Разбудил меня стук в дверь. Пошевелившись, я лёг на спину, протерев ладонью лицо, прогоняя сонную одурь. Спал я на боку. Окно было закрыто, думаю как крейсер, так и угольщик, следуя моему приказу, идут в режиме светомаскировки, так что нарушать её, включая в каюте свет, я не стал. Да у меня закрытый шторами иллюминатор, однако, мало ли. Вся операция может сорваться от любого пренебрежения к светомаскировке, никто не должен знать, что мы тут.

Легко встав, я подошёл к двери и открыл её. За дверью стоял тот же рыжий и вихрастый посыльный, только в этот раз на его лице была заметна печать сильной усталости. Лицо я его хорошо рассмотрел, в коридоре неярко горел один ночник. Как только я открыл дверь, тот вытянулся, отдавая честь и с рукой у виска, научили-таки, доложил:

— Ваше благородие. Командир крейсера «Отрок», его благородие лейтенант Головизнин сообщает, что появились огни Шанхая. Согласно его приказу я был направлен поднять вас.

— Не идеально, но вполне неплохо, — кивнул я. — Передай лейтенанту, что я сейчас поднимусь на мостик.

— Есть, — снова козырнул тот, и немного неумело развернувшись быстрым шагом направился к выходу из офицерского кубрика, там был ближайший трап наверх. Команда уже успела изучить боевой корабль и стала свободно ориентироваться в лабиринте внутренних проходов и отсеков.

Умывшись, в тазике была свежая вода, я протёр полотенцем торс и лицо, после чего быстро оделся, взял приготовленный портфель, что стоял на стуле и направился в боевую рубку, которую сам же обозвал «мостиком». К сожалению мостиков, у рубки не было, что сильно сказывалось на возможности хорошего наблюдения за водами вокруг. Всё же видимость через узкие щели бойниц боевой рубки, была так себе, особенно в бою.

Говоря про мостики, я имел ввиду площадки для наблюдения по бокам от боевой рубки. Сейчас, когда стало ясна их важность, на некоторых боевых кораблях свежей постройки, они появились, но вот на «Телботе» их не было, и даже после модернизации и ремонта проведённого японцами, площадки так и не появились. А так в принципе неплохой крейсер, слегка устаревший, но не плохой.

Взбегая по трапу, я поправил скрытую пиджаком кобуру с одним из бельгийских пистолетов, что взял с собой, и вошёл в рубку, где меня дожидался сильно уставший лейтенант.

— Шанхай, — указал тот вперёд. — Шлюпка готова, солдаты, что вы отобрали взять с собой, тоже.

Посмотрев на пошатывающегося от усталости командира «Отрока», тяжело ему было одному управлять кораблём, я кивнул, изучая едва видную береговую линию.

— Хорошо. Сейчас я покину борт корабля, дальше уже мои дела. Что вам делать дальше вы в курсе.

— Так точно. Отойти в открытые воды, лечь в дрейф и отдыхать, выставив наблюдателей.

— Отойти миль на сорок, — продолжил я. — Всё же тут довольно серьёзное транспортное движение, поэтому не стоит попадать на глаза местным торгашам. Быстро сдадут. В дрейф ляжете подальше от их традиционных маршрутов. Они в основном у берега ходят. Редко когда далеко от берега. Если американцы только, но они тут редки, если повезёт, так никого и не встретите… Что дальше делать помните?

— Да, как стемнеет, вернутся к устью входа в порт Шанхая, и встретить вас.

— Сигнал?

— Три раза должна мигнуть сигнальная лампа. Временной промежуток между сигналами — три секунды.

— Всё верно, три на три.

В это время подбежал боцман и сообщил, что лодка спущена и отобранные мной люди уже в ней. В общем, не стоит задерживаться. В этом я был прав, даже ночью тут было движение. Правда, в основном каботажников, всё же серьёзные грузовые суда ходили днём, особенно те, где капитаны плохо знали эти воды, а таких в последнее время тут стало хватать, поэтому поторопимся. Кстати, перехваченный нами конвой вышел из Шанхая.

Быстро попрощавшись с Головизниным, я направился к трапу и действуя одной рукой, во второй продолжал находиться портфель, спустился в лодку, где сидело два матроса и четыре казака. Причём все в военной российской форме. Это требовалось для скорейшего опознания и переговоров с офицерским составом канлодки. Я не переоделся по той причине, что помимо формы офицера ВМФ Японии у меня были только гражданские костюмы.

