Миссис Харпер прошла к двери и распахнула ее.
– Хейверз! – Она невозмутимо ждала, не обращая внимания на жалобные рыдания за спиной. – Пусть Данби уберет это существо из дома.
Однако она вернулась. Ее вывели, чуть ли не вынесли из дома и приказали извозчику увезти ее. Она вернулась холодной ночью. Она уже не отличала галлюцинации от реальности, но сумела украсть повозку и найти дорогу. А вот одеться она не сумела, даже не вспомнила, что нужно одеться, и промокла насквозь под ледяным дождем, не замечая, что белая ночная рубашка прилипла к телу.
Ее влекло единственное желание. Она хотела убить их. Убить их всех. Разрезать, разрубить на мелкие кусочки. Тогда никто не помешает ей унести Джеймса в окровавленных руках.
Нет, даже тогда ей этого не позволят. Она никогда не возьмет на руки свое дитя. Никогда не увидит его милое личико.
Если только… если только…
Она сошла с повозки, прячась в мутных тенях, отбрасываемых скользящей в облаках над Харпер-хаусом луной. Черные окна величественного здания слепо таращили пустые глазницы.
Дождь прекратился, небо совсем очистилось, и стало светлее. Она брела к дому, тихо напевая колыбельную. Серые змейки тумана колебались над землей, расступаясь под ее замерзшими босыми ногами. Подол рубашки тащился по грязи.
Эти люди пока еще мирно спят, но они заплатят. Они дорого за все заплатят.
Она побывала у колдуньи и знала, что должна сделать. Знала, что нужно сделать, чтобы навечно получить желаемое. Навечно.
Она прошла сквозь зимние сады к каретному сараю и нашла то, что искала.
И снова напевала, когда брела со своей находкой к роскошному дому из желтого камня, залитому лунным светом.
– Лаванда голубая… – пела она. – Лаванда зеленая…
Глава 1
2005 год, июль
Харпер-хаус
Совершенно измотанная, Хейли зевнула так, что чуть не вывихнула челюсть. Головка Лили давила на плечо, глазки были закрыты, но каждый раз, как мать переставала качаться, девочка начинала извиваться и хныкать, а крохотные пальчики сильнее впивались в хлопчатобумажную футболку, в которой Хейли спала, вернее, пыталась спать.
Хейли раскачивалась и шептала ласковые слова под скрип кресла-качалки.
Сейчас, наверное, часа четыре утра, а уже дважды за эту ночь приходилось просыпаться и укачивать капризничающую малышку.
Два часа назад она пыталась уложить Лили в свою постель, но девочка требовала только качалку… Хейли качалась и дремала, качалась и зевала… Она уже сто раз спросила себя, удастся ли ей в этой жизни еще хотя бы раз проспать восемь часов подряд.
Как справляются другие? Особенно одинокие матери? Как они выдерживают эти испытания? Душевные, сердечные, физические… финансовые?
Как бы она справилась со всем этим, если бы осталась с Лили совсем одна? Какое существование влачили бы они, если бы некому было помочь, если бы не с кем было поделиться тревогами, ежедневной рутиной, да и радостями тоже?
Какими смешными кажутся теперь ее оптимизм и уверенность, какими глупыми!
На шестом месяце беременности отправиться в никуда, бросив работу, распродав почти все свои вещи и запихав их остатки в еле живую машину! Господи, если бы она знала тогда то, что знает сейчас, никогда бы не отважилась на это.
А может, и хорошо, что не знала. Потому что теперь она не одна. Закрыв глаза, Хейли прижалась щекой к темным шелковистым волосикам Лили. У ее маленькой семьи есть друзья – нет, родные люди! – которые любят ее и Лили и с удовольствием помогают.
У них с Лили над головой не просто крыша, а роскошная крыша Харпер-хауса. Роз, дальняя родственница, и то через папин брак, предложила ей дом и работу. Дала шанс. Стелла – ее лучшая подруга, с которой можно поболтать, которой можно пожаловаться и у которой можно так многому научиться.
И Роз, и Стелле пришлось в одиночку растить сыновей, и они справились, напомнила себе Хейли. Больше чем просто справились, хотя Стелла осталась вдовой с двумя маленькими мальчиками, а Роз – с тремя.
