Из-под кровати показалась голова мальчишки.

Детский Доктор посмотрел на Петьку и улыбнулся.

Он терпеть не мог лечить мальчишек и девчонок, которые ему не нравились. А Петька ему сразу понравился.

То есть, конечно, не весь Петька, а только Петькина голова. Весь Петька был ещё под кроватью.

Но у Петьки был хороший подбородок, симпатичные уши, торчавшие в разные стороны, а на носу были четыре замечательные веснушки.

– Вылезай, вылезай, – сказал Детский Доктор, радуясь, что Петька ему понравился. – Под кроватью темно, вылезай на солнышко.

Петька на животе осторожно вылез из-под кровати. Теперь он был похож не на змею, а на большую ящерицу без хвоста.

– Ну вставай, вставай, чего на полу лежать-то! – сказал Детский Доктор. – По полу, знаешь, иногда мыши ходят.

– Встань, Петенька, не бойся! – тихо и терпеливо сказала мама.

Петька встал. Теперь он был похож не на ящерицу, а просто на хорошего мальчишку.

Детский Доктор обошёл вокруг Петьки, глядя на него своими опытными глазами.

– А ну-ка, согни руку, я посмотрю, какие у тебя мускулы!

Петька посмотрел на маму жалкими глазами и согнул в локте дрожащую руку.

– Совсем не так плохо! Совсем не так плохо! – довольным голосом сказал Детский Доктор. – А ну-ка, теперь подпрыгни!

Но вместо того чтобы подпрыгнуть, Петька обеими руками вцепился в спинку стула. Петька так в него вцепился, что его пальцы побелели, как отмороженные.

– Ну подпрыгни, сыночек! – тихо сказала мама. – Ну пожалуйста. Это надо для лечения…

Петька с упрёком посмотрел на маму и подпрыгнул.

По правде говоря, когда он подпрыгнул, между его подошвами и полом с трудом можно было просунуть мизинец маленького ребёнка.

– Отлично, отлично! – сказал Детский Доктор и сел за стол. – Случай, конечно, запущенный, но не тяжёлый. Сто грамм конфет «Настоящей храбрости» – и он будет здоров. Вот увидите: он сейчас съест одну конфетку и пойдёт гулять во двор.

И тут глаза мамы, которые умели сиять, наконец засияли.

«Да, да, я не ошибся, – подумал Детский Доктор, – они могут сиять, её глаза…»

– Неужели это правда? – сказала мама и засмеялась от счастья. – Ну тогда я пойду на работу, а то я уже совсем опаздываю. Мне и так придётся бежать всю дорогу. Я только попрошу соседку, чтобы она посидела с Петенькой, и пойду.

– Никаких соседок! Никаких соседок! – строго сказал Детский Доктор. – Я категорически против соседок. Это может только повредить. Я сам прослежу, чтобы ваш сын как следует разжевал конфету «Настоящей храбрости» и проглотил её. И всё будет в порядке.

– Мамочка! – прошептал Петька.

– Не бойся, сыночек, надо слушаться доктора.

– Не уходи! – всхлипнул Петька.

– Но ты же слышал, что сказал Доктор. Всё будет хорошо!

И с этими словами эта хорошая мама крепко поцеловала сына, крепко пожала руку Детскому Доктору и ушла.

Она ушла очень счастливая, и глаза её сияли.

А Детский Доктор взял жёлтый чемоданчик и поставил его на стол.

Потом он потянул замки большими пальцами в разные стороны. Замки громко щёлкнули, и чемодан открылся.

И вдруг Детский Доктор громко вскрикнул и уставился в открытый чемоданчик с таким видом, как будто он уставился в открытую пасть крокодила.

Потом он схватился руками за волосы и замер с открытым ртом. Потом он закрыл рот, опустил руки, схватил чемоданчик и вывалил всё его содержимое на стол.

На стол тяжело упала толстая серая книга и металлический щиток с тёмным стеклом посредине. На книге большими буквами было написано «Верхолаз-электросварщик».

– Чемодан… – прошептал Детский Доктор белыми дрожащими губами. – Это не мой чемодан…

Петька хрипло заревел от страха.

Детский Доктор посмотрел на Петьку отсутствующими глазами.

– Это чемодан того храброго молодого человека, – простонал он. – Ну конечно, я не взял свой чемодан, а взял не свой чемодан. То есть я хочу сказать, что он взял мой чемодан, а не взял свой чемодан. А в моём чемодане лежат конфеты «Настоящей храбрости»… О-о-о…

Детский Доктор снова застонал таким ужасным голосом, как будто у него заболели сразу все зубы.

