Дальнейшие события уложились в несколько секунд.
Квейн резко сел, его глаза полыхали серебром. Потом грудь завибрировала, губы приоткрылись и послышался мягкий рык.
Я медленно пятилась к стене, одновременно пытаясь на ощупь выбрать из списка контактов мамин номер. Но руки тряслись, и вскоре телефон полетел на пол. Это привлекло внимание монстра. Серебряные глаза сфокусировались на мне. Достаточно впечатлений, чтобы пронзительно заорать!
Бывший труп отбросил простынку, плавно вскочил на четвереньки... несколько секунд его ломало и выгибало... а на выходе получился большущий кот дымчатого окраса.
- Оборотней не существует! - бормотала я, продолжая отступать, пока наконец не уткнулась в стену. - Не существует!
- Мр? - уточнил кот, спрыгивая со стола.
Мамочки, да он размером с волка!
- Тебя нет, - зачем-то сообщила среброглазому. - Понятно?
Кажется, он обиделся. Обычно кошачье шипение трактуют именно так. Кошак фыркнул, в один прыжок оказался рядом, взмахнул лапой... До инициации ведьма мало что может, так что мне несказанно повезло. Одновременно с тем, как руку вспороли огромные когти, серо-стальное помещение озарилось желтым, будто здесь поселилось свое собственное солнце.
С обиженным мрявом кошак отлетел к противоположной стене и основательно приложился об нее хребтом. Но уже миг спустя стоял на четырех лапах и внимательно наблюдал, как я сползаю вниз по стене. Вроде бы мне только руку разодрали, но в одной из ламп отражалась алая полоса, остающаяся на стене надо мной.
Что же это за день такой... Сначала надежды и планы, теперь жизнь...
Довольно фыркнул, кот сиганул в окно. А меня еще и осколками обдало.
Глава 2
- Льиса!
Мира появилась сразу, как только кончик пушистого хвоста пропал из виду.
- Что тут за грохот? Где Квейн? И... Льиса! - на последнем слове подруга сорвалась на визг. Это она меня, скорчившуюся в позе эмбриона у окровавленной стены, увидела.
- Он превратился в большого кота, разнес тут все, убил меня и сбежал, - поведала подруге за миг до того, как сознание поплыло.
Будто сквозь вату слышала, как отзываются под пальцами Мирейи клавиши смартфона.
И все, блаженная темнота.
Спала я долго. Было темно, тепло - меня чем-то укрыли, рядом слышались голоса, но разобрать, о чем говорят, не получалось. Да и не хотелось, если честно. Достаточно впечатлений на один день. Может и не было никакого кота? Может, я была в таком шоке после разговора с мамой, что начала придумывать оборотней? С другой стороны, ведьмы прекрасно себе живут, скрываются, притворяются заурядными тетками. Так почему бы тем же Тонгордам не быть оборотнями? Насколько я слышала, у них там большая семья, и в имении постоянно околачиваются какие-то гости.
Надо было чем-нибудь приложить его, пока превращался...
Размеренный и какой-то отрешенный ход мыслей прервала острая вспышка боли. В солнечное сплетение будто нож воткнули, еще и провернули для верности. Я распахнула глаза и застонала сквозь зубы. Лоб тут же взмок, по щекам заструились слезы.
- Дочь?
Мама метнулась ко мне, присела на краешек коричневого кожаного дивана, стоящего в санитарской.
- Болит... - шевельнула плохо слушающимися губами.
- Конечно, будет болеть, руку пришлось зашивать, - меня не поняли. - Люсинда дала тебе обезболивающее, оно действует, ощущения должны быть сносными. Но Льиса, тебе голову оторвать мало! Как ты могла в это ввязаться?!
В ответ на мамин гневный взгляд я снова взвыла, изогнулась и из носа потекло что-то теплое.
- Небо, Лисенок! - мама наконец испугалась.
Правильно, давно следовало.
К уже имеющимся звукам добавился стук каблуков, и в пределах моей достаточно мутной видимости появилась ведьма Люсинда.
- У девчонки оказался стопроцентный иммунитет к ментальным вмешательствам, - пропыхтела она. - Понятия не имею, что теперь с ней делать. Не убивать же...
