меня не поняли, я о другом. Если следовать нашей версии, о том, что убийца её любовник, а на это указывает галстук и пачка его сигарет, но тогда зачем ему было тащить её в лес и там насиловать. Насколько я могу судить, она никогда ему не отказывала и было бы куда удобнее и эстетичней покувыркаться им гденибудь в номере или на квартире.

— Ты не понимаешь. — Осерчал тесть. — Он привез её в лес для того чтоб убить.

— Тогда зачем насиловать? — Не унимался я.

— Взыграла кровь, вот он и решил напоследок её трахнуть. Вроде как на прощанье.

— Тогда зачем ему было рвать на ней трусы и сорочку?

— Говорю же тебе, страсть взыграла. — В конец рассердился тесть.

— Предположим, но почему в таком случае он оставил тело на видном месте и даже не удосужился присыпать её листвой.

— Наверное после убийства совсем потерял голову.

— Он потерял, а она? Почему она содрала с него галстук? Она же его любовница.

— Она содрала его в тот момент когда заметила в его руках нож и все поняла.

— Возможно. — Неохотно согласился я. — Поживем увидим, а я пока пойду прогуляюсь.

Не смотря на поздний час Валентины Граневской ещё не было дома. Дверь мне открыла её мать, дородная, изо всех сил молодящаяся особа. Она церемонно пригласила меня войти и подождать в гостинной, так как её дочь должна была появиться с минуты на минуту. Столь же чопорно приняв приглашение я вошел в дом.

На диване перед телевизором сидел улыбчивый шестидесятилетний пузан и смотрел порнофильм. Он был настолько увлечен своим занятием, что не сразу заметил расположившегося рядом Гончарова и только зычный голос супруги вернул его к реальной действительности.

— Антон! — Громогласно окликнула она сластолюбца. — Немедленно выключи эту гадость! Совсем с ума сошел, скоро маньяком станешь. Не стыдно тебе перед человеком?

— А, добрый вечер! — Заметив меня поздоровался он, но телевезор выключать и не подумал. Напротив, кивнув на экран сокровенно спросил. — Не правда ли, любопытно?

— Любопытно, но не очень. — Чтобы не обидеть хозяина нейтрально ответил я.

— Вот видишь, Танюша, — Всем мужикам такие вещи нравятся. — Нагло обобщил он.

— Выключи немедленно, или я разобью твой видик к чертовой матери. Кажется серьезно пообещала Танюша.

— Только попробуй! — Обиделся толстяк. — я тебе все посуду перебью!

Неизвестно чем бы закончился весь этот скандал, не появись во время Валентина. Высокая, энергичная брюнетка, с чуть раскосыми глазами сразу же оценив ситуацию она подошла и молча вытащив кассету выкинула её в форточку. Папаша присмирел и на этом инцидент был исчерпан.

— Вы наверное ко мне? — Распознав во мне своего гостя спросила она. Будет лучше если вы пройдете в мою комнату.

— С удовольствием. — Следуя за ней честно признался я.

— Я тоже так думаю. — Снимая плащ улыбнулась она. — Совсем у нас папенька чокнулся. Вы наверное по поводу Нины Реутовой?

— Да, но как вы догадались? — В некотором замешательстве согласился я.

— От вас ментом пахнет. — Обезоруживающе ответила она. — Понимаете, каждой профессии присущь характерный запах. Отец работает психиатром, но сам он с микстурами дела не имеет, однако все равно от него пахнет больницей. Мать Служит в банке кассиром, и хоть говорят, что деньги не пахну, однако от неё так и несет купюрами, ну и так далее.

— Интересное наблюдение. — Рассмеялся я, не работающий в органах уже лет десять. — Но давайте перейдем к нашему вопросу. О том что случилось, вы вероятно уже знаете и мне нет нужды вводить вас в курс дела.

— Да, убита моя лучшая подруга Ника Реутова и у меня по настоящему, физически болит сердце. Я узнала об этом вчера и всю ночь не могла заснуть. Нет, я не плакала, я вообще не умею реветь, но я металась в бессильной злобе на того негодяя кто это сделал. Мне казалось, попадись он мне сейчас, я бы своими руками без всяких приспособлений вытащила бы у него все потроха. Ника была чудесная девчонка. Добрая, обязательная, и что в наши дни большая редкость — порядочная.

— А как вы думаете, кто мог сотворить это черное дело?

— Трудно сказать. — Вздохнув закурила Валентина. — Все указывает на её Бима, но в это трудно поверить. По её словам он боготворил и носил её на руках.