- Нет, не хочется, поехали в парк. Прогуляться хочу.

      Развернувшись, я направил машину к ближайшему парку, где мы с Анной так любили гулять в мои редкие появления в доме.

      Оставив машину у тротуара, мы по одной из дорожек углубились в парк.

      - Все не так, мой был ухожен красив, а тут стволы перекручены, заросло все. Люди другие... страшно. Знаешь Степ, если выбирать, где жить, я бы лучше

остался там. Там... чище что-ли?

      В эту минуту тишину разорвал женский крик:

      - Помогите!!!

      Я сразу же бросился вперед, чуть помедлив за мной застучал подкованными ботинками Степа. Что я в нем уважаю, несмотря на неумение драться, он всегда

встает рядом со мной плечом к плечу, и про него можно с уверенностью сказать, что он не подведет. Если взять песню Высоцкого 'Друг', то это про него.

      Мы остановились на перекрестке, чтобы присушатся.

      - Там... 'Чертные', - сплюнул он, ткнув пальцем в сторону группы небритых парней в отличных пиджаках и белоснежных рубашках. Это раньше они щеголяли в

кепках 'аэродромах', в кожаных куртках, одетых на спортивные костюмы и кроссовках на босу ногу, но сейчас это уже было не стильно.

      - Пошли, - скомандовал я, и уверенно двинулся к компании. Гортанные фразы на каком-то каркающе-лающем языке, периодически прерывались гоготом, который

звучал в компании. Судя по людскому водовороту в середине группы, там что-то происходило, и происходило что-то нехорошее. Парк в это время был тих и

безлюден, так что абреки чувствовали себя спокойно.

      - Что тут происходит? - добавил в голос командные интонации. Что-что, а голос я поставить успел, у меня даже лентяи из летной обслуги со скоростью

ракеты творить начинали.

      - Валитэ куда шли! - последовал ответ от одного из заводил. Остальные, в основном молодняк, окрысились и стали нас окружать. Откуда они взялись, понять

было не сложно, рядом находился рынок и пара ресторанов принадлежавших 'черным'. Я хоть и жил на другой стороне города об этом знал, приходилось встречаться,

когда гонял тут на байке к девушке.

      Абреки расступились и я увидел кого они окружили, это были две плачущие девушки, почти подростки на вид. Поломанными ногтями на тонких пальчиках, они

прижимали к себе разорванные платья, сквозь которых проглядывали кровоподтеки, синяки, ссадины и царапины.

      Отец знал какое чувство беспомощности чувствовал солдат когда после войны резко остается без оружия и по моей просьбе вернул второй пистолет.

      Драться я не собирался, поэтому достав из-за пояса трофейный 'Вальтер' и взял на прицел говорившего. Судя по его виду и поведению, он тут был старшим.

      Замелькавшие в руках абреков ножи, в основном бабочки, не оставили мне выбора. Автоматически я отметил, что если они бросятся скопом, то просто задавят

меня массой, поэтому действовал без промедления. С момента попадания в тот мир, некоторые стереотипы видения окружающей действительности у меня поменялись и

одним из них было умение стрелять без промедления и последующих сожалений.

      Главарь мгновенно обзавелся красной расширяющейся розой на белоснежной рубашке. Он как будто вздрогнул не только от попадания пули в левую сторону

груди, но и от звука выстрела. Стрелять нас учили еще в Центре Боевого Пилотирования, где по моей просьбе, вернее, под моим давлением, было принято решение

об обязательном штатном вооружении летного состава малогабаритными пистолет-пулеметами 'Ласка'. В центре было организованно стрельбище, где опытные

инструкторы натаскивали летчиков в полном использовании всех возможностей этого неплохого автомата.

      Мне тоже пришлось сдавать зачеты по владению этим оружием, не с первого раза, но я это сделал. Так вот, инструктор, списанный по ранению десантник,

старший лейтенант Хомята, очень быстро отучил меня от стремления стрелять в голову, навеянного голливудскими блокбастерами. Так что теперь я уверенно, можно

сказать даже на автоматизме, стрелял только в грудь или в живот.

