Блэр подняла плечо. Что она могла сказать?
<<На меня напали и чуть не убили. Моя любовница была застрелена. Некоторые сумасшедшие убили тысячи людей в кварталах от того места, где я живу. Мир сошёл с ума, и я просто хочу остаться одна>>. — Я в порядке, папа.
Президент изучил её немного дольше, затем слегка кивнул и посмотрел на Кэм.
— Директора Секретной службы и ФБР проинформировали меня о том, что произошло у Блэр во вторник утром. Мне нужен ваш отчёт.
— Я прошу прощения, сэр. У меня ещё не было возможности подготовить это.
Пауэлл покачал головой.
— Меня не интересуют документы. Мне нужно ваше мнение. Я хочу знать, что, по вашему мнению, произошло, и я хочу знать, как и почему возможно, что кто-то чуть не убил мою дочь в её собственной квартире.
— Папа, — тихо сказала Блэр. — Кэм не в ответе.
И Кэм, и президент проговорили одновременно:
— Я…
— Она…
Президент поднял руку.
— Есть разница между ответственностью и ошибкой. — Он улыбнулся Блэр. — Я не сомневаюсь, что Кэмерон охраняла тебя лучше, чем кто-либо другой. Теперь мне нужно знать, произойдёт ли это снова. — Он перевёл взгляд на Кэм. — И как это предотвратить.
Кэм серьёзно кивнула.
— Я согласна. У меня пока нет достаточной информации, чтобы предоставить вам полный отчёт, г-н президент, но я могу сказать вам, что четверо тяжело вооружённых мужчин знали как планировку жилого дома Блэр, так и размещение наших агентов, осуществлявших своевременную и продуманную атаку. — Её глаза никак не отрывались от его. — Я также могу сказать вам, что, по крайней мере, один из агентов Секретной службы в личной команде безопасности Блэр был вовлечён.
— Только один?
— Я этого не знаю, сэр. Но я собираюсь это выяснить.
— Чувством кишок?
— Он действовал один. Вероятность того, что два агента-мошенника будут назначены одновременно команде Блэр, не является невозможной, но крайне маловероятной. Мне кажется, что Фостер — это ключ, и именно отсюда должно начаться наше расследование.
— Наше расследование? — Тон президента был мягким, но его взгляд был сосредоточен на лице Кэмерон.
— Я не оставляю это кому-либо ещё, сэр. Я провела двенадцать лет в следственном отделе Секретной службы. Я знаю, как выявлять и проникать в подпольные организации.
Блэр обернулась и посмотрела на Кэмерон.
— И только когда ты решила это?
Кэм переключила своё внимание на свою любовницу.
— Это было не то, что нужно было решать. В ту минуту, когда они вошли в эту дверь, это было сделано.
На миллисекунду Блэр закрыла глаза, затем открыла их; её голубые глаза горели.
— Вы этим не займётесь. У нас есть все ФБР, ЦРУ, Агентство национальной безопасности, и я не знаю, кто ещё делает такого рода вещи. Но не вы.
— Сэр. Вы скажите ей.
— Что? — Блэр огрызнулась. Она посмотрела на своего отца, её тело было жёстким. — Что?
— Дорогая, — мягко сказал Пауэлл. — Как твой отец, ты — мой приоритет номер один. Но приоритет номер один в стране сейчас, и, следовательно, мой приоритет номер один в качестве президента, — это выяснить, что произошло в Манхэттене 11 сентября, чтобы привлечь виновных к ответственности, и чтобы это никогда не повторилось. Да, будет назначена команда для расследования нападения на тебя. Хорошие люди. Выделенные люди. — Он вздохнул. — Но со всех фронтов будет оказываться давление, чтобы справиться с террористической угрозой, и это будет затмевать любую другую повестку дня. 1 нужен кто-то, возглавляющий следственную группу, который не будет отвлекаться на политику — или что-то ещё.
— Не моя любовница. — Голос Блэр был твёрдым и холодным, как лёд. Её руки дрожали, и она скрывала их под столом. — Потому что я знаю Кэмерон. Она узнает, кто за этим стоит, и пойдёт за ними, и это может быть время, когда она не победит. — Она повернулась к Кэм. — Я не хочу, чтобы ты это делала.
Глаза Кэмерон были нежными, а голос — нежным.
— Блэр. Это единственный способ убедиться, что ты в безопасности.
— Это правильное решение, — добавил Эндрю Пауэлл.
