— Да, чуть не забыл, — прибавил Фадж под конец. — Мы собираемся ввезти из-за границы трех драконов и сфинкса для Турнира Трех Волшебников. Это вполне обычная практика, но Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, ссылаясь на существующие правила, требует поставить вас в известность о ввозе в нашу страну существ повышенной опасности.

— Я... Что? Драконы?! — завопил, брызгая слюной, премьер-министр.

— Да, три штуки, — подтвердил Фадж. — И сфинкс. Ну, всего хорошего!

Премьер-министр безнадежно надеялся, что драконами и сфинксами дело и ограничится, но нет. Не прошло и двух лет, как Фадж снова появился из камина, на сей раз с известием о массовом побеге из Азкабана.

—Массовый побег? — севшим голосом переспросил премьер-министр.

— Не нужно волноваться, не нужно волноваться! — прокричал Фадж, уже снова одной ногой в пламени. — Мы их мигом переловим! Это я уж так, чтоб вы были в курсе!

И не успел премьер-министр прокричать: «Эй, подождите минуточку!» — как Фадж уже скрылся, рассыпавшись дождем зеленых искр.

Что бы там ни говорили пресса и оппозиция, премьер-министр был вовсе не глуп. От него не ускользнуло, что, несмотря на все заверения Фаджа при той первой встрече, им приходится видеться довольно часто, причем Фадж с каждым разом появляется во все более растрепанных чувствах. Хотя премьер-министру отнюдь не доставляло удовольствия вспоминать о Фадже, он невольно опасался, что, когда министр магии (или, как он его про себя называл, Другой министр) появится снова, причина окажется еще более серьезной. А потому вид Фаджа, в очередной раз выходящего из камина, взлохмаченного, раздраженного и строго отчитывающего премьер-министра за то, что тот не может сам догадаться о цели его визита, стал достойным завершением исключительно тяжелой недели.

— Откуда же мне знать, что там у вас происходит в этом вашем, как его... волшебном сообществе? — огрызнулся премьер-министр. — На мне, между прочим, руководство целой страной, и в настоящее время мне вполне хватает своих забот...

— У нас с вами одни и те же заботы, — перебил его Фадж. — Брокдейлский мост обрушился не сам по себе. И ураган на самом деле — не ураган. И убийства совершены не маглами. И Герберта Чорли безопаснее будет изолировать от семьи. Сейчас мы готовимся перевезти его в клинику магических недугов и травм — больницу святого Мунго. Перевозить будем этой ночью.

— О чем вы?.. Боюсь, я не совсем... Что?! — взвыл премьер-министр.

Фадж сделал глубокий вдох:

— Премьер-министр, я должен с огромным сожалением сообщить вам, что он вернулся. Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся.

— Вернулся? Вы хотите сказать, он жив? То есть...

Премьер-министр спешно искал в памяти подробности кошмарного разговора трехлетней давности, когда Фадж рассказывал ему про волшебника, которого боялись больше всех других волшебников, который совершил тысячу ужасных преступлений, после чего загадочно исчез пятнадцать лет назад.

— Да-да, жив, — ответил Фадж. — Впрочем, не знаю... Можно ли назвать по-настоящему живым человека, которого нельзя убить? Я этого толком не понимаю, а Дамблдор не хочет ничего объяснять, но, во всяком случае, у него теперь есть тело, он ходит, говорит и убивает, так что, видимо, в рамках данного обсуждения можно считать: да, он жив.

Премьер-министр не знал, что на это сказать, но прочно въевшаяся привычка казаться прекрасно информированным по любому вопросу заставила его уцепиться за первую вспомнившуюся деталь того давнего разговора.

— А Серый Ус Блэк, он сейчас, э-э... с Тем-Кого-Нельзя-Называть?

— Блэк? Блэк? — рассеянно переспросил Фадж, очень быстро вертя в руках котелок. — Вы имеете в виду Сириуса Блэка? Нет, клянусь бородой Мерлина! Блэк погиб. Как выяснилось, мы... э-э... были не правы на его счет. Все-таки он был невиновен. И никогда не был в сговоре с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Я хочу сказать, — прибавил он, словно оправдываясь, и еще быстрее завертел свой котелок, — все данные указывали... более пятидесяти очевидцев... во всяком случае, как я уже сказал, он умер. Собственно говоря, его убили. В здании Министерства. Будет расследование...

