– ПРИВЕ-Е-Е-ЕТ!!!!
Ох, ё, я аж подскочила, хор, который на девятое мая исполняет военные песни, и то тише орет.
– А…это…
Раздались удовлетворенные хихикания. Нет, ну что за люди? Засмущали. Я покраснела, как помидорка.
– А…это…, – опять выдала я, все загоготали, – хватит, блин, меня смущать!
Те, кто не смеялся до этого, захохотали во всю силу, ага, очень смешно, конечно.
– А кто из вас Матвей Николаевич?
Детина ростом метра два, с харей диаметром сантиметров двадцать, или более того, выдал:
– А хто тебе больше нравится? Выбирай!!!
Все загоготали еще громче! Я оглядела их всех, по очереди. Рядом со мной стоял мужчина, лет сорока в спортивке, темных очках и с капюшоном на голове. Точно, днем инструктор, а по ночам бандит НА районе. Чуть дальше стоял толстячок похожий на мопса, потом детина, а дальше они у меня просто замелькали, столько их было. А с памятью на лица, как у меня, не стоит выбирать таким образом мужчину. Я наморщила нос.
Детина спросил:
– Чего сморщилась-то? Никто не нравится что ли? Вон тот, например, как тебе? – и ткнул пальцем в сторону сорокалетнего бандита с капюшоном. Я облегченно выдохнула, потому как обрадовалась, что не в сторону мопса.
Я демонстративно рассмотрела бандита от капюшона до кроссовок, думая, что мог бы и очки снять, глаз не видно, прямо бесит.
– Нравится, – выдала я.
Детина засмеялся.
– Матвей, тебя одобрили, иди!
Бандит мило улыбнулся и, видимо решив, что хватит меня мучить, повел к черному «Хендаю». Я взглянула на номер, пытаясь запомнить на будущее, но не очень вышло.
– Что-нибудь умеешь?
– Чего? – я тупо глянула на черные очки, когда, блин, он их снимет?
– Говорю, умеешь чего? – крикнул он.
– А чё вы орете?
– Подумал, что ты глухая, раз не отвечаешь!
– Не глухая я! – ответила раздраженно, – Ничего не умею, умею ездить на пассажирском сиденье.
– И все?????
Я посмотрела на него, как на врага народа.
– Если б я умела больше, вряд ли к вам бы пришла…
Он улыбнулся и сел за руль.
– Садись, – крикнул уже из машины, – поедем на автодром.
Я села в машину, надув губы. И чего в нем клевого Лерка нашла? Какой-то вредный дядька.
Проехали, наверное, половину дороги и я не выдержала:
– А Лерке вы понравились, что очень странно!
Он сначала повернул голову в мою сторону, видимо удивился, на нем опять же были очки, просто над ними взметнулись брови.
– Это девушка, которая перед тобой была?
– Да, она моя подруга.
– Понял. А что странного в том, что я ей понравился? Я такой страшный? – и улыбается.
– Вы не страшный, – не знаю, какие у него там глаза, но он не страшный, это точно, – вы…не знаю какой…
Он рассмеялся.
– Ладно, я понял, что не вызываю у тебя симпатии!
Я уж чуть было не поддакнула, а потом подумала, что в принципе-то нет, как раз наоборот, вызывает. Только непонятно почему. И чего на меня нашло? Мне с ним еще два месяца ездить. А я нагрубила уже.
– Да нет, как я только что поняла, вроде бы вызываете.
Он рассмеялся.
Больше мы ничего не успели сказать, потому что приехали на автодром. Он поставила машину в угол, я смотрела, как девочки за рулем в машинах ползали по автодрому, выполняя змейку, горку и всю эту фигню, о которой знают люди, имеющие права.
– Давай, садись за руль!
– Уже?????!!!! Я боюсь! Я же ничего не умею!
– Садись, я сказал! – гаркнул он. Но как-то по-доброму. Я даже не испугалась и не обиделась.
На полусогнутых от страха ногах, я обошла машину. Села. Он сел рядом на пассажирское сиденье.
– Так…, – он открыл ежедневник, – Пятыгина Александра, значит…
– Мгм.
– Значит, так, Сашка, смотри…
И понесло-о-о-ось, я нифига не понимала, начал он с простого, как включить фары, поворотники и эти…как их…щетки стекла чистить. А потом перешел на сцепление, скорости, какой-то циферблат. Показывающий работу двигателя…Короче, я чувствовала себя самой тупорылой в мире, правда. Видимо это было написано на моем лице.
