Его бросило в жар. Тонкая белая блузка была распахнута на шее, и из-под нее выглядывал кружевной краешек белья. Полная грудь распирала ткань, словно желая освободиться от нее, и от этого деловой костюм казался нарядом стриптизерши. В ужасе от того, какое направление вдруг приняли его мысли, Макс поспешно представил себе строй монашек в нижнем белье и взял себя в руки.

Карина неприкосновенна. Он ее опекун и защитник, второй после брата. Макс покачал головой и вгляделся в ее лицо с почти академическим интересом. Она всегда была хорошенькой, но обычно так злоупотребляла макияжем, что лица было толком и не разглядеть. Сегодня же ее единственным украшением были пурпурно-красные губы. Оливковая кожа сияла в свете ламп – так и тянуло дотронуться до нее. Исчезли непокорные кудри – их заменил тугой узел волос, отчего заметнее стали густые брови и широкие скулы. Нос у нее был совершенно итальянский и в первую очередь обращал на себя внимание, но кипучие темные глаза тут же властно брали в плен и уже не отпускали. Худышкой она никогда не была, да он и не понимал, почему почти все женщины к этому стремятся. Эти роскошные изгибы, проступавшие под костюмом прямого покроя, были само искушение.

Интересно, есть ли у нее любовник?

Вот черт, откуда такая мысль? Он протер глаза и чуть не застонал от облегчения, увидев в конце коридора Майкла.

Ее брат по давней семейной традиции раскинул руки, однако Карина не кинулась с разбега к нему в объятия. Она улыбнулась, медленно прошла по коридору и обняла его. От них веяло крепкой взаимной привязанностью, и Макс вновь ощутил укол одиночества. Он всегда мечтал о брате или сестре, чтобы было с кем разделить свою жизнь. Правда, Майкл и его сестры стали ему приемной семьей. Но после ухода отца у Макса осталась одна-единственная цель, которая и вела его по тропе к реваншу: успех. Главное – не оплошать.

Он кивнул в ответ своему внутреннему голосу и снова вернулся в реальность.

– Я так рад, что ты наконец здесь, mia bella [3]. – Майкл обнял сестру за плечи. – Но я же сказал водителю, чтобы вез тебя прямо домой. Мэгги тебя ждала.

Карина склонила голову набок и улыбнулась:

– И как там поживает моя невестка?

– Психует.

– Кто бы на ее месте не психовал? – рассмеялась она. – Я сказала твоему водителю, что планы изменились. Решила, что осмотрю тут все, подготовлю свой рабочий стол, а потом к тебе. Макс уже познакомил меня с обстановкой в общих чертах.

Майкл хлопнул его по спине и обернулся к Карине:

– Ты в надежных руках. Может, займешь соседний с ним кабинет? Он сейчас пустует, коробки сегодня же уберут. А завтра устроим совещание, обсудим кое-какие нововведения.

Повисло неловкое молчание. Майкл недоумевающе смотрел на окаменевшее лицо сестры.

– Да, похоже, для начала придется обговорить кое-какие основные правила. Побеседуем у тебя в кабинете?

– Я вас оставлю вдвоем, а завтра присоединюсь, – кивнул Макс.

– Нет, Макс. Я хотела бы, чтобы ты пошел с нами, – сказала Карина.

Ее взгляд в упор вызвал у него странное ощущение: кожу словно покалывало, но он предпочел не обращать на это внимания. Он согласно кивнул, и они расположились в кабинете Майкла. Кресла там были глубокие, удобные, рассчитанные на долгие часы совещаний. Макс подавил смешок, когда изящная фигурка Карины утонула в мягком бархате и она заерзала, передвигаясь ближе к краю. Девушка метнула на Макса негодующий взгляд, говоривший о том, что его веселье не осталось незамеченным, и чопорно сдвинула ноги, твердо упершись каблуками в пол. Эти великолепно очерченные икры были просто созданы для того, чтобы обвивать мужчину, когда он входит в нее.

Господи, да что же это такое! Он же старик, ему как-никак тридцать четыре года. Конечно, увидеть ее в облике такой вот секси-библиотекарши было неожиданно, но ведь Карина же ему все равно что родная и к тому же намного моложе. Неискушенная. Невинная. Она, пожалуй, умерла бы от смущения, если бы могла заподозрить, что творится от одного ее вида с миром… и с некой частью его организма.