К собственному удивлению, премьер-министр ощутил мимолетную жалость к Фаджу. Но ее тут же вытеснило теплое чувство самодовольства: пусть сам он не умеет материализоваться в каминах, зато на территории вверенных ему государственных учреждений убийств не было... по крайней мере пока.

Премьер-министр незаметно постучал по деревянной столешнице, а Фадж тем временем продолжал:

— Сейчас Блэк — дело десятое. Главное, что мы находимся в состоянии войны и необходимо принимать соответствующие меры.

— Война? — тревожно переспросил премьер-министр. — Не слишком ли сильно сказано?

— Тот-Кого-Нельзя-Называть снова встретился со своими сторонниками, которые вырвались из Азкабана в январе. — Фадж говорил все быстрее и быстрее и так яростно крутил свой котелок, что тот казался размытым светло-зеленым пятном. — Они больше не скрываются и творят невесть что. Брокдейлский мост — это его рук дело, премьер-министр, он угрожал массовым убийством маглов, если я не отойду в сторону, открыв ему дорогу...

— Боже ты мой, так это по вашей вине погибли люди, а мне приходится отвечать на вопросы о проржавевшей арматуре и коррозии опорных конструкций и не знаю уж о чем еще! — гневно воскликнул премьер-министр.

— По моей вине?! — вспыхнул Фадж. — Хотите сказать, вы бы согласились уступить подобному шантажу?

— Может быть, и нет, — ответил премьер-министр, вставая и принимаясь расхаживать по комнате. — Однако я бы приложил все усилия, чтобы поймать шантажиста, прежде чем он совершит такое злодеяние!

— Вы думаете, я не прикладываю усилий? — с жаром воскликнул Фадж. — Все министерские мракоборцы до единого брошены на эту задачу, они до сих пор пытаются найти его и отловить его сообщников, но ведь речь идет об одном из самых могущественных чародеев всех времен, о чародее, которого почти три десятилетия никому не удавалось одолеть!

— Полагаю, сейчас вы мне скажете, что и ураган на юго-западе тоже он вызвал? — спросил премьер-министр, с каждым шагом все больше свирепея. Он был вне себя от мысли, что теперь ему известна причина этих ужасных бедствий, но он не может открыть ее общественности; лучше уж пусть бы на самом деле правительство было во всем виновато, что ли!

— Это был не ураган, — проговорил Фадж несчастным голосом.

— Прошу прощения! — взревел премьер-министр, чуть ли не топая ногами. — Вывороченные с корнем деревья, сорванные с домов крыши, погнутые фонарные столбы, человеческие жертвы...

— Это сделали Пожиратели смерти, — сказал Фадж. — Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть. И еще... мы подозреваем, что в деле участвовали великаны.

Премьер-министр остановился на всем ходу, как будто налетел на невидимую стену.

— Кто участвовал?!

Фадж сделал гримасу:

— В прошлый раз он привлекал великанов, когда хотел совершить нечто особо эффектное. Сектор дезинформации работает круглосуточно, целые команды Стирателей памяти заняты модификацией памяти маглов, ставших свидетелями того, что произошло на самом деле. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними чуть ли не в полном составе носится по Сомерсету, но великанов так до сих пор и не могут найти... Просто несчастье какое-то!

— Да что вы говорите! — в бешенстве рявкнул премьер-министр.

— Не стану скрывать, настроение в Министерстве подавленное, — сказал Фадж. — А тут еще ко всему прочему мы лишились Амелии Боунс.

— Кого лишились?

— Амелии Боунс. Она руководила Отделом обеспечения магического правопорядка. Мы полагаем, что Тот-Кого-Нельзя-Называть, возможно, лично убил ее, поскольку она была необыкновенно одаренной волшебницей и, судя по всему, отчаянно сражалась.