Именно такие психологические качества революционеров этого поколения не давали им никаких оснований пользоваться псевдонимами или партийными кличками.

Они были отличными конспираторами, понимали необходимость конспирации от противника, но в среде своих они не могли кому-то не доверять и им не приходило даже в голову избирать для прикрытия своей персоны какой-то псевдоним или кличку. Как молодые люди, они знали друг друга и общались друг с другом по именам, а при аресте скрывали свою настоящую фамилию, отказываясь ее называть, но псевдонимы в своей партийной работе они не употребляли.

Лишь в том случае, когда кому-либо из них приходилось выступать в печати, в газетах или журналах, они, как и все интеллигенты XIX века прибегали к псевдонимам, обычно, случайным, и не постоянным, а для определенной статьи. Интересно, что они избирали в качестве псевдонима – нечто прозрачно намекающее на истинную фамилию – или на характер владельца псевдонима.

Так, например, землеволец А.П.Буланов взял псевдоним П.Соловов для легальных статей о состоянии образования в Сибири, публикуемых в «Юридическом вестнике». Дело в том, что здесь обыгрывались термины конских мастей, в то время всем – от крестьянина до царя – хорошо известные и понятные: буланой называли лошадь рудожелтой масти, имевшей черный или чернобурый «ремень» (полосу) по хребту от гривы до хвоста и такие же черные гриву и хвост. Такие лошади выглядели всегда бойкими, красивыми, благодаря цветовому контрасту. Поэтому лошадей буланой масти использовали в кавалерии. Соловых же лошадей в армию не брали. Ибо они казались – унылыми, так были такого же желтовато-серого цвета, как буланые, но без черных гривы, «ремня», и хвоста. Этих блеклых, неярких лошадок использовали в крестьянских хозяйствах, как рабочих лошадей.

Если учесть, что инициал "П", обозначавший отчество Буланова, был поставлен им в псевдониме, на место имени, то становится особенно наглядной «обратность» псевдонима. Такой псевдоним должен был, как бы подтверждать, обозначать, что выступление автора в легальной печати – это всего лишь оборотная, тыльная, будничная сторона его жизни – работа для денег, и что активным (бойким) и занятым по-настоящему основной деятельностью Буланов по-прежнему остается в рядах своих товарищей, где его знают не как Солового, а как Буланого … коня.

Так обстояло дело с псевдонимами в народовольческой среде, где их либо вовсе не существовало, либо их появление было связано не с революционной деятельностью, а с легальной литературной работой, согласно правилам которой для того времени авторы и поступали. В таких случаях псевдонимы народовольцев всегда содержали легко понятный для близких намек на подлинную фамилию владельца. Иными словами, – от своих ничего не скрывалось! Этот принцип проводился последовательно.

Когда же в противовес народовольческому движению возникли организации социал-демократической партии, придерживающейся иной идеологии и иной программы политических действий, а также впервые в истории России создавшей настоящую партийную структуру, ставшую подлинно политической общероссийской партией, рассчитанной на создание массового рабочего движения, – то отношение к выбору псевдонимов со стороны этого, третьего отряда революционеров, – коренным образом изменилось.

Зная из печального опыта декабристов (их организация была предана еще задолго до 14 декабря 1825 г. – «декабристом» унтер-офицером И.Шервудом) и народовольцев (в их среду неоднократно внедрялись провокаторы), как разрушающе на партийные ряды влияют полицейские репрессии и, стремясь всячески обезопасить партию от провалов, руководство РСДРП первым долгом потребовало от членов партии соблюдения строжайшей конспирации, и организовало систему паролей, кличек, явок, как «профилактический» заслон от полицейского вмешательства.

Среди различных конспиративных мер партия регламентировала и выбор псевдонимов, т.е. их обязательность и неукоснительное употребление в процессе практической деятельности партии, в качестве партийных кличек, под которыми активные работники только и могли выступать как в ячейках, так и перед массами и в партийных документах, в том числе при выборах на съезды и конференции. При этом был также определен и сам характер псевдонимов, их некое «единство построения», что объяснялось тоже потребностями усиления конспирации.

