- Я об этом не подумал. Теперь же понимаю: твои внутренние страдания принесли тебе только пользу. И всё же ты искал повод для беседы со мной. Интересно…
- В тебе я вижу искру мысли. Её не составило труда заметить, даже под обликом шута, который ты одел на себя.
Шут (язвительно ухмыляясь): – не хочешь ли ты сказать, что мы сможем сблизиться и стать друзьями?
- Боль и мысль уже давно сблизила нас. Хочешь ты того или нет. А что до того, станем ли мы друзьями - я думаю, что нет.
-Почему?
- Я прожил долгую жизнь, поверь мне, - сказал Макс, вставая, - и у меня никогда не было друзей. Не думаю, что под конец жизни они у меня появятся.
Шут вплотную подошёл к Максу:
- Но почему у тебя не было друзей? У тебя скверный характер – я это понял. Но характер не мерило дружбы!
- Только друг может стать врагом… И ты это знаешь лучше меня!
- Куда ты?
- Не знаю.
Макс ушел. Шут сел на землю и задумался. Он растерянно смотрел вслед ушедшему. По выражению лица, можно было понять, что ситуация принимала несколько не прогнозируемый результат. И это Шуту очень не нравилось…
А в это же самое время Макс брел по кучам мусора и сам с собой разговаривал:
- Чёрт бы побрал этого шута! Откуда он взялся на мою голову! - Нервно пнул ногой камень. - Растревожил душу своими речами! Нет! Я больше так не могу! Не выдержу! Кто послал его сюда, зачем, за что?
Он остановился, пытаясь уловить посетившую его мысль: - А не для того ли он здесь, чтобы помешать мне? Сбить с пути?
Опять пошёл, громко рассуждая: - Если Господу угодно проверить меня ещё раз – мне ничего не остаётся, как смириться и терпеть выходки этого шута столько, сколько нужно.
Так он брел некоторое время, пока боковым зрением не заметил нечто, чего не ожидал увидеть здесь, в «Отстойнике». Вдалеке, на куче кирпича сидела девушка, спиной к Максу. Его она не заметила, это точно. Хотя, может быть, и делала вид, что не заметила.
От неожиданной встречи, Макс слегка растерялся. Он не знал, что делать: после «дружеской» встречи с Шутом, нужно было быть настороже.
Стараясь не шуметь, Макс спрятался за угол развалины. Потом осторожно высунулся из-за угла. Потом, так же, осторожно, он двинулся обратно, чтобы застать Шута на месте.
Тот сидел в той же самой позе и о чем-то напряженно думал.
Макс подбежал к нему, тяжело дыша от бега и, еще больше, от волнения:
- Ты, кроме меня ты встречал в отстойнике кого-то ещё?
Шут вяло ответил:
- Нет.
- Здесь появился третий!
Шут явно испугался и растерялся. Потом принял беззаботный вид и улыбнулся. – Врешь! Никого здесь быть не должно.
Макса разозлил ответ. Он схватил Шута за шею:
- Откуда ты знаешь? А? Ну, говори! С чего ты взял, что здесь больше не может быть никого? Кто тебя послал сюда?
Шут вырвался и отбежал в сторону:
- Тот, кто и тебя!
- Для чего тебя послали? Чтобы убить меня?
- Отстань! Ты мне надоел. – Обидевшись, Шут собрался уходить.
- Ты уходишь?
- Да!
- И не хочешь посмотреть на гостью?
- На какую гостью? – удивился Шут.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Макс пытался понять – о чем думает Шут, тот, в свою очередь, пытался понять – правду ли говорит Макс или нет…
- Пойдём…
На этот раз, девушка увидела идущих еще издалека. Она поднялась и приветливо помахала рукой, как будто это шли ее давние приятели:
- Здравствуйте, мальчики. - Она подошла сначала к Максу, потом к Шуту, – что же вы такие грязные?
Достала пачку сигарет, - курите, мальчики.
Макс, было, потянулся, но опомнившись, отдёрнул руку. – Не курю.
- И с каких пор ты не куришь? – язвительно спросил Шут, - А? Ой, да ты становишься праведником. Хи-хи! Может, ты скажешь, что не хочешь её? Ну! Смелей. Давай возьмём её на двоих и поделим по-братски. А?
Макс презрительно отвернулся.
- Ты только посмотри, как хороша! – продолжал в том же тоне Шут, - чистенькая. Какая фигурка! Разве ты не хочешь ее? Давай, попробуй, тебе понравится! Вот увидишь!
