Каждую ночь я представляю перед собой миг, когда выполню условия сделки и выплачу старухе всю сумму и смогу уйти. За три года я уже успела отработать четвертую часть долга, и только упорство заставляло меня верить, что если продолжу работать такими же темпами, то через девять-десять лет выйду в город вольной дамой.

Уеду в другую страну и забуду о прошлом.

Я выключила воду и ступила на кафельный пол ванной. Полотенец я не держала принципиально, мне нравилось, когда капли сами высыхают на теле, поэтому пока наносила ухаживающие крема на распаренную кожу, на пол натекла изрядная лужица.

Без зазрения совести я вытерла ее порванным платьем, любуясь влажными разводами на дорогом атласе.

Где-то в глубине души наряд все же было жаль, он мне нравился, но такова участь многих платьев в гардеробе куртизанок. Наши клиенты слишком любят грубость. Но лучше пусть страдают тряпки, чем женские лица.

В доме, где я росла, мужчины часто били девочек. Мне же оставалось порадоваться, что мои «аристократы» все свои фантазии о насилии совершали исключительно в собственном сознании.

Хотя я часто видела, как они представляют мое лицо изуродованным от побоев, а волосы намотанными на свой кулак. Тот захват от сэра Карлоса сегодня был цветочками по сравнению с этим.

Я подошла к зеркалу и взяла сушильную расческу – новейшее изобретение техномагов. Больше не нужно было мучительно долго шептать сложные заклинания или ждать, пока волосы высохнут сами. Умная расческа дула теплыми потоками воздуха и одновременно аккуратно укладывала волосок к волоску. Уже через две минуты расчесывания я любовалась в зеркале своими белоснежными локонами. Перед сном нужно было обязательно заплести их в косу, иначе утром проснусь с одуванчиком на голове.

Пока занималась незамысловатой прической, невольно залюбовалась собственным отражением. Природа суккубы одарила меня не только уникальным талантом, но и неординарной внешностью для страны Прайма. В отличие от большинства местных брюнеток и шатенок, я была жемчужно-снежной блондинкой с пухлыми розоватыми губками, бледной кожей, легким румянцем и раскосыми зелеными глазами.

Не единожды я ловила недобрые взгляды от девчонок из соседних домиков, да и от горожанок, когда выходила на прогулку в Столицу. Пришлось придумать сказку о волшебном зелье, которым я крашу волосы, секрет которого достался от матери. Многие даже выпытывали у меня и требовали раскрыть состав, но вмешалась Марджери, рявкнув на самых любопытных, что если они решат стать моими блеклыми копиями, то интерес и к ним, и ко мне быстро угаснет. Клиенты ведь любят эксклюзив.

Зависти после этого стало больше, но любопытство поугасло.

Я накинула на себя халат и перед сном решила еще раз зайти в гостиную, проверить, как же там лорды. По пути забежала в кладовую и захватила баночку со смазкой.

Мужчин застала в крайне любопытной разновидности 69. Мартин самозабвенно отдавался страсти, скользя губами по чужому достоинству, в ответ Карлос, прикрыв глаза, постанывал и нежно массировал яички друга, поглаживая второй рукой точку у чувствительной уздечки.

Ну и пускай, за три года я насмотрелась в этой гостиной и на большие гадости, чем два мужеложца. Судя по всему, до самого интересного они еще не дошли, наслаждаясь затянувшейся прелюдией. Опытным взглядом я приметила, что ведущая роль досталась Карлосу, именно рядом с ним я поставила банку смазки. Думаю, опытный лорд отнесется бережно к попе Мартина, тем более что тот уже крайне женственно выпячивал ягодицы в надежде на скорое проникновение.

Ох, ковер все же придется сжечь. Я отошла от голубков к столику, забрала оттуда мешочки с алмазами. Утром отнесу Марджери. Половина здесь и так ее, вторая половина – моя плата за свободу. Себе я оставлю лишь один камушек, обменяю завтра у знакомого ювелира. Нужно на что-то купить злосчастный ковер.

Я поднялась на второй этаж и, не зажигая свет, легла в холодную постель.