Она же размышляет, как справлялась бы с одним ребенком, когда любая помощь приходит мгновенно и без всяких просьб.
У нее есть Дэвид. Он необыкновенный домоправитель, и потрясающий повар, и просто изумительный человек. А если бы ей приходилось готовить еду каждый вечер после работы? А если бы, кроме забот о ребенке, приходилось бегать по магазинам, стирать, убираться?
Слава богу, за четырнадцать прошедших месяцев ей не пришлось это выяснять и вряд ли придется.
Логан, потрясающий новый муж Стеллы, возится с ее драндулетом, как только тот перестает дышать. Мальчики Стеллы, Гэвин и Люк, с удовольствием играют с Лили. Глядя на них, можно представить, как будут развиваться события в этой семье.
И Митчелл. Такой умный и милый! Как весело смеется ее малышка, когда Митч подхватывает ее и катает на плечах! Когда Митчелл и Роз вернутся из свадебного путешествия, он станет официальным обитателем Харпер-хауса.
Как было весело и трогательно смотреть на зарождающуюся и крепнущую любовь Стеллы, а потом Розалинд! Как чудесно участвовать в этом веселье, изменениях, расширении семейного круга!
Разумеется, замужество Роз означает, что пора подумать о собственном жилье. Новобрачным необходимо уединение.
Хорошо бы найти домик поблизости. А еще лучше на территории Харпер-хауса. Ну, вроде каретного сарая, где живет Харпер…
Хейли вздохнула, поглаживая спинку Лили.
Харпер Эшби. Первенец Розалинд Харпер Эшби. Услада для глаз любой женщины. Разумеется, она вовсе не думает о нем в этом смысле. Ну почти не думает. Харпер – друг, коллега, первая любовь ее маленькой дочки. И, судя по всему, это чувство взаимно.
Хейли зевнула, убаюканная ритмичным покачиванием и тишиной раннего утра.
А как Харпер нянчится с Лили! Терпеливо, весело, непринужденно, с любовью. Как приемный отец… без привилегий близких отношений с мамочкой.
Иногда, правда, мамочка увлекается – какой кому вред? – и представляет не родительскую, а амурную составляющую. В конце концов, здоровая молодая женщина, давно лишенная радостей секса, имеет право иногда помечтать о высоком, темноволосом и безумно красивом мужчине, тем более с такой неотразимой улыбкой, бездонными карими глазами и упругой задницей, которую так приятно ущипнуть.
Нет, конечно, она не щипала. Разве что мысленно…
И он такой умный! О растениях и цветах Харпер знает все, все, все и искусно с ними управляется. А как он держит садовый нож, как перевязывает черенки рафией… Завораживающее зрелище.
Харпер делится своими знаниями, и она это ценит. Слишком сильно ценит, чтобы рискнуть и изменить устоявшиеся отношения. Но опять же, кому какой вред от ее фантазий?
Хейли перестала качаться и затаила дыхание. Спинка Лили все так же приподнималась и опускалась под ее ладонью.
Слава богу.
Хейли медленно поднялась, крадучись, как хорошо подготовившийся к побегу арестант, переместилась к кроватке и, плавно наклоняясь, как балетная примадонна, опустила Лили на матрасик, накрыла одеяльцем… Девочка зашевелилась, открыла глазки и захныкала.
– О Лили, детка, перестань, пожалуйста! – Хейли опять поглаживала, растирала, плохо соображая от усталости. – Тс-с, зайка, успокойся. Дай мамочке отдохнуть.
Поглаживания, кажется, помогали, и Хейли опустилась на пол, просунув руку сквозь загородку кроватки. И гладила, гладила… Пока не уснула.
Ее разбудило пение. Хейли открыла глаза и спросонья подумала, что сидит на ледяной глыбе. Во всяком случае, пол под ней был ужасно холодным. И воздух словно заморозился. Руку – от плеча до кончиков пальцев – покалывало. Не отрывая ладонь от спинки Лили, Хейли обернулась.
Новобрачная Харпер в сером платье сидела в кресле и напевала старинную колыбельную. Их взгляды встретились, но призрак, ни на мгновение не запнувшись, продолжал качаться и напевать.