– Да не хмурься ты так, все у тебя получится, все ты запомнишь!
– Мгм.
– Ну, давай, заводи машину…
– Чего??????Каа-а-ак?
– Саш, я же только что показал и рассказал!
– А…а я забыла уже…
И снова. По второму разу, как отсталой…
В итоге, я с горем пополам проехала круга четыре по автодрому, правда зигзагами, сильно виляя, потому как не могла ровно вести машину.
Под конец мы снова поменялись местами. Матвей Николаевич протянул мне свой ежедневник:
– Записывайся на вождение, выбирай день и время, когда тебе удобно. Будем по городу ездить…
– Как по городу???? По городу???? Я же ничего не умею!!!
Он снова посмотрел на меня сквозь очки. Блин, да какого же цвета у него глаза?
– Сумеешь…
Я открыла ежедневник и записалась на три дня подряд по два занятия. Чтоб уж наверняка научиться.
Пока мы молча ехали обратно, я косилась на него, пытаясь рассмотреть. И чего в нем интересного? Ну, дядечка прикольный, ростом не выше меня, ну, может на сантиметр если. Волосы…Обычные русые, только немного с сединой. Руки…как руки, с прожилками, мужские. Снова подняла глаза. Губы…губы…готова поспорить, что они жесткие и пахнут сигаретами, но не противно, а…та-а-а-ак…это что за новости?
А это, Сашка, сумасшествие на почве голодания называется! Дядечка вон женат, наверное, детишек куча, а я тут губы разглядываю. От этих невеселых мыслей я протяжно вздохнула со стоном.
Он повернулся ко мне:
– Да не переживай, я таких дебило…короче, всяких учил, уже пятнадцать лет этим занимаюсь. Научишься!
– Не поверите, но по этому поводу я как-то перестала переживать.
– Что так? Другой повод появился?
Я пробубнила что-то типа: «Надеюсь, что нет…»
На парковке для буковок «У» машин стало значительно меньше, Детину и Мопса не было видно.
– Ладно, до свидания!
– До завтра, Сашка!
Я не спеша шла по городу, набрала Лерку:
– Аллё! Ну и как?
– На круге четвертом мне понравилось! Если не учитывать, что я ездила зигзагами!
– Да ладно тебе, мы же первый раз! А дядечка хороший, да? Он так объясняет…
– Как малышам, растягивая слова! – вставила я.
– Точно! Но это ведь и клево. Хотя у него такой типаж, думаю, он влегкую сможет нас обматерить.
– Уверена в этом! Ты сегодня в каком районе заявки собираешь?
Мы еще немного поболтали о работе. Я прошла еще магазина три, но голод победил, и оставшихся клиентов я решила обзвонить из дома.
Как только работа была выполнена, я отправилась на кухню варганить борщ. Наш телик на кухне кажет только Первый канал. Поэтому пришлось готовить под Дарью Донцову, которая выбирала дешевые пылесосы. Какое-то новое ток-шоу. Я стругала капусту и думала о том, женат ли мой инструктор? И чего это я не спросила? Обычно сей момент, я уточняю сразу! Хотя уточняю я его обычно у парней до тридцати лет. Как-то раньше не засматривалась на мужчин, которым больше тридцати двух.
Пока варился борщ, я быстро набросала отчет. Ну, чтоб спокойно пить пиво с Сережкой и Васькой. Надо успеть уйти до прихода мамы, ибо не избежать мне бесед про Эдуарда.
Я натянула джинсы. Надела кофту. Волосы собрала в дульку на макушке. Неожиданно для себя самой я стала рассматривать свое отражение в зеркале. Рост у меня средний, около 169 см, волосы темно-русые, глаза светло-карие. Объем талии мог бы быть и поменьше. И бедер, кстати, тоже. А вот грудь могла бы быть побольше. Я вздохнула, та и фиг с ней, с грудью, какая есть, такая есть. В комнату зашел Чак Норрис.
– Я ухожу, маленький сирунишка, ты веди себя хорошо, не грызи ничего, понял?
Он смотрел на меня круглыми глазами и тарахтел.
Я еще раз вздохнула, написала маме записку и вышла из дома.
До Васьки я добралась без приключений, на троллейбусе с книгой про Эраста Фандорина. Мы сидели на кухне, уминая рыбу в ожидании, когда сварится картошечка. Сережка травил байки про девушек за рулем.