Раздался крик боли и испуга, столь не похожий на былую какофонию, и призрак с жутким грохотом рухнул на пол.

Капулад быстро зажег свечу и, поспешно вскочив с постели, подбежал к нему. Он наклонился над распростертым телом, перевернул его на спину и сорвал с головы изготовленный из картона череп. Из-под маски на него взглянуло пепельно-бледное лицо Жака Фломеля, оглушенного падением, но живого. Капулад достал из кармана нож, разрезал саван, которым обмотался молодой Фломель, и обнаружил две пули, зажатые у него в кулаке.

Тут отворилась дверь, и на пороге появился Купри, такой же бледный, как и поверженный Жак Фломель.

— Voila! [4] — сказал Капулад, указывая на Жака и на ход, образовавшийся в том месте, где раньше находился портрет предка месье де Ла Бланшет. — Вот ваш призрак.

Когда отца и сына Фломелей посадили под замок, Капулад объяснил случившееся ошеломленному Купри:

— Прошлой ночью, когда вы достали свой пистолет, старик Фломель вызвал вас из комнаты под предлогом, что хочет показать вам свои апартаменты. Во время вашего отсутствия его сын разрядил ваш пистолет, и ту же операцию повторил с моим оружием сегодня, пока мы охотились за несуществующим призраком. Однако у меня в кармане был запасной пистолет, который и решил дело.

— Но для чего им понадобилось пугать всех, кто появлялся в замке? — слегка запинаясь, пробормотал Купри.

— Так вот оно что! — воскликнул Капулад, вспомнив о втором задании, которое дал ему месье де Сартин: вывести на чистую воду фальшивомонетчиков в Майне.

Вдвоем с Купри они тщательно обыскали замок и в потайной комнате, куда им удалось проникнуть через ход, открывшийся за портретом прадедушки де Ла Бланшет, обнаружили тигель, литейные формы и прочие улики, среди которых оказалось несколько мешочков уже изготовленных фальшивых серебряных монет, — явственно свидетельствовавших, чем занимались здесь Фломели. Все это вместе с пленниками Капулад и Купри доставили в Париж.

Месье де Сартин поздравил Капулада с удачей и включил его в число своих тайных агентов. А если Капулад и сохранил у себя мешочек с монетами Фломеля, надеясь с выгодой для себя распорядиться ими в будущем, то не стоит судить его за это слишком строго — редко кому удается раз и навсегда распрощаться со своими дурными привычками.