Темные густые волосы падали на плечи мягкой блестящей волной. А от ее лица трудно было отвести взгляд. В огромных, широко расставленных бархатных карих глазах светился ум. Высокие скулы и решительный маленький подбородок. А рот… Совершенно неожиданно на него нахлынула жаркая волна. Большой рот с прекрасно очерченными чувственными губами манил, соблазнял… Александр сглотнул подступивший к горлу комок.

Габриель следила за тем, как его глаза цвета морской волны скользят по ней, и заставляла себя сидеть спокойно. Удивительно, но ей было трудно сохранять бесстрастное выражение лица. Она чувствовала себя непривычно рядом с этим непонятным человеком.

Обычно такое откровенное разглядывание вызывало у нее отвращение. Но иногда, если она была в хорошем настроении, а наблюдатель таращился особенно комично, это ее даже забавляло. Сейчас же Габриель не могла понять, почему долгий оценивающий взгляд этого мужчины не вызывает у нее обычной враждебности или снисходительности.

Она испытывала какое-то абсолютно новое, странное, непонятное чувство. И это ее беспокоило. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас, чтобы какой-то незнакомец врывался в ее четко распланированную жизнь — незнакомец, вызывающий чувства, справиться с которыми она не могла. Неужели он действительно скульптор?

Габриель тряхнула головой, как бы отбрасывая неприятные мысли, и натянуто улыбнулась.

— Ну, мистер Холидей, раз уж вам удалось настоять на беседе, пожалуйста, изложите ваше дело.

Она осталась довольна тем, как прозвучал ее голос — решительно и невозмутимо. Такой тон — спокойный и исключительно деловой — доказывал, что ни его красивое лицо, ни стройная фигура не произвели на нее абсолютно никакого впечатления. Однако она откинулась на стуле, чтобы быть от него хоть чуточку дальше.

— Мое дело, — протянул Александр, намеренно наклоняясь вперед. Его мгновенная растерянность прошла, и он снова взял себя в руки, до глубины души наслаждаясь тем, что его близость заставляет мисс Боулз нервничать и качаться на задних ножках стула. Он был уверен, что обычно все четыре его ножки крепко стоят на полу. — А если я скажу, что вы — мое дело, Габриель? И я пришел сюда ради вас?.. Знаете, у вас потрясающая фигура, достойная быть изваянной в мраморе.

Он усмехнулся, когда ее губы неодобрительно сжались от подобной фамильярности.

Да как он смеет обращаться к ней по имени! Габриель встала и быстро отошла к окну, ее темные глаза вспыхнули.

— Это шутка? Или кто-то нанял вас, чтобы… чтобы… — Она не договорила и выжидательно умолкла.

Вместо ответа Александр заинтересованно спросил:

— Нанял? Для чего?

На ее щеках появились пятна румянца.

— Чтобы прийти сюда, и…

— И? — подсказал Александр. — Не томите меня в неизвестности, Габриель.

Блеск его глаз был одновременно и насмешливым, и соблазнительным. Габриель почувствовала, как ее пульс участился. Она никогда раньше не видела глаз такого особенного цвета, цвета морской волны. И в этот момент в них бушевала непокорность штормового моря.

— Вы прекрасно знаете! — бросила она, заставляя себя успокоиться.

— Хотите сказать, что существует спрос и предложение на такие услуги? — спросил Александр и засмеялся.

Габриель была уверена, что он смеется над ней, и еще крепче сжала губы.

— Без шуток? — настаивал Александр. — Одни люди действительно нанимают других, чтобы ходить в офисы и разглядывать фигуры менеджеров?

— Скандалить, — сердито поправила его Габриель. — И не надо притворяться, будто вы удивлены, мистер Холидей. Не верю, что вы никогда не слышали об этом… этом современном виде услуг.

Судя по всему, Александру было очень весело.

— Вот как это теперь называется! У вас, творческой интеллигенции, действительно богатое воображение. Если честно, никакой я не скульптор. И извините, у меня нет желания скандалить. Так как вы думаете, кто меня нанял, мисс Боулз? — лениво протянул он.

Габриель вскипела.

— Имя Сузан Макдауэлл что-нибудь говорит вам?

— Нет. А должно?

