Гарсэн. Нет, конечно. (Пауза.) А вам кажется, что жить согласно своим ринципам — это ошибка?

Эстель. Кто может нас упрекнуть в этом?

Гарсэн. Я издавал пацифистский журнал. Началась война. Что делать? Все ждали от меня действий. “Осмелится ли он?” Я осмелился. Скрестил руки на груди и меня расстреляли. В чем ошибка? В чем же ошибка?

Эстель (кладет руку ему на плечо). Там не было ошибки. Вы...

Инэс (продолжает с иронией).... герой. А ваша жена, Гарсэн?

Гарсэн. Что жена? Я вытащил ее из ручья.

Эстель (к Инэс). Вот видите!

Инэс. Вижу. (Пауза.) Для кого вы ломаете комедию? Здесь все свои.

Эстель (надменно). Свои?

Инэс. Да, мы все убийцы. Мы в аду, детка, ошибок здесь не бывает и людей не осуждают на муки ни за что ни про что.

Эстель. Замолчите.

Инэс. В аду! Прокляты, прокляты!

Эстель. Замолчите. Можете вы замолчать?! Я вам запрещаю ругаться.

Инэс. Проклята, маленькая святоша. Проклят, безупречный герой. У нас были счастливые мгновения, не правда ли? Люди страдали из-за нас до самой нашей смерти, и нам это нравилось. А сейчас надо расплачиваться.

Гарсэн (замахнувшись). Да замолчите же!

Инэс (смотрит на него без страха, но с глубоким удивлением). Ха! (Пауза.) Погодите! Я поняла, я знаю теперь, почему нас собрали вместе.

Гарсэн. Подумайте, прежде чем говорить.

Инэс. Смотрите, как просто. Просто, как дважды два. Физической пытки нет, а все-таки мы в аду. И никто больше не придет. Никто. Мы навсегда останемся здесь, все вместе, одни. Так? Здесь не хватает только палача.

Гарсэн (вполголоса). Да, это так.

Инэс. Они просто экономят на обслуживающем персонале. Вот и все. Как в столовых самообслуживания — клиенты все делают сами.

Эстель. Что вы имеете в виду?

Инэс. Каждый из нас будет палачом для двоих других. (Пауза, раздумье.)

Гарсэн (мягко). Я не хочу быть вашим палачом. Я не желаю вам ничего дурного и мне до вас совсем нет дела. Все очень просто. Давайте договоримся: каждый будет в своем углу. Вы здесь, вы там, а я тут. И давайте молчать: ни слова, ладно? Это не так уж сложно. У каждого из нас есть свои мысли. Что до меня, я могу десять тысяч лет не разговаривать.

Эстель. Я должна молчать?

Гарсэн. Да. И тогда мы спасены. Молчать, самоуглубляться, никогда не поднимать головы. Договорились?

Инэс. Договорились.

Эстель (неуверенно). Договорились.

Гарсэн. Тогда прощайте.

Гарсэн идет к своему дивану и закрывает лицо руками.

Молчание.

Инэс тихонько поет:

Пока Инэс поет, Эстель пудрится и красит губы. Беспокойно осматривается, ища зеркало. Роется в сумочке, потом поворачивается к Гарсэну.

Эстель. Сударь, у вас нет зеркальца?

Гарсэн не отвечает.

Хотя бы карманного зеркальца?

(Гарсэн не отвечает.)

Если вы оставляете меня в одиночестве, то хотя бы найдите мне зеркальце.

Гарсэн все не отвечает.

Инэс (с готовностью). У меня в сумке есть зеркальце. (Роется в сумке. С досадой.) Нет больше зеркальца. Отобрали в канцелярии.

Эстель. Как мне все это надоело!

Пауза. Она закрывает глаза и шатается. Инэс подбегает и поддерживает ее.

Инэс. Что с вами?

Эстель (открывает глаза и улыбается). У меня странное чувство. (Ощупывает себя.) С вами такого не бывает? Прикасаешься к себе, но напрасно: кажется, будто тебя нет.

Инэс. Вам повезло. Я всегда ощущаю свое нутро.

Эстель. Ах да, свое нутро... Но это расплывчато и непонятно. (Пауза.) В моей спальне шесть зеркал. Я их вижу, вижу их. Но я в них не отражаюсь. В них отражается кушетка, ковер, окно... Какое оно пустое, зеркало, в котором тебя нет. Когда я разговаривала с кемнибудь, я садилась так, чтобы смотреться в одно из них. Я разговаривала и видела, как я разговариваю. Я видела себя глазами других, и это меня развлекало. (Безнадежно.) Моя губная помада! Я, наверное, накрасилась криво. Не могу же я вечно обходиться без зеркала!

Инэс. Хотите, я буду вашим зеркалом? Я вас приглашаю к себе. Садитесь на мой диван.

Эстель (указывая на Гарсэна). Но... Инэс. Давайте не будем обращать на него внимания.

Эстель. Нам же будет хуже — вы сами это сказали.

Инэс. Неужели вы думаете, что я желаю вам зла?

Эстель. Кто знает...

Инэс. Это ты принесешь мне зло. Ну и пусть. Если все равно надо страдать, то пусть ты будешь причиной. Садись. Ближе. Еще ближе. Посмотри мне в глаза: ты видишь себя?

Эстель. Я совсем маленькая. Еле себя вижу.

Инэс. Тебя вижу я. Всю целиком. Задавай мне вопросы. Я буду вернее любого зеркала.

Эстель, смущенная, поворачивается к Гарсэну, как бы прося помощи.

Эстель. Сударь! Мы вам не мешаем своей болтовней?

Гарсэн не отвечает.

Инэс. Оставь его в покое. Представь, что его больше нет, что мы одни. Спрашивай.

Эстель. Я правильно накрасила губы?

Инэс. Погоди... Не совсем правильно.

Эстель. Так я и знала. Слава богу, никто... (бросает взгляд на Гарсэна)... никто меня не видел. Я еще раз накрашусь.

Инэс. Теперь лучше. Нет. Обведи контур губ. Смотри на меня. Так, так. Правильно.

Эстель. Так же хорошо, как было, когда я вошла?

Инэс. Лучше: ярче и грубее. Адские губы получились.

Эстель. Гм! Мне это идет? Как жаль, что я не могу посмотреть. Дайте мне слово, что это красиво.

Инэс. Ты не хочешь, чтобы мы были на ты?

Эстель. Дай мне слово, что это красиво.

Инэс. Ты красивая.

Эстель. А у вас есть вкус? У вас такой же вкус, как у меня? Как все это глупо...

Инэс. У меня такой же вкус, как у тебя, потому что ты мне нравишься. Посмотри на меня хорошенько. Улыбнись. Я ведь тоже не уродина. Разве я не лучше зеркала?

Эстель. Мне трудно называть на ты женщину.

Инэс. И особенно почтового работника, как мне кажется. Что у тебя на щеке? Какоето красное пятно?

Эстель. Красное пятно? Какой ужас! Где?

Инэс. Ага! Я зеркало для жаворонков: мой маленький жаворонок, я тебя поймала! Нет никакой красноты. Ни малейшей. А что, если зеркало принялось бы врать? Или если бы я закрыла глаза и отказалась на тебя смотреть: что бы ты делала со своей красотой? Не бойся: нужно, чтобы я на тебя смотрела широко раскрытыми глазами. И я буду очень послушной. Но ты будешь называть меня на ты.

Пауза.

Эстель. Я тебе нравлюсь?

Инэс. Очень!

Пауза.

Эстель (кивая в сторону Гарсэна). Я хочу, чтобы он тоже на меня посмотрел.