Грейт ни словом не отреагировал на это.

– Завидую вашей выдержке, мистер Грейт, – бросил Хаген после паузы. – Это еще больше побуждает меня к сотрудничеству с вами. Предлагаю вам место личного пилота шейха Хижи Селаспи…

– Не морочьте мне голову!.. – оборвал его Грейт. – Самый глупый шейх Востока научился уже считать деньги и знает, что за тридцать тысяч долларов он купит не одного пилота, а минимум десять.

– Пусть так, – согласился Хаген. – Но слушайте меня внимательно, – немец понизил голос и, наклонившись над столиком, поманил пальцем Грейта. – Вы представляете, полковник, сколько стоит в Аравии красивая европейская девушка?

– Нет.

– За двадцатилетнюю смазливую девчонку с хорошей фигурой да еще со средним образованием, – деловито продолжал Хаген, – можно получить не менее двенадцати тысяч фунтов. Красивые белые девушки в гареме считаются как бы символом могущества и знатности шейха, если хотите, его визитной карточкой.

– Лично я, – равнодушно произнес Грейт, – не дал бы за самую красивую блондинку и тридцати долларов.

– Когда речь идет о престиже, – вздохнул немец, – на Востоке платят бешеные деньги…

– Но я не вижу связи между вашим предложением и ценами на девушек…

– Неужели вы ничего не поняли? Я хотел сказать, что обязанности личного пилота шейха состоят не только в управлении самолетом…

– Так-так… – начал понимать Грейт. – Стало быть, вербовка и доставка живого товара на Ближний Восток?

Хаген удовлетворенно потер руки:

– Вы недалеки от истины.

Грейт решительно отодвинул от себя рюмку:

– Но это же, насколько мне известно, преследуется законом?

– Игра стоит свеч, – сказал Хаген твердо. – Опытный белый солдат получает в Африке…

– Мне известно, сколько получает солдат в Африке, – перебил Грейт, – однако каждый считает деньги только лишь в собственном кармане…

– Вот именно, – подхватил Хаген и спросил: – Насколько я понял, вам пришлось по душе мое предложение? В общих чертах, так сказать.

Грейт не ответил, лишь пощелкал ногтем по рюмке.

– Значит, так, – принял его молчание за согласие Хаген, – я буду откровенным и познакомлю вас с характером деятельности нашей фирмы, если не будете протестовать против такого названия. Личный пилот Селаспи – чистой воды фикция. Я уже оплатил стоимость самолета шейха, но есть договоренность, что официально он и дальше будет принадлежать ему. Так удобнее – в нашем мире, разделенном многочисленными границами, это облегчит перелет из одной страны в другую и поможет быстро улаживать некоторые формальности. – Хаген на мгновение заколебался, но все же предложил: – Вы можете стать моим полноправным компаньоном, заплатив половину стоимости самолета. Если у вас нет сейчас свободных денег, я подожду. Два-три выгодных рейса окупят все затраты.

– Какой самолет? – коротко спросил Грейт.

– «Дуглас», двухмоторный.

– В каком состоянии?

– Техники уверяют, что лучше и не мечтать.

– Самолет здесь?

– К сожалению… – развел руками Хаген. – Я вынужден был оставить его в Сицилии. Оттуда мы можем без особых трудностей переправить партию девушек.

– Неужели они сами хотят попасть в гаремы?

– Ну что вы! – даже удивился Хаген наивности Грейта. – Мы заключаем с ними контракт на какую-нибудь работу. Главное – быстро и бесшумно посадить их в самолет. Потом они в наших руках, и есть немало способов, чтобы взнуздать непокорных.

Грейту захотелось выплеснуть в лицо немцу остатки виски. Уже было поднял рюмку, но рука почему-то остановилась, он только переставил рюмку ближе к себе.

– А раньше вы с кем, э-э… работали?

Лицо Хагена затуманилось.

– У меня был чудесный компаньон. Ас! Сам Геринг любил и уважал его. Может, слыхали: Ганс фон Шомбург, подполковник, известный летчик-истребитель?

Грейт покачал головой, буркнул что-то невыразительное.

– Глупая смерть, – с сожалением сказал Хаген. – Купался в море, не рассчитал силы и утонул.

«И ты сейчас в безвыходном положении, – подумал Грейт. – Кто же тебе указал на меня?» Спросил совсем о другом:

– Вы тоже воевали против нас?

