Вернемся, однако, к венедам.

Явившись в сочинении Тацита, венеды кочуют по страницам сочинений географов Вечного города без особых приключений полтысячи лет. Малозначительные расхождения в определении их точного месторасположения естественны, и трудно сказать — отмечают ли они изменения реальных границ племени, или всего лишь разницу во взглядах и познаниях информаторов римских мудрецов. Мы узнаем названия тех или иных племен, что живут неподалеку от них, но это, пожалуй, и все. Ни про обычаи, ни про язык — ни слова. Сыны Волчицы не зря славились прагматизмом — с венедами не воюют, и, видимо, всерьез не торгуют, — чего ж зря переводить ценный папирус? Да, есть такие. Живут во-о-о-н там (а может, на три сандалии правее… или левее). И все, чего вам еще?

Дело сдвинулось с мертвой точки, когда за стилос — или за перо — взялись те самые народы, что жили неподалеку от венедов и успели с ними навоеваться вдоволь — ну и наторговаться, я думаю, тоже.

Готский историк Иордан в труде «О происхождении и деяниях гетов» пишет так: «В Скифии первыми с запада живет племя гепидов, окруженное великими и славными реками; на севере и северо-западе протекает Тизия; с юга эту же область отсекает сам великий Данубий (Дунай. — Л. П.), а с востока — Флютавизий; стремительный и полный водоворотов, он, ярясь, катится в воды Истра (тоже Дунай. — Л. П.). Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы. У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы (Вислы. А парой строчек позже путаник Иордан обзовет ее же уже Висклой. — Л. П.), на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами.

(…)

Эти венеты, как мы уже рассказывали в начале нашего изложения… происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинялись власти Германариха».

Вот так — получается, что готы, долго и крепко воевавшие с венетами-венедами, числили их прямой родней славян. И другие германцы, кстати, тоже. Конкретнее, это имя закрепилось у германцев за западными славянами, в особенности — за племенами южного берега Балтики, создателями той цивилизации, о которой я собираюсь Вам, читатель, рассказать.

Утверждают, что сами славяне никогда себя так не называли, и никто, кроме немцев их так не звал. И то, и другое неправда. Свою речь называли «венской», wenske, еще полабские венды из окрестностей Люнебурга, сохранившие свой язык до XVIII века, до эпохи составления словарей. И, что значительно интереснее, прибалтийские финны — то есть собственно финны-суоми и эстонцы — до сих пор называют русских соответственно venaja и vene или venelainen. Подобное единодушие между немцами и финскими племенами, до крестовых походов XII века почти не имевшими шанс пообщаться, вряд ли могло бы возникнуть, если бы сам народ — точнее, сами народы — юга Балтики не называли себя так.

Отмечу и еще одно обстоятельство. Очень интересно, в каком тоне Иордан, гот, представитель племени, никем и никогда не замеченного в пацифизме, отзывается о венетах и их сородичах: «по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно». Впрочем, и Тацит высказывается о них в совершенно том же духе: «ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только не существуют между певкинами и феннами».

Первый век, между прочим. Что там Александр Федорович Гильфердинг толковал про «кроткий и миролюбивый характер»? Или злые германцы успели его так покорежить уже ко временам Тацита?

К сожалению, в археологических, лингвистических и исторических кругах сейчас стало модно отрицать любые свидетельства о славянах до VI века. Дескать, только в это время появились упоминания о славянах, а значит, до того никаких славян быть не могло. И венеды, таким образом, славянами быть не могут — так как нагло существовали задолго до ставшей сакральной даты.

Такой блестящий исследовательский метод применяется только к славянам. Никто не стесняется говорить об уграх, скажем, за века до того, как в десятом столетии о них впервые упомянули источники. Никого не смущает, что тевтоны и кимвры повстречались греческому мореплавателю Питфею задолго до того, как Юлий Цезарь впервые упомянул о германцах. Нет, такие строгие требования предъявляют к славянам — только и исключительно. Точно так же обстоят дела и с атрибутацией археологических культур, и с прочтением незнакомых имен… иной раз может показаться, что основной критерий такой научности «только бы не славяне!». Тюрки или балты, кельты или иранцы, скандинавы или финны, конечно. Но не славяне. Нельзя. Это относится не только к эпохе до VI века. Но к ней — в первую очередь.

Только этим настроением, царящим в ученых кругах, настроением в самом прямом и буквальном смысле славянофобским, могу я объяснить тот факт, что славянство балтийских венедов, невзирая на свидетельство двух неродственных друг другу языков и ясное указание хрониста-гота из далекого шестого столетия, упрямо не то что оспаривается — отвергается с порога.

Сейчас, после кончины археолога Седова и лингвиста Трубачева, такое настроение, боюсь, станет всеобщим.

Между тем оно мешает. Вполне ощутимо мешает разобраться во множестве загадок истории, в том числе нашей.

В частности, мешает дать напрашивающийся и естественный ответ на один вопрос истории южного побережья Балтики и прилегающих земель, а именно: куда делось «дославянское» население этих земель, когда туда пришли славяне? Традиционно считается, что эти места заселяли «германцы». Считается так, разумеется, потому, что так писали римляне. Остальные соседи этих земель, равно как и само их население, письменных мемуаров не оставило. А методы, которыми римляне отличали германцев от негерманцев, мы уже знаем. Говоря кратко, население интересных нам краев ходило пешком чаще, чем ездило верхом (но все же совсем уж пешеходами не были — шпоры появляются в культурных слоях местных городищ и селищ довольно рано), жило в домах, а не в кибитках и использовало в бою щиты. Ах да, с высокой долей уверенности можно утверждать, что сарматами они не были. Вот, собственно, и всё, что следует из того, что эти народы в римских источниках отнесены к германцам.

Официальная точка зрения гласит, что обитавшие в тех местах германские племена ушли оттуда на завоевание Римской империи, а на освобожденных ими территориях расселились славяне. Другая версия утверждает, что германские племена были выметены оттуда нашествием Аттилы (про это пугало тогдашней «прогрессивной общественности» мы тоже скажем несколько слов, но позже). Все эти красивые версии разбиваются об один печальный для их сторонников факт. Названия большинства славянских племен и племенных союзов междуречья Лабы (Эльбы) и Одры (Одера) очень близко воспроизводят названия племен «восточных германцев», заселявших их во времена, так сказать, классической античности, или, иначе говоря, расцвета Римской империи.

Вот таблица соответствий, выведенная В. П. Кобычевым в 1970-х годах нашего столетия. Слева — племена римской эпохи, справа — их славянские «наследники».

Здесь разве что параллель лангобарды-бодричи выглядит натянутой. Тем паче, что, как мы еще будем говорить, никаких бодричей не было, а были ободриты (в свою очередь, лангобарды обрели такое имя, только уйдя с прародины, а до этого они величались винулами, согласно их летописцу Павлу Диакону). С другой стороны, список можно и дополнить — например, упоминаемые Иорданом грани поразительно напоминают укран — и по звучанию, и по значению.

Значительность этого обстоятельства подчеркивает его полнейшая уникальность. Более нигде в славянском мире имена племен не повторяют племенные названия дославянских туземцев в таком объеме. Самое большее, что можно вспомнить по этому поводу — сербское племя дуклян на месте эллинской Диоклеи, и северян на Десне, чье имя подозрительно похоже на название сарматского племени савар, живших на этом месте.