Но вельможи отвечали:
«Царь, с ущербною луной,
Как бы звезды ни сияли,
Не сравниться ни одной.
Пусть в саду твоем прекрасном
Роза тихо увядает —
Увядающая роза
Слаще всех благоухает.
Но с тобою мы согласны.
Вот тебе решенье наше:
Пусть страной отныне правит
Та, которой нету краше.
И умом и благородством
Отличается девица.
Дети льва равны друг другу,
Будь то львенок или львица».
Во дворце среди придворных
Был красавец Автандил,
Молодой военачальник,
Юный воин, полный сил.
Он давно любил царевну
И теперь был рад всех боле,
Услыхав, что Тинатина
Воцарится на престоле.
Вместе с визирем Согратом
Он воздвиг ей пышный трон,
И толпа арабов знатных
Собралась со всех сторон.
И привел военачальник
Всю арабскую дружину,
Чтоб приветствовать царицу —
Молодую Тинатину.
Вот царевну Тинатину
Усадил на трон отец,
Дал ей в руки царский скипетр,
На главу надел венец.
Трубы грянули, кимвалы
Загремели пред девицей,
Весь народ ей поклонился
И назвал ее царицей.
Плачет, плачет Тинатина,
Из очей струятся слезы,
Рдеют нежные ланиты
И пылают, словно розы.
«О, не плачь! — отец ей шепчет.
Ты — царица, будь спокойна:
Перед войском и народом
Сокрушаться недостойно.
Как бурьяну, так и розам
Солнце светит круглый год.
Будь и ты таким же солнцем
Для рабов и для господ.
Справедливой будь и щедрой,
Как душа тебе подскажет:
Щедрость славу приумножит
И сердца к тебе привяжет».
Поучениям отцовским
Дочь послушная внимала
И казну из подземелий
Тотчас вынуть приказала.
Принесли в больших кувшинах
Сотни яхонтов, жемчужин,
И коней ее арабских
Вывел конюх из конюшен.
Улыбнулась Тинатина,
Поднялась из-за стола,
Всё народу раздарила,
Все богатства раздала.
Славных воинов царица
Наделить велела златом.
Тот, кто был доселе беден,
Из дворца ушел богатым.
Солнце близилось к закату.
День померкнул золотой.
Царь задумался, и долу
Он поникнул головой.
Автандил сказал Сограту:
«Царь, как видно, утомился.
Нужно нам придумать шутку,
Чтобы он развеселился».
Вот встают они, пируя,
Наливают по стакану,
Улыбаются друг Другу
И подходят к Ростевану.
Говорит Сограт с улыбкой:
«О владыка, что с тобою?
Почему твой лик прекрасный
Затуманился тоскою?
Ты, наверно, вспоминаешь
О сокровищах своих, —
Дочь твоя, не зная меры,
Раздала народу их.
Лучше было бы, пожалуй,
Не сажать ее на царство,
Чем казну пускать на ветер,
Разоряя государство».
«Смел ты, визирь! — отвечая,
Засмеялся царь-отец. —
Клеветник и тот не скажет,
Что арабский царь — скупец.
Вспоминая о минувшем,
Потому я огорчился,
Что никто науке ратной
От меня не научился.
Слушай, визирь мой отважный,
Слушай, дочка Тинатина:
Все имел я в этом мире,
Только не дал Бог мне сына.
Сын сравнялся бы со мною,
А теперь по воле Бога
Лишь один военачальник
На меня похож немного».
Слово царское услышав,
Улыбнулся Автандил.
«Ты чему смеешься, витязь?» —
Царь, нахмурившись, спросил.
«Царь, — ответил юный витязь,
Дай сперва мне обещанье,
Что меня ты не осудишь
За обидное признанье.
Царь, напрасно ты кичишься
Перед целою страной,
Что никто в науке ратной
Не сравняется с тобой.
Мне известна в совершенстве
Вся военная наука.
Если хочешь, будем спорить,
Кто вернее бьет из лука».
Ростеван, смеясь, воскликнул:
«Принимаю вызов смелый!
Пусть устроят состязанье,
А уж там что хочешь делай.
Повинись, пока не поздно,
А не то, побитый мною,
Трое суток ты проходишь
С непокрытой головою».
Снова царь развеселился,
И смеялся, и шутил.
Вместе с ним смеялся визирь
И отважный Автандил.
Увидав царя веселым,
Гости вмиг повеселели,
Снова яства задымились,
Снова кубки зашипели.
И как только на востоке
Разлилось сиянье дня,
Автандил-военачальник
Сел на белого коня.
Золотой чалмой увито
Было снежное чело,
И оружие гремело,
Ударяясь о седло.