Макс со всей силы двинул по физиономии Шута, тот упал. Но, тут же поднялся, встряхнул головой и обратился к девушке:
- Дай сигарету, я, пожалуй, закурю…
- Почему ты такой грубый? Бедненький! – Цыпа (Макс сразу дал ей такое погоняло) попыталась погладить Макса по щеке. Тот увернулся, схватив ее за руку.
- Не прикасайся ко мне!
- Почему? – приподняла от удивления брови Цыпа.
- Потому что… - запнулся Макс, - потому что не нужно…
Он отпустил ее руку и отошел на безопасное расстояние:
- Вот этот, - Макс показал пальцем на сидящего на земле Шута, - хотел меня убить. Я не знаю, чего хочешь ты! Может быть тоже, того, хочешь прикончить меня! – Закончил он уже на повышенных тонах.
Макса начала бить мелкая дрожь. Сначала задрожали руки, потом ноги. В конце концов, он задрожал весь, и, чтобы не упасть, медленно опустился на землю:
- Я ничего не понимаю, - тихо промолвил он, обхватив голову руками, - я совсем ничего не понимаю…
- А что ты, собственно, хочешь понять? – отозвался, до этого момента, молчащий Шут. – Давай, я объясню…
- Заткнись! – Крикнула на него Цыпа. – Пошел вон!
Она вытянула вперед руку и указательным пальцем показала направление, куда идти.
И к удивлению Макса, Шут, не сказав ничего против, медленно поднялся, выбросил окурок в сторону, и побрел в том направлении, куда указала Цыпа.
- Похоже, голубка, тебе быстрее удастся сделать то, что я не смог. – Отойдя на приличное расстояние, пробурчал себе под нос Шут, искоса поглядывая на оставшихся. - Ну-ну, успехов тебе. Но как только он заснёт, мы с тобой позабавимся. Хи-хи.
Часть четвертая
Раскаяние.
- Ты такая… Чистая. Почему ты здесь?
- Не спрашивай, пожалуйста. Я не хочу об этом говорить… Тебе тяжело?
- Что ты имеешь в виду?
- Глаза. Твои глаза говорят, что боль точит тебя изнутри.
- Я привык к ней… Боль – это лучше, чем пустота…
- Тебе довелось испытать пустоту?
- Нет.
- Хм. Значит, ты не познал ещё истинного блаженства. То, что вы – людишки называете пустотой - и есть истина. Когда здесь ничего нет (показывает на грудь), ничто не мешает чувствовать происходящее вокруг тебя так, как хочется тебе. Крылья вырастают за спиной. Ничто не тащит тебя вниз. Лети – ты свободен!
Боль отравляет жизнь, мешает дышать, думать. Тебе неведомо чувство пустоты, поэтому ты не имеешь права судить о том, что лучше, а что хуже. Подожди, пройдёт время и боль уйдёт. Придёт блаженная пустота…
- Пустота блаженна только для мертвеца. Живое тело не может жить с дырой, вместо души.
- Но я ведь жива. И я счастлива. Мне легко. Отрекись от всего, брось, забудь. Вымети из своей души весь мусор. Позволь метле сделать своё дело. И ты станешь таким, как я. Ты станешь одним из нас…
- Одним из нас… - задумчиво повторил Макс, - а кто вы?
- Ты слишком любознателен. – Цыпа ласково погладила его по голове, - подумай, хорошо подумай. От тебя зависит – будешь мучиться дальше или…
Она помогла Максу подняться на ноги. Его очень сильно лихорадило. Едва волоча ноги, опираясь на Ципу, Макс все же мог передвигаться. Они нашли подходящее укрытие, куда Макс, согнувшись калачиком, улегся для ночлега.
- Отдохни здесь. К утру лихорадка пройдет. – Это были последние слова, которые услышал Макс – у него начался глубокий обморок…
Цыпа, постояв немного рядом, безразлично отвернулась и пошла искать Шута.
Тот уже развел костер, сидел и, не моргая, смотрел на пляшущие языки пламени. Он не слышал, как сзади к нему подошла Цыпа:
- Ведьма! Ты меня испугала! – Шарахнулся в сторону Шут.
- У него началась «ломка», он очищается… - После непродолжительного молчания проговорила Цыпа, - думаю, к утру все будет кончено…
- Ты с ума сошла, что ли?! – Выпучив глаза, уставился на нее Шут. – Хм. Совсем спятила.