И ей это нравилось.
В Корнелле они четыре года прожили в одном общежитии. Он до сих пор помнит, как она шагала по коридорам — рюкзак болтается за плечами, взгляд устремлён вперёд и необычно сосредоточен. Так не смотрел ни один младшекурсник. Она обходила стороной женские клубы, отвязные вечеринки, спортивные мероприятия и вообще все сборища, где был алкоголь, секс и веселье. Закончила колледж, получив степени бакалавра по бизнес-менеджменту и маркетингу и дополнительную специальность — английский язык, при этом работая помощником менеджера, сотрудничая с газетой колледжа и опубликовав три статьи в читаемых, популярных журналах.
Она была сродни стихии, однако Дилан подозревал, что в голове у неё полный бардак. Её потребность контролировать происходящее граничила с помешательством, и, вдобавок, она была законченным трудоголиком. Они чуть не поубивали друг друга, когда на втором курсе профессор Тагг свёл их вместе для работы над выпускным проектом. Где-то на половине он едва не ушёл. Едва.
Он был слишком упрям, чтобы позволить ей победить.
Тем более учитывая притяжение между ними.
Вспомнив, Дилан покачал головой. Невероятно, то ему хотелось её придушить, то прижать к стене, распустить конский хвост и снять ту чинную белую блузку, которую она всё время носила. Казалось, их борьба — это какая-то безумная форма любовной прелюдии, но Райли скорей умрёт, чем это признает.
И он тоже.
Тем не менее, он бывало фантазировал, что ему удалось заставить её позабыть о своих внутренних запретах, и она кричит, умоляет, кончает, благодаря ему.
Член отвердел, но он отмахнулся от его требований и принялся расхаживать. Чёрте что, и почему Райли Фокс превращает его в озабоченного самца? У него куча денег, хороший характер, внешность и чувство юмора. Он встречался со столькими женщинами, что речь идёт о трёхзначных цифрах, и со многими между делом переспал, но так и не нашёл ту, что подобна удару молнии.
Возможно, никогда и не найдёт.
Однако воздух уже гудит как живой, да и кровь быстрее бежит по венам. Ноздри и воспоминания полны её запахом. Апельсины и жасмин: пьянящая смесь образов, куда входит спелый фрукт со стекающим по подбородку соком, нежный запах распустившихся цветов и чистейшая сладость.
От неуместной поэтичности мыслей он застонал. Как глупо. Её присутствие просто воскресило воспоминания о былом и оказалось неожиданностью. Едва открыв рот, Райли напомнит, что уже после двухминутного разговора они готовы убить друг друга.
Она пошевелилась во сне. Дилан вернулся взглянуть. Не слишком ли долго она спит? Может, её разбудить? Чуть слышно выругавшись, он решил её слегка потрясти, а, может, и оказать помощь. Он потянулся к ней.
Её глаза распахнулись.
Дилан отпрянул от неожиданности, так как она пришла в себя внезапно, будто вампир в гробу. Понаблюдал, как она помигала своими прекрасными глазами, очевидно, пытаясь вспомнить, где находится и что произошло. Приготовился её успокоить и, чтобы она на него не взъелась, убаюкивающим голосом объяснить случившееся.
Ему так и не представилась такая возможность.
Она села рывком, волосы упали на один глаз, меж бровей пролегла складка. Губы искривились, словно она попробовала или унюхала какую-то гадость.
— Ты.
Её презрительный, ледяной голос был как пощёчина.
И вот так Дилан опять оказался в колледже с женщиной, что задела его за живое, затронув даже те струны души, о которых он не подозревал.
Он ответил ей медленной, нахальной улыбкой.
— Привет, милая. Давненько не виделись.
Выражение ярости, появившееся на её лице при этом знакомом приветствии, доставило ему чертовски сильное удовольствие.
Мда. Возможно, это будет забавней, чем он рассчитывал.