Так, согласно наиболее распространенному русскому обычаю, было предложено образовать псевдонимы от самых употребительных русских имен. Это было просто, лишено какой-либо интеллигентской претенциозности, понятно любому рабочему и, главное, выглядело для всех настоящей фамилией, в то же время ни коим образом не ориентируя полицию, а наоборот, всячески сбивая ее с толку. Так, даже тем членам партии, чьи подлинные, природные фамилии являлись производными от какого-либо русского имени, было предложено избрать псевдоним – производный от иного имени.

В результате ведущие, активные, наиболее известные деятели РСДРП получили следующие партийные псевдонимы: (Приведены фамилии и псевдонимы некоторых делегатов II-го, III-го и IV-го съездов РСДРП. Слева – псевдонимы, справа, в скобках – подлинные фамилии)

АКИМОВ (Махновец)

АНТОНОВ (В.А.Овсеенко)

АРСЕНЬЕВ (М.В.Фрунзе)

БОГДАНОВ (А.А.Малиновский)

БОРИСОВ (С.Суворов)

ВОЛОДИН (К.Е.Ворошилов)

ГЛЕБОВ (Н.П.Авилов)

ДАНИЛОВ (Ф.И.Гурвич)

ЕГОРОВ (Левин)

ЗИНОВЬЕВ (О.А.Аппельбаум)

ИВАНОВ (Левина)

КИРОВ [3] (С.М.Костриков)

МАКСИМОВ (А.А.Богданов)

МАРТЫНОВ (А.С.Пикер)

МИХАЙЛОВ (Постоловский)

ОСИПОВ(Залкинд)

ПАНИН (Гальберштадт)

САШИН (Дунаев)

СЕРГЕЕВ (А.И.Рыков)

СТЕПАНОВ (А.А.Андреев)

ФИЛИППОВ (Румянцев)

ФОМИН (В.Н.Крохмаль)

Как нетрудно заметить, все в этом списке выглядело одинаково, ни за одним псевдонимом нельзя было различить какие-либо индивидуальные национальные или половые черты (поскольку и женщины должны были иметь мужские псевдонимы). При этом настоящие фамилии, происшедшие от имен, вроде Андреева, никак уж не выглядели на этом фоне фамилиями и могли только еще более сбить с толку полицию, которой могло показаться, что Степанов выглядит гораздо более похожим на настоящую фамилию, чем более распространенный Андреев.

На таком фоне и фамилия ЛЕНИН (от имени Лена) не производила никакого особого впечатления, да и псевдоним ИВАНОВИЧ, избранный И.В.Джугашвили для регистрации на IV-м съезде, не особенно выделялся, как индивидуально окрашенный, поскольку и он следовал, в общем, намеченной партией рекомендации: брать себе псевдонимы, произведенные от русских имен [4].

Наряду с «именными» псевдонимами, в партии создалась и «стихийная» традиция пользоваться также «зоологическими» псевдонимами, т.е. производными от пород зверей, птиц и рыб. Их выбирали люди, которые уж никак не могли преодолеть своей яркой индивидуальности и хотели хоть как-нибудь косвенно отразить ее в своем псевдониме.

Вот некоторые из таких зверо-птице-рыбных псевдонимов:

ЛЬВОВ (Мошинский)

МЕДВЕДЕВ (Николаев)

ТИГРОВ (оба – но в разное

ВОЛКОВ время Б.В.Авилов)

БАРСОВ (М.Цхакая)

ОРЛОВ (Махлин)

ГОЛУБИН (Джапаридзе)

СОРОКИН (Н.Бауман)

ГРАЧ (Н.Бауман)

ГУСЕВ (Я.Д.Драбкин)

ОСЕТРОВ (Аристархов)

РЫБКИН (Анашкин)

Значительно меньшая часть «стихийников» искала свои псевдонимы среди названий времен года или названий месяцев, что в целом сохраняло «нейтральность» обозначения.

ЛЕТНЕВ (И.Е.Любимов)

ЗИМИН (Л.Б.Красин)

МАРТОВ (Ю.Цедербаум)

МАЙСКИЙ (И.Ляховецкий)

Не следовали партийным предписаниям о выборе псевдонимов до революции 1905 г. только кавказцы – грузины, армяне, азербайджанцы, – стремившиеся, в нарушение конспиративных правил, как раз как-то обозначить, как-то сохранить в псевдониме кавказский «оттенок», «след» или «налет».