Он поспешно выбросил из головы эту картинку.

– Майкл, мне пока не все ясно относительно моего положения. Может быть, ты объяснишь, какой ты видишь мою роль, и мы внесем необходимую корректировку.

Ее брат откинулся назад. Похоже, не одного Макса удивляла эта новая, рассудительная Карина Конте.

– Тебе не о чем беспокоиться, cara. В свое время ты займешь пост финансового директора, а пока будешь помогать Максу во всем, что касается управления «Милой Мэгги». Я хочу, чтобы для начала ты изучила все стадии процесса. Жить ты, конечно, будешь со мной и Мэгги. Я приготовил несколько комнат, можешь обставить их, как твоей душе угодно. Если возникнут какие-то вопросы, приходи ко мне, разберемся. – Майкл прямо-таки лучился гордостью за свое щедрое предложение.

Каким-то образом Макс почуял, что надвигаются неприятности. Он ожидал типично женского взрыва эмоций.

– Понятно, – кивнула Карина. – Что ж, очень щедро с твоей стороны, и я благодарна тебе за такое предложение. К сожалению, я не для того приехала в Нью-Йорк, чтобы жить в доме брата и работать в подчинении у его исполнительного директора. У меня свои планы. В выходные я переезжаю в бывшую квартиру Алексы. Что же касается «Милой Мэгги», думаю, я принесу компании больше пользы, занимаясь учетом и финансовыми операциями, поскольку именно с этим будет связано мое постоянное назначение. Максу совершенно ни к чему, чтобы кто-то отвлекал его от работы.

Макс поспешно захлопнул рот, молясь, чтобы никто ничего не заметил. Где фейерверк эмоций, где семейные сцены? Карина всегда была порывистой, эмоциональной, никогда не умела держать язык за зубами и каждый раз шла на поводу у своих чувств. Потому-то она так часто попадала в неприятности. Он хорошо помнил, как однажды она выскочила из машины за чьей-то собакой, потерявшейся в лесу. Dio [4], и как они только не уследили. Все думали, что Карину похитили. Нашли ее только через четыре часа, с грязным мохнатым комочком на руках, в самодельном шалаше из веток и листьев. Она не уронила ни слезинки, спокойно заявила: мол, так и знала, что ее найдут, – и вышла к ним вместе с собакой, пока брат надрывался от крика, а Макс чуть в обморок не упал от облегчения.

Майкл изумленно смотрел на нее.

– И речи быть не может. Ты моя сестра и будешь жить с нами. Нью-Йорк – опасное место. Что касается компании, в бухгалтерии мне сейчас дополнительные сотрудники не нужны. У Макса ты большему научишься.

– Нет. – Она произнесла это слово с милой улыбкой, но оно прозвучало в комнате как резкий хлопок, будто воздушный шар лопнул.

– Что?

– Ты меня не слушаешь, Майкл. Если мы не научимся разговаривать как взрослые люди, у нас ничего не выйдет. Я уже получила два предложения работы на Манхэттене и пока не дала окончательного ответа. Я хочу здесь доказать, чего сто?ю, но если ты будешь обращаться со мной как с маленькой сестренкой, я не смогу нормально работать. Это было бы несправедливо по отношению ко всем. Итак, если у тебя есть для этого какая-то веская причина, помимо желания, чтобы Макс за мной присматривал и уберегал от проблем, я бы хотела о ней услышать. Если нет, я уйду в другое место, без обид. Capisce?

Макс приготовился – вот сейчас итальянский темперамент его друга и начальника даст себя знать. Только одну цель Майкл преследовал со свирепостью средневекового воина, и это была защита младшей сестры. Его слово было законом в семье Конте – такова была традиция, пронесенная через многие поколения. Мысль о том, что Карина, едва ступив во владения брата, принялась оспаривать его решения, привела его в настоящий восторг.

И тут мир перевернулся вверх ногами.

Майкл коротко кивнул. Его губы тронула тень улыбки.

– Ну хорошо, cara. Я хочу, чтобы ты жила у нас, потому что для Мэгги это будет большой радостью. Мы тебе покажем, что тут и как, пока не обживешься как следует. А насчет компании… я знаю, с цифрами ты обращаешься виртуозно, но мне нужно, чтобы ты изучила бизнес всесторонне, и в первую очередь менеджмент. Макс единственный, кому я могу доверить отточить как следует твои навыки.