— Будьте честны, мистер Холидей. Если Сузан наняла вас, сознайтесь. — Габриель нахмурилась. — Это единственный человек, который хотел бы… — Она глубоко вдохнула и не докончила фразы.

— Оскорбить вас? — предположил Александр.

К несчастью, он попал точно в цель, но Габриель не собиралась признаваться в этом. Она неподвижно смотрела в окно и молчала.

Александра ее молчание не остановило.

— Значит, вы считаете, что одна из ваших подруг может нанять кого-то, кто бы ворвался в ваш кабинет с единственной целью — унизить вас? Хороша подруга! Я наслышан о странных причудах снобов из вашего высшего общества, но…

— Я не сноб из высшего общества, — раздраженно возразила Габриель.

— Но с Сузан Макдауэлл я точно не промахнулся. — Александр слез со стола и шагнул к Габриель, автоматически отступившей назад. — Так почему же эта стерва сердита на вас?

— Вы не должны так называть ее, — запротестовала Габриель, но, очевидно, слишком слабо, так как Александр продолжил наступление.

— А почему нет? Если нанимает людей оскорблять и унижать своих так называемых друзей, она самая настоящая стерва.

— Господи, да почему мы вообще говорим об этом? — Габриель нетерпеливо вздохнула. — Все это зашло слишком далеко, мистер Холидей. Я требую, чтобы вы…

— А мисс Райс знает, кто такая Сузан Макдауэлл? Может, мне пойти и спросить у нее, если вы не хотите говорить? — Александр демонстративно направился к двери.

— О, ради Бога, нет! — испуганно воскликнула Габриель. — Сузан Макдауэлл — сестра человека, с которым я встречаюсь. Теперь, будьте добры…

— И ей не нравитесь вы или то, что вы встречаетесь с ее братом, — предположил Александр, снова поворачиваясь к ней. — А почему?

Габриель знала, что отвечать не следует. Она должна игнорировать его, поскольку он принимает любой ответ за поощрение. Хотя вряд ли этому нахальному типу требуется поощрение. Придя к этому заключению, она сказала:

— Раз уж вы такой сообразительный, удивительно, что до сих пор не догадались.

— Гмм… Позвольте подумать… — Александр перевел взгляд на бумажный пакет и банку кока-колы на столе. — У меня действительно есть несколько ключей к разгадке. Например, не будет высокомерный сноб есть нечто столь неудобоваримое, как сандвич. Ему бы скорее подошел паштет из гусиной печенки и свежий салат из ультрамодного заведения. И конечно, он выбрал бы не обычную колу, а, например, родниковую воду в красивой бутылке с видом Альп на этикетке.

Он взял промасленный пакет и прочитал название.

— «Максим и Максим». Знаю-знаю. Жалкая забегаловка, и в самом захолустном районе, но зато они доставляют свою незамысловатую продукцию куда угодно. Даже сюда, на пятнадцатый этаж, как я вижу. — Александр задумчиво нахмурился. — Следовательно, этой злобной Макдауэлл не нравится то, что вы встречаетесь с ее братом, так как вы, по ее мнению, ему не подходите. То, что вы питаетесь у «Максима и Максима», и ваши большие бархатные глаза оказали вам плохую услугу, Габриель Боулз. Может, вы и интеллектуальная звезда студии, но не богатая зазнайка, чье свидетельство о рождении позволяет вращаться в кругу Макдауэллов и им подобных, в жилах которых течет голубая кровь.

Он выгнул темные густые брови и добавил с язвительной усмешкой:

— Хотя вам этого до смерти хочется.

Он безошибочно сформулировал причину ненависти к ней Сузан Макдауэлл, но последнее его замечание было несправедливым.

— Я вовсе не хочу быть богатым снобом, и ваши обвинения просто возмутительны, так же как и подозрения Сузан Макдауэлл. — Габриель бросила на него открыто неприязненный взгляд. — Я достаточно потакала вам, Александр. — Она намеренно назвала его по имени. — Вон из моего кабинета! Немедленно!

Вместо того чтобы уйти, он плюхнулся на ее стул за письменным столом.

— Обижаете, милочка. Мне плевать на то, что вы пытаетесь выпроводить меня из своего кабинета, но заменить уважительное «мистер Холидей» на «Александр» — это удар ниже пояса. — Он покачал головой. — Я не скоро оправлюсь.