– Эти конфеты может есть только трус. А этот храбрый молодой человек и так слишком храбрый. Если он съест хоть одну конфету, он станет чересчур храбрым, и тогда… Нет, нет, его надо скорее найти! Вот тут на книжке написано: Валентин Ведёркин. Я должен бежать! – закричал Детский Доктор, поворачиваясь к Петьке. – А ты подожди тут маму!

Но Петька всей тяжестью повис на рукаве Детского Доктора. Слёзы заливали всё его лицо и, как серьги, болтались на оттопыренных ушах. Рукав затрещал. Ещё немного, и Детский Доктор отправился бы на поиски Валентина Ведёркина в пиджаке с одним рукавом.

– Я один не останусь! Я боюсь! – рыдал Петька.

– Тогда пойдём со мной!

– И с вами не пойду! Я боюсь!

– А чего ты больше боишься: оставаться здесь или идти со мной?

– Одинаково!

– Выбирай!

– Боюсь выбирать!

– Ну, решай, скорее!

– Боюсь решать!

– Ну, скорее!

– Боюсь скорее!

– Ну хочешь, я отведу тебя к соседке? Как её зовут?

– Тётя Катя.

– Где она живёт?

– Не знаю.

– Ну, в какой квартире?

– Не знаю.

– Ну, пойдём её поищем!

– Боюсь искать!..

– Так мы с тобой до вечера проговорим! – закричал Доктор, бросаясь к двери. – А я больше не могу ждать!..

Глава 3.

ВАЛЕНТИН ВЕДЁРКИН И ЕГО БАБУШКА

Валентин Ведёркин стоял посреди комнаты и смотрел на потолок. Он был уже не в синем комбинезоне, а в красивом костюме.

Рядом с ним стояла его бабушка Анна Петровна и тоже смотрела на потолок.

Две пары голубых глаз смотрели на потолок.

На потолке было жёлтое пятно. Оно было совсем ни к чему на этом белом потолке в этой новой комнате.

– Течёт, – вздохнула Анна Петровна. – Ночью дождик был, и опять протекло.

Анна Петровна была маленькая старушка с тихим, добрым лицом. У неё были добрые глаза, добрый рот и добрые брови. Даже нос и щёки у неё были добрые.

– Ты бы с управдомом поговорила, бабушка! – с досадой сказал Валентин Ведёркин.

Анна Петровна подняла на него кроткие голубые глаза.

– Я бы с ним поговорила, да вот он со мной говорить не хочет, – с огорчением сказала она. – Вон он, на лавочке сидит…

– Давай я с ним поговорю!

– Что ты, что ты, Валечка! Ты человек горячий! – испугалась Анна Петровна. – И голос у тебя такой, слишком громкий. Ещё соседа нашего побеспокоишь. Я вот чай пью, так сахар в чашке не размешиваю. Боюсь, ложечкой звякну – потревожу его. Может, он сейчас отдыхает. Может, ему сегодня лететь… Ты иди, иди, милый, а то в кино опоздаешь…

Анна Петровна проводила внука в переднюю и закрыла за ним дверь.

«Надо же, какой отчаянный! – подумала она, на цыпочках возвращаясь в комнату. – Даже управдома не боится».

Анна Петровна села на стул и стала смотреть на жёлтое пятно.

Она смотрела на него и смотрела, как будто это пятно могло прибавить ей силы для разговора с управдомом.

Наконец она подошла к окну.

Управдом сидел на скамейке, смотрел на клумбу и о чём-то думал. У него было красное лицо и красная шея. Посреди красного лица торчал не очень красивый нос, похожий на большую грушу.

Анна Петровна долго откашливалась и даже сама себе улыбалась от смущения, а потом робко крикнула:

– Пожалуйста, будьте так любезны… Я вас очень прошу…

Домоуправ поднял голову и что-то зарычал. Анна Петровна поскорее ушла с балкона, хотя балкон был на пятом этаже.

«Ну что ж, пятно – это только пятно… Не упадёт же оно мне на голову, – подумала она. – Правда, вот осенью, когда пойдут дожди…»

Анна Петровна вздохнула и принялась за уборку. Она повесила в шкаф синий комбинезон. Потом она открыла жёлтый чемоданчик. Она всегда в нём тоже наводила порядок.

«Конфеты! – умилилась она, заглянув в небольшой бумажный кулёк. – Ну совсем ещё дитя, совсем дитя! Не может без сладенького. А конфеты какие-то интересные. Никогда таких и не видала… Надо попробовать…»