«Отрок» и угольщик, которому мы пока так и не дали имени, не заслужил, двинули в открытое море, шли они тёмными массами без ходовых огней, потеряться в этом случае очень легко, но отойдя подальше, включат ходовые, а мы направились к порту. Как я и думал, пару раз в стороне мелькали китайские джонки. Рыбаки вышли на ночной лов. Иногда ночью можно взять рыбы больше чем днём. Подойдя к одной лодке и не договорившись, мы направились ко второй. Тут была крохотная джонка тонн на восемьдесят с шестью китайцами-рыбаками. Вот с ними мы смогли договориться.

Старик с куцей бородкой, когда назвал цену за работу и получил её в английских фунтах, деньги из судовой кассы «Отрока», на моё сетование на счёт первой джонки затрясся всем телом, квохча от смеха. Китайский я знал очень плохо, хотя разобрать о чём говорят, теперь мог, но хозяин лодки владел корейским как родным, так что проблем с пониманием не было.

— Так то контрабандисты, ждут второе судно, а тут вы. Не удивительно, что они вас послали далеко и надолго. Странно, что не обстреляли, видимо что-то важное ждут раз бояться шуметь.

— Теперь понятно, — кивнул я. На джонке горела керосиновая лампа, так что нашу мимику было видно. — Ладно, все приготовления закончены, можем двигаться. Всё как и договорились.

Договориться с китайцами было действительно не сложно. За деньги те были готовы на всё. Я говорю за всю социальную сферу Китая. Даже дворяне могут за деньги сделать многое, тут всё от сумм зависит. Тем же рыбакам я заплатил на удивление мало, цена за три их улова примерно, но они и этому были рады.

— Это сделаем, — согласился старик и стал отдавать приказы своим родственникам, что и состояли в команде.

Моя боевая группа из моряков и казаков уже перебралась на джонку. Нашу шлюпку привезли к корме и забросали её старыми сетями, чтобы часть свешивалась за борт. Маркировка туфтовая, но хоть так. Жаль, что в устье мы войдём при свете солнца, горизонт уже посветлел и вот-вот появиться светило. Однако ничего, прорвёмся. Наши уже ушли за горизонт, мы их не видели, так что пока о нашем появлении в Шанхае никто не знал. Надеюсь, до нашего отбытия всё так и будет.

Я устроился на носу джонки, один из китайцев по приказу старика бросил тут свёрнутый кусок брезента, так что полулежал вполне с удобствами. Пара казаков наблюдали за хозяевами лодки, остальные отдыхали, крепко сжимая японские винтовки. Вот так и плыли в порт.

Сам я поглядывал по сторонам. Охраны на входе не было. «Маньчжур», до интернирования охранял старый японский крейсер «Мацусима». Сейчас его, конечно же, тут не было, и он действовал в составе японского флота. Пока он мне на пути не попадался, хотя с этим типом встречаться уже приходилось. В бухте Сасебо однотипный «Ицукусима» не был нами торпедирован, но как я потом узнал, один из случайных снарядов с горевших складов с боеприпасами попал ему в полубак и нанёс серьёзные повреждении и вызвал пожары. Сейчас этот крейсер стоял на ремонте. Хотя уже достаточно много времени прошло, могут уже вернуть в строй. Японские ремонтники на удивление быстро работали.

Нас не досматривали, просто не кому было, и мы направились в порт. Шли достаточно далеко от нашей интернированной канлодки, казаки и те из моряков, что не спали, вытянув шеи, старались рассмотреть стоявший на якоре боевой корабль, который, к сожалению, был исключён из этой войны, но ничего не поделаешь. А так глядишь и нам он пригодиться. Насколько я знал, на борту оставалось около сотни моряков, и с пяток офицеров.

Пока мы не торопливо входили в порт, уже рассвело и нижний край солнца оторвался от горизонта, поднимаясь выше. Китайцы были с уловом и их уже ждали на пирсе, чтобы купить свежую рыбу, но мы сперва свернули к стоянке джонок. Там китайцы отцепили лодку вместе с нами, и пошли уже к пирсу. Со стороны особо внимания мы не привлекли. Старые сети старик нам отдал, вернее я их у него купил. Как за новые оплатил, но торговаться не хотелось. Дальше просто, подходя к разным судам, я узнавал, какая из джонок продаётся. На нас смотрели без особого любопытства, тем более по приказу моряки и солдаты скинули верхнюю одежду и фуражки оставаясь в нательных рубахах. Винтовки прикрыли сетями, там же и подсумки спрятали. Солнце уже припекало, жарко было, так что нашу национальную принадлежность распознать китайцы сходу не могли, а общался я вообще на корейском. Знатоки этого языка тут встречались, так что удалось достаточно быстро выяснить, какие суда были выставлены на продажу.