– Почти все мужчины Германии во время войны носили мундиры. Я, правда, непосредственно в боевых операциях не участвовал. Так, тыловая служба… Надеюсь, вы без предубеждения относитесь к людям, которые в прошлом служили в войсках СС?

– Попались бы вы мне сразу после войны!.. – сжал громадный кулак Грейт. – Но все проходит… Вы офицер?

– Гауптштурмфюрер СС! – ответил Хаген четко, и полковнику показалось: сейчас вытянется перед ним с поднятой рукой.

– Плевать! – внезапно выдохнул Грейт со злостью. – Наплевать на все! Выпьем, гауптштурмфюрер!

Однажды летчик, земляк Грейта, которого они освободили из плена, узнал одного из своих бывших палачей – эсэсовца из лагерной охраны. Они передали этого оберштурмфюрера в руки правосудия, но не прошло и полугода, как Грейт встретил его во франкфуртском ресторане. Подумал, что тот убежал. Позвал полицию, поднял шум и только опозорился: в комендатуре объяснили, что бывший эсэсовец оправдан судом и сейчас полноправный гражданин Западной Германии, владелец металлообрабатывающего завода и активно сотрудничает с американской администрацией…

Полковник пристально посмотрел на Хагена:

– Вы, наверно, до тонкости изучили это дело с юридической, так сказать, стороны. Не могли бы в общих чертах познакомить меня?

Хаген удобнее устроился на стуле и начал рассказывать:

– …На Аравийском полуострове в иных богатых княжествах и султанатах даже по сей день существует рабство. Да, сейчас, во второй половине двадцатого столетия! И рабы не только арабы-туземцы, но и французы, англичане, итальянки, шведки и немки… И их дети – рабы. Рабов используют как секретарей, слуг, охранников, рабы работают на полях и нефтяных промыслах, на тайных копях, где добывают золото, неучтенные залежи которого составляют один из источников доходов аравийских набобов. И естественно, много рабынь в гаремах.

Хаген будто бы слышал о таком случае: один из правителей богатой арабской страны заболел и отправился лечиться в Вену. Когда здоровье Его Величества немного поправилось, он снял один из самых фешенебельных отелей города и выписал более ста своих наложниц. Вся Вена, говорят, бегала смотреть на них. Но человек, ездящий на «роллс-ройсе» с подвеской, все детали которой сделаны из золота, может позволить себе и не такое. Что ему стоит заплатить несколько тысяч за понравившуюся девушку!

– А впрочем, это, лирическое отступление. – Хаген пересел на стул, стоящий рядом со стулом Грейта, фамильярно похлопал полковника по руке. – Вот так-то, мой дорогой полковник, даже вашим миллиардерам не снилась такая жизнь. Извините, снова отошел от сути. О чем же шла речь? О живом товаре? Вы ошибаетесь, полковник, если думаете, что мы с вами уникальная фирма. Агенты аравийских рабовладельцев, разыскивая красивых девчонок для гаремов, разъезжают не только по странам Африки, Среднего и Ближнего Востока. Вы, наверное, не слыхали, да и откуда вам знать, что каждый год в Европе исчезает много девушек, в том числе и пятнадцатилетних. И ни одному полицейскому еще не удалось напасть на их след.

Хаген рассказал о том, что начались нежелательные разговоры в специальных комиссиях ООН, дошло до того, что некоторые наиболее активные парламентарии сделали запрос своим правительствам. В тысяча девятьсот пятьдесят шестом году в Женеве была созвана конференция, на которой обсуждались вопросы, связанные с торговлей рабами. Больше пятидесяти государств приняли участие в работе конференции. Франция и Англия предложили принять конвенцию, по которой перевозка рабов морем расценивалась бы как морской разбой, а суда, заподозренные в этом преступлении, предлагалось задерживать и тщательно обыскивать. Слава богу, нашлись у шейхов влиятельные защитники. Соединенные Штаты Америки так и не высказались по этому вопросу. Все знали почему; США не хотели портить отношения с королем Саудовской Аравии, поскольку у них была военная база в Дахране. А интересы американских нефтяных монополий в Аравии? Это тоже нужно было иметь в виду. И конференция приняла довольно невыразительную, расплывчатую декларацию: «Рабство – постыдное явление».