Веселье набирало обороты, танцы становились всё зажигательнее, напитки и еда на столах убывали с невероятной скоростью. Официанты только и успевали, что убирать грязные тарелки и ставить на столы новые блюда. Хоть бы меня чем-нибудь угостили, совсем совести нет у людей. Между прочим, я приглашённый со стороны жениха. Что за дискриминация такая?

Раскрасневшиеся гости, перекрикивая музыку, другие голоса и смех, пытались общаться друг с другом. Скажу вам, интересное занятие – наблюдать за весельем людей. Пока я предавался размышлениям и мечтал о тех ароматных блюдах, что проносили мимо меня официанты, балагур тамада снова объявил танец, только в этот раз он назвал его белым. Женщины бросились приглашать мужчин, и уже через несколько секунд зал ресторана превратился в танцпол, пары закружились в медленном вальсе. Я лежал спокойно, никого не трогал, и вдруг передо мной выросла габаритная женщина. Она была из тех гостей, которых я не знал. Её лицо раскраснелось и напоминало помидор «Бычье сердце». Это любимый сорт томатов Анны Михайловны. Она их настолько любит, что запросто может съесть целый плод. А ещё она обожает салат, в который, помимо томатов, добавляет лук и чёрный перец и поливает всё это оливковым маслом. Бывало, ест Анна Михайловна такое блюдо и приговаривает: «Трисон, ты не представляешь, какой потрясающий салат. Зря ты не любишь овощи. Они очень полезны».

Спасибо, кушайте сами, меня ими в Израиле закормили.

Тут подошедшая дама наклонилась и, схватив меня за передние лапы, потянула на себя, заставив встать на задние.

– Пёс, мне не досталось кавалера, – сообщила она, при этом её губы с остатками ярко-розовой помады растянулись в широкой улыбке. – Побудь ты им.

Я смотрел на неё ошалелыми глазами, поскольку не понял, что ей нужно от меня.

– Ну, собачонок, ты чего на меня уставился? – спросила женщина.

Она поволокла меня за передние лапы в центр зала. Хм! Вы слышали? «Собачонок»! Да я, к вашему сведению, мадам, уже на пенсии. Но, видимо, выгляжу ещё моложаво. Это радует. Клянусь, я еле поспевал переставлять задние лапы. Ну да, не умею я ходить на двух лапах, меня не учили этому в школе. В альма-матер я получил образование поводыря, а не цирковое.

– Тебе что, трудно побыть моим кавалером? – снова обратилась ко мне женщина и, не давая опомниться, закружила в танце.

Ох, мадам, да вы большой оригинал! Ну, люди, ну, выдумщики. Кем я только ни был, но вот кавалером – никогда. Я неожиданно вспомнил друга нашей семьи Виктора Пеленягрэ. Помните? «Как упоительны в России вечера!» Замечательный поэт. Это он написал слова песни.

Наш танец был встречен оглушительным хохотом других танцующих. Я молил бога, чтобы песня была недолгой, боялся, как бы не рухнуть посреди зала.

– Не боись, я тебя держу, – словно услышав мои мысли, сказала женщина и принялась размахивать моими передними лапами в такт музыке.

Гости продолжали веселиться, глядя на нашу пару. Честно сказать, я не обижался на них, поскольку понимал, насколько это смешно смотрится со стороны. Когда смолкли последние аккорды, дама наконец отпустила меня. Вы не представляете, какое я испытал удовольствие, когда оказался на четырёх лапах. Под дружный смех гостей я пустился наутёк.

– Спасибо, кавалер, – услышал я вслед слова благодарности взбалмошной танцовщицы.

От греха подальше я спрятался за диваном – мне не хотелось снова становиться чьим-нибудь кавалером-танцором. Я и не знал, что танцевать так сложно. За эти несколько минут я устал, как… собака! По-другому и не скажешь.

– Дружище, пойдём воздухом подышим, – спустя время раздался над моей головой голос Ивана Дёмина. – Смотри, что я тебе принёс.

Он показал одноразовую тарелку, на которой лежал солидный кусок жареного, фантастически пахнущего мяса. От одного его вида я чуть не упал в обморок. Меня не нужно долго уговаривать; несмотря на усталость, я вскочил и засеменил за коллегой.

В небольшом внутреннем дворике ресторана вдоль цветочной клумбы пристроилась лавочка причудливой формы. Иван присел на неё и поставил тарелку на землю:

– Налетай, Трисоныч.