Проснулась я с первыми лучами солнца. Они игриво проникли через окно в спальню и теперь отбрасывали мириады зайчиков, преломляясь через висюльки на хрустальной люстре.

Вставать так рано я приучилась уже давно, мне ведь было необходимо подготовиться к пробуждению клиентов. А они любят, когда с утра их встречает красивая женщина. Даже если ночью в своих мечтах они грубо отымели ее, избивая до потери сознания.

Я достала из гардероба почти точную копию вчерашнего платья, разве что это было из шелка, облачила ножки в изящные туфли на тонком каблуке, накрасилась.

Когда спустилась, обнаружила гостей спящими в обнимку на полу, вместо одеяла они использовали все тот же ковер. Удобно, наверное.

Я собрала их разбросанную одежду и аккуратно сложила на диванчике. Вернула журнальный столик на законное место в гостиной, уселась в любимое кресло и закурила.

Вишневые сигареты были моей слабостью, с ней я ничего не могла поделать с пятнадцати лет. Хотя и пыталась, но в конце смирилась и предавалась единственной доступной мне страсти с удовольствием и без сомнений. Дымные кольца складывались в фигурки животных, подвластных моей мысли, они поднимались к потолку, игрались друг с другом и растворялись в пространстве.

От созерцания двух любящих друг друга кроликов меня отвлек хрип первого проснувшегося.

– Что… что происходит? – Сэр Карлос выбирался из-под ковра и объятий Мартина.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо поинтересовалась я. И даже не ехидничала, мне действительно нужно было понять, как он себя чувствует, все же подобные развлечения с непривычки могли быть крайне болезненными наутро.

Лорд поморщился и потер зад ладонью. Кажется, они вчера даже успели поменяться с Мартином ролями. Воспоминания о ночи всплывали в мозгу сэра отрывками, медленно обрисовывая целостную картину.

– Ведьма! – ненавидяще выдохнул лорд. – Ты что натворила, сука? Опоить нас решила!

Я поморщилась от его возгласа. Слишком громко и может привлечь ненужное внимание к моему домику.

– Тише, – осадила его я, приподнимаясь с кресла. – Неужели вам не понравилось? Признайтесь.

На щеках мужчины заиграл румянец.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? У меня есть жена, дети. Я почетный гражданин Страны. – Карлос боролся одновременно с собственным стыдом и признаниями в запретных наклонностях. – Стерва!

Вопросов, как именно я это сделала, лорд даже не задавал, видимо, решил, что я подлила им что-то. Интересно когда? Они ведь ничего у меня не пили.

Под ковром завозился Мартин, а когда открыл глаза, шокированно уставился на друга и на меня.

– Что ты нам подлила вчера, дрянь? – так же, как и друг, выпалил он.

До него происшедшее дошло гораздо быстрее. Я даже позавидовала скорости его реакции. А еще невольно улыбнулась, когда гаденыш вскочил на ноги и с перекошенным от боли лицом схватился за разработанный ночью зад.

Я молча передала ему заранее приготовленную заживляющую мазь.

– Что ж, почтенные граждане Страны. – Я материализовала перед ними подписанные вчера договора. – Согласно пункту о неразглашении вы не имеете права рассказывать, каким именно способом я доставила вам вчерашнее удовольствие. Так же как и я никому об этом не буду рассказывать. Поэтому за свою поруганную мужскую честь будьте спокойны и можете дальше жить со своими занудными женами и трахаться с ними раз в месяц по расписанию.

Я сделала паузу, давая лордам осознать услышанное.

– Что же касается открывшихся у вас новых наклонностей… Можете сделать вид, будто вчера абсолютно ничего не произошло, и рассказывать знакомым байку о том, как отжарили продажную шлюху на двоих. А можете, – я придвинула обоим кубки с обыкновенной водой, – выпить это, и детали вчерашней ночи исчезнут из вашей памяти и перестанут бередить погрязшую во грехе душу.

Вот сейчас я откровенно язвила и даже немного лукавила: от воды их воспоминания вряд ли изменились бы, а вот моя магия способна подрихтовать откровенные моменты вчерашней ночи.