— Меня не волнует, что правильно, — крикнула Блэр. — Мне до смерти надоело слышать о том, что правильно, о долге, ответственности и офигенной справедливости. Я устала отказываться от всего, что для меня важно, из-за кого-то другого, — её голос сломался, и она отвернулась, прикрывая её глаза дрожащей рукой.
— Привет. — Кэмерон подвинула свой стул ближе к Блэр и обняла её за плечи. Она приблизила свой рот к уху Блэр. — Всё в порядке. Последние два дня были адом. Нам всем нужен шанс снова сориентироваться. — Она поцеловала Блэр в висок: — Всё в порядке.
Блэр прижалась лицом к шее Кэмерон, её рука обвивала её талию под пиджаком.
— Извини. Когда они стреляли в нас, когда ты и Паула были передо мной и всеми пулями — я продолжала видеть тебя в то утро на тротуаре перед моим жилым домом. Я продолжала видеть кровь, а затем … потом ты перестала дышать. О Боже, Кэм. Ты перестала дышать.
— Милая, всё в порядке. Всё в порядке.
Несмотря на то, что она защищала Блэр, выражение её лица стало ожесточённым от воспоминания о больном ужасе, который она чувствовала, не зная, нашли ли пули, которые прошли мимо неё, цель в теле её возлюбленной. Она перевела взгляд на президента и сказала глазами, что не хотела говорить вслух. Не сейчас. Не тогда, когда Блэр была ещё настолько сырой, а ужасные события 11 сентября были такими болезненно яркими.
— Никто не собирается причинять ей боль. Я буду уверена в этом.
Он кивнул, зная, что она не винит его в том, что он никого не щадил, даже её, для обеспечения благополучия Блэр.
Инстинктивно зная, что она не допустит, чтобы кто-то ещё использовал это священное обвинение.
Она умрёт за его дочь не из-за долга, а из-за любви.
— Блэр, дорогая. Давайте все немного подумаем над этим.
Блэр повернула голову от плеча Кэмерон и встретила взгляд отца через стол.
— Это уже решено. Вам двоим — вам даже не нужно было вести эту дискуссию, потому что каким-то образом вы оба уже знали, что собираетесь делать. Иногда я действительно ненавижу то, насколько вы похожи. — Она вздохнула и выпрямилась. — И я люблю вас обоих за это тоже. Так что … как именно это сработает? Потому что я тоже часть этого.
Глава третья
Кэм скрестила руки на груди и прислонилась к двери в спальне Блэр.
Она молча наблюдала за тем, как Блэр методично снимает футболку и джинсы, которые она наспех одела для встречи с президентом.
— Я собираюсь принять душ, — тихо сказала Блэр.
— Хотите компанию?
Миг прошёл, прежде чем Блэр кивнула.
— Да.
Кэмерон сбросила одежду, бросила её на кровать и пошла в ванную. Блэр уже была в душе, а стеклянный корпус запотел. Видимый сквозь дымку, контур обнажённой формы Блэр гипнотически качался под брызгами.
Кэм стояла, затаив дыхание, наблюдая.
Были моменты, подобные этому, когда она была поражена изумлением иметь Блэр в своей жизни. Когда она так остро чувствовала тоску и желание, это было похоже на глубокую боль в груди. Если бы её спросили, она не смогла бы объяснить, что это за женщина, которая обосновалась в её сердце, как никто другой. Блэр была красивой, умной, сильной, своевольной и нежной, и так много других вещей, которыми Кэм восхищалась. Но это было чем-то больше. Эта вещь, любовь, которую она не могла определить или объяснить, сформировала то, что действительно имело значение в её жизни. Кэм вздрогнула, когда дверь душа открылась, и Блэр выглянула наружу.
— Дорогая? Что ты делаешь?
— Просто думаю. — Кэмерон вошла в душ и снова закрыла дверь.
Она облила голову тёплым спреем и одной рукой откинула волосы с глаз.
Она обернулась и увидела Блэр, прислонившуюся задом к стене душа и наблюдающую за ней.
— Ты сердишься?
— Ты первая. О чём ты думала?
— Иди сюда. — Кэм притянула Блэр к себе под брызгами. — Тебе станет холодно.
— Не меняй тему. — Блэр обняла Кэмерон за шею и прижала мокрое тело к Кэм, пока они не соединились вместе, две части целого. — У тебя было такое выражение лица … как будто кто-то обидел.