- Забудь о ней на время, - судя по вытянувшемуся лицу наставницы, услышать подобное от своей Верховной она не ожидала. - Сейчас есть заботы поважнее. С Льисой что-то не так!
Когда она это сказала, у меня как раз наступил просвет между вспышками боли, и я смогла хоть что-то сказать.
- Вот здесь, - трясущаяся измазанная в крови ладонь прижалась к области солнечного сплетения. - И так жарко... Дышать совсем нечем.
Новая волна боли заставила заорать в голос.
- Как интересно... - пробормотала Люсинда, поправляя круглые очки с красноватыми стеклами и склоняясь надо мной.
- Что это грязное животное сделало с моим ребенком?! - рыкнула Верховная ведьма.
Несмотря на сводящую с ума боль, так приятно вдруг стало... В кои-то веки она беспокоится обо мне, а не о своей репутации.
- Я бы даже сказала, уникальный случай... - бормотала себе под нос Люсинда. - Ну-ка, придержи ей голову... Ага...
В Брандтернской общине состояли в большинстве своем светлые ведьмы, добрые и сердечные, так что мучить меня больше, чем следует, никто не стал. Сначала влили в рот еще дозу обезболивающего, а потом уже взялись внимательнейшим образом осматривать. Они заглядывали мне в глаза, сканировали магически, еще раз осмотрели рану... В минуты просветления я улавливала обрывки фраз.
- Оборотни... Кто бы мог подумать!
- У нее платье на груди и животе разорвано, а раны нет...
- Стена вся в крови, будто бедняжку основательно подрали...
- Уничтожу паршивца! Он у меня будет гнить медленно, без заморозки, с хвоста до морды, уродец мохнатый...
- Сторож вернулся, надо его обездвижить, пока лишнего не увидел.
Лекарство, к слову, не подействовало вообще. Час прошел, а я так и извивалась на кожаном диване, орала и молила небо, чтобы оно позволило мне отключиться и не участвовать в происходящем.
Как же больно... Ну за что?! Я ведь ничего плохого не хотела!
- Кажется, она обращается, - резюмировала Люсинда.
- Нет... - не то, чтобы мама спорила, но верить в такое ей не хотелось.
- За радужками следи, - реальность в лице наставницы была безжалостна. - Они иногда вспыхивают серебром.
Мама очень "ласково" помянула какую-то темную сущность, потом бросила короткое, но веское:
- Уничтожу. - И буднично попросила старую подругу: - Прибери здесь все. Ну, ты знаешь... Только сначала помоги дотащить ее до машины.
Путь от дивана до двери стал пыткой.
- Мирейя... - я вцепилась в косяк.
- Ничего не сделается твоей подруге, - проворчала Люсинда. - Ты сейчас лучше о себе побеспокойся, несчастье.
- Не хочу быть оборотнем, - пожаловалась я ведьмам и... наконец отключилась.
Три дня прошли в настоящем кошмаре. Я просыпалась, глотала какую-нибудь противную микстуру, орала - и через какое-то время снова отрубалась. Мама перепробовала все: консультировалась с другими ведьмами, даже с какой-то общиной в горах связывалась, гадала, вызывала духов-покровителей, пыталась ускорить оборот магически. Но поскольку ведьмы весьма смутно представляли, с чем имеют дело, результат достигнут не был.
Просыпаясь, я иногда умудрялась подслушать немного информации. Попадалось даже кое-что ценное.
- Не волнуйся, сыну Тонгорда приходится не лучше, - как-то попробовала утешить маму одна из ведьм.
- А что с ним? - вяло поинтересовалась родительница, тихонько поглаживая меня прохладной ладонью по потному лбу.
- Кто знает? Наши пытались пошпионить, говорят, он кричал, и в доме страшно грохотало.
Мама и Люсинда, которые все это время не отходили от меня, переглянулись.
- Мы его не трогали, но если вдруг кто все же проклял, в обиде не будем.
Это самое интересное. В остальном до меня долетали обрывки разговоров ни о чем, беспокойство за мою горемычную особу, доставившую всем столько проблем, то, как мама сокрушалась, как же это у Верховной ведьмы дочка будет оборотнем?! Превращаться в чудовище с когтями и горящими глазами я и сама не стремилась, но, похоже, это не лечится.