В моём словарном запасе не хватит слов, чтобы описать, насколько потрясающим был вкус этого умопомрачительного деликатеса. Хоть один сознательный гражданин нашёлся на свадьбе.

– Вкусно? – спросил коллега.

– Ав, – подтвердил я и облизал усы. Кусок был довольно большого размера, но мне он показался настолько крошечным, что я проглотил его, как таблетку. Я бы не отказался от ещё одного такого, а может, даже и от двух.

– Хороший ты пёс, Трисон, – сказал Дёмин, потрепав меня по холке и громко икнув при этом. – Мы все наслышаны, как ты в Израиле спас людей. Если бы ты был человеком, я бы с тобой пошёл в разведку. На тебя можно положиться, как на себя.

Ну, спасибо тебе, дорогой человек, за столь высокую оценку моей деятельности. Вы же знаете, собаки бескорыстно служат людям. Нам не нужно никаких материальных благ, слова благодарности – лучшая награда для нас.

Так что, пользуясь случаем, хочу обратиться к вам, мои дорогие читатели: не скупитесь лишний раз на доброе слово и на похвалу, если мы того заслужили, ну а если в чём-то провинились, сильно не ругайте, поймите, мы это делаем не со злым умыслом, а любопытства ради.

После праздника мы вернулись домой далеко за полночь. Кстати, снова забыл рассказать. После того как Максим и Александра объявили родителям о своём намерении пожениться, Андрей Максимович и Анна Михайловна решили переехать на дачу, чтобы освободить квартиру детям. Как сейчас помню тот разговор:

– Мама, папа, мы не хотим создавать вам неудобств, мы с Сашей снимем квартиру на первое время, а там видно будет, – говорил Максим.

– Сынок, мы с отцом мечтаем перебраться на дачу уже много лет, всё ждали, когда ты женишься, чтобы передать тебя на воспитание супруге, – улыбнулась моя бывшая хозяйка и добавила: – Не могли же мы оставить тебя одного! Кто бы о тебе заботился, обеды готовил, ведь ты целыми днями на работе. А теперь, когда у тебя есть Александра, ты хочешь нас лишить мечты? Не можем мы жить в городе, душно нам здесь.

Уж я-то знаю, как Анна Михайловна встречает моего напарника после работы: точно царя, чуть ли поклоны не отбивает.

В общем, после торжества старики уехали за город, а мы вернулись в квартиру втроём. Скажу вам, отгулять свадьбу – нешуточное дело, к концу дня я буквально валился с лап, несмотря на то что почти весь вечер провалялся возле дивана, за исключением того времени, когда исполнял тур вальса и гулял с Дёминым. Не успели мы войти в квартиру, как я потрусил прямиком в спальню и по привычке развалился на ковре у кровати Максима. Радужный сон уже маячил на горизонте, как вдруг я услышал над головой голос напарника:

– Вставай, приятель, власть переменилась, – рассмеялся он. – Придётся теперь тебе спать в гостиной.

Я поднял голову и недоумённо посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Александру. На девушке был белый атласный халат, а собранные раньше в свадебную причёску волосы теперь волнами лежали на плечах.

– Трисон, не обижайся. – Саша ласково улыбнулась и виновато пожала плечами.

Да я, собственно, и не обижаюсь. Прекрасно понимаю: вам надо побыть наедине. Думаю, я и в гостиной неплохо посплю. Может, это даже и к лучшему, хоть не буду просыпаться среди ночи от возни и сопения напарника. Ещё про меня говорит, что я храплю. Да я по сравнению с ним сплю как младенец. Пусть теперь Александра слушает его ночные арии. Я поднялся и, понуро опустив голову, побрёл в гостиную. Всё же в душе было немного обидно – выпроводили, как щенка.

В ту ночь я долго не мог уснуть, всё думал, как теперь сложится моя жизнь. Казалось бы, всё осталось как прежде, но в доме ведь появился новый член семьи. Признаюсь честно, где-то в глубине души – очень, очень глубоко – взыграла ревность. Я переживал о том, чтобы с появлением Александры напарник не стал обо мне меньше заботиться. Тьфу ты, подлый пёс, что за идиотские мысли лезут тебе в голову! Саша – хороший, добрый человек. Я уже давно в этом убедился. Уверен, мы с ней станем лучшими друзьями, ещё Максим будет ревновать.