      Вот и сейчас, главарь вздрогнул всем телом, выронил выкидной нож и попытался поднять руку чтобы приложить к ране, но замертво рухнул на заплёванную

окурками дорожку, раскроив голову о бордюр. Дальше время полетело вскачь. Абреки вдруг пришли в движение, что послужило мне спусковым крючком. Я не ошибся,

при жестком сопротивлении они сделали то, что делали всегда - начали разбегаться. Загрохотали выстрелы 'вальтера'. На каждого я тратил одну пулю.

      После того как я убил в главаря, то резко повернулся и одним выстрелом в грудь свалил ближайшего, и самого здорового абрека, заросшего по самые глаза

короткой щетиной. Всего 'черных' было девять человек... нет, не человек - зверей. Так вот трое, вернее теперь уже двое обходили справа, двое слева, и трое с

выпученными глазами продолжали стоять у девушек рядом с трупом главаря. Двумя выстрелами сняв оставшихся двух справа, невысокого коротышку в отличном костюме

с белоснежным платком в нагрудном кармане и худого, кривоногого хачика с выпуклыми глазами. После резко повернувшись, я стал стрелять в тех, что стояли у

девушек, стараясь делать это так чтобы не зацепить замерших в испуге с закрытыми глазами пострадавших девиц, то те двое слева побросав на ходу ножи и

кастеты, брызнули в разные стороны. В основном от нас.

      С этими троими впереди, уже начавшим движение чтобы убежать, я закончил быстро, поэтому на ходу выкинув из рукоятки опустевший магазин, вставил

запасной и, перепрыгнув через бьющегося в конвульсии одного из последней тройки, бросился вслед за последними оставшимися двумя, крикнув на бегу Степке:

      - Добей раненых!

      Бежать долго не пришлось, деревья тут расступались, но было много кустарника, именно к нему они и неслись длинными прыжками. Абреки успели отбежать

метров на сорок, когда остановившись, и уровняв дыхание, я снова взял их на прицел. Бежали они врозь, метрах в десяти друг от друга, поэтому мне пришлось

быстро решать в кого стрелять первым. Одним выстрелом свалил того что бежал справа, потом повернувшись, в левого. Судя по воплю, попал не туда куда целился.

Похоже, что в задницу, держался он именно за нее. Спокойно дойдя до правого, сделал контрольный в грудь, после чего направился к левому, в когда-то

белоснежном костюме с красной розой в нагрудном кармане.

      - Брат, не стреляй! Брат, не надо! Деньги возьми, не убивай!- хныча взвыл он при моем приближении.

      - Не брат ты мне - гнида черножопая, - выстрелив ему в грудь, ответил я. Фраза из 'Брата' пришлась как нельзя кстати.

      Патронов у меня было всего шестнадцать, одиннадцать я уже использовал. Девять на поражение и два в контроле. Оставалось пять.

      Развернувшись, я бегом направился обратно. Девушки опасливо глядя на нас, спиной отступали по тропинке к выходу, махнув рукой, я крикнул:

      - В травмпункт идите. Он тут недалеко, на перекрестке.

      Повернувшись к Степке, который продолжал стоять в некотором столбняке, потом посмотрел на стонущих 'черных' и только вздохнул. У меня после первого боя

тоже был похожий ступор. Пятеро молча лежали без движения, а вот двое очень даже громко стонали и просили оставить их живых.

      Дав Степке хлесткую пощечину, я щелкнул у него перед глазами пальцами:

      - Сколько пальцев?

      Несколько заторможено посмотрев на меня, он с паузой ответил:

      - Три?

      С сомнением посмотрев на два пальца, я снова дал другу пощечину.

      - Иди к машине я сейчас тебя догоню.

      Повернув тело друга и лёгким толчком, придал движение в нужную сторону, после чего быстро пробежался по оставшимся абрекам. Как я и думал, кроме двух

раненых был еще один 'мертвый'. Тишину леса снова разорвали выстрелы, я решил не пачкаться ножами, а добить их из пистолета.