– Я тоже очень рад, – Апполинарий Леопольдович неожиданно улыбнулся и пожал руку. – Ты очень смелый молодой человек, если рискнул проникнуть в банду ОВПГ.

– Объединенная Вооруженная Преступная Группировка, – радостно расшифровал хомяк. – Я помогал, между прочим!

– Я просто выполнял свою работу, – ответил