***
Когда Райли пришла в себя, её поразила ослепительная белизна. Вначале она было решила, что умерла, и что небеса очень красивы и чем-то напоминают чистые линии классики. Сводчатые потолки, стены, пушистый ковёр — всё это было белым. Впечатление элегантности усиливалось замысловатой люстрой из свисающих четырьмя ярусами жемчужин и кристаллов. Дальний конец комнаты занимал огромный, облицованный мрамором камин. Время от времени потрескивали брёвна. Перекатившись на бок, она заметила, что лежит на длинном белом диване, и рядом стоят подходящие по стилю кресла такого же цвета. Что-что, а цвета на небесах подбирали. Было бы так жаль, если бы взгляд застрял на чём-то цветном.
Посмотрев вверх, она столкнулась взглядом с парой ошеломляющих глаз. Один глаз был голубым, а другой — тёмно-коричневым. Ожили давние воспоминания, и она почувствовала, что в утробе зарождается тепло, и как оно растекается по венам. Невероятно, она знает этого человека.
Это Дилан Маккрей.
Пытаясь сохранить хладнокровие, она вскочила на ноги. Боже мой, снова он. Как так вышло, что спустя десять лет он выглядит еще лучше? Его волосы — всё та же восхитительная смесь пшенично-золотых и пепельных прядей. С такой густой, непослушной шевелюрой в нём есть что-то от серфера. Этому обманчивому нимбу безнравственно противоречит гипнотический взгляд, способный заставить любую женщину снять с себя трусики за две целых две сотых секунды. Лицо у него подвижное, тонкие черты ещё больше подчёркивают манящие, пухлые от природы губы. А ямочки скорей усиливают его озорное очарование, чем заставляют выглядеть мальчишкой. Он напоминает стройного, мускулистого ангела, словно Михаил и Гавриил, возродившиеся на земле, чтобы соблазнять женщин и управлять мужчинами.
— Ты.
Слово, сорвавшееся с её губ, было полно потрясения, ужаса и разочарования.
Райли беспомощно воззрилась на мужчину, которого так и не смогла забыть… на наследника «Маккрей технолоджис» — многомиллиардного компьютерного гиганта, чья передовая электроника соперничает за долю на рынке с изделиями «Сони» и «Эппл»… на плейбоя, который спал с каждой подвернувшейся женщиной и окончил колледж, получив отлично по бизнес-менеджменту с первого раза… на человека, который ставил забавы и проказы превыше работы, обладал извращённым чувством юмора и был сексуальнее всех представителей мужского пола, что попадались ей на глаза.
Ну да. Она его презирает.
В колледже он её в буквальном смысле замучил. Им пришлось жить в одном общежитии, а поскольку её комната находилась чуть дальше по коридору, она годами наблюдала, как он не пропускает ни одной женщины в кампусе и сваливает, получив удовольствие. Пока она безостановочно работала и училась, он с лёгкостью получал свои пятёрки. Он никогда не ходил в библиотеку, не сдал вовремя ни одной работы и был заводилой на каждом сборище. Его уважали учителя и ученики. Этот всеобщий любимчик чуть ли не ходил по воде и явно поставил себе целью бесить её на каждом шагу.
И всё же…
Каждая словесная баталия лишь подчёркивала странное притяжение между ними. Во время их сражений воздух буквально трещал от искр, и Дилан умел разряжать обстановку юмором так, что она забывала о своих незыблемых правилах и порой с трудом оставалась серьёзной. Они являли собой классический пример противоположностей, что просто обречены на вражду, к которой примешана капелька неприязненного уважения.
Так было до поцелуя.
Райли поморщилась от обрушившегося на неё воспоминания. Она отказывается думать о том кратком мгновении слабости. Всё равно она его совершенно забыла. Ну, почти.
— Привет, милая, давненько не виделись.
Она вышла из себя. Может, его техасская манера растягивать слова и считалась в Корнелле сексуальной, но ей-то лучше знать. Он специально так делает, чтобы завлечь, и называет каждую женщину «милой». Даёт им почувствовать себя особенными. Он также знает, что она презирает это неубедительное словцо и всю его шовинистическую подоплёку. Значит, он сразу объявил войну, да?
Что ж, давай!
— Что ты здесь делаешь? Куда ты меня забрал? — потребовала она ответа.
Пухлые губы изогнулись в полуулыбке.
— Твоя машина въехала в канаву. Я заметил аварию на изображении с камеры безопасности, вытащил тебя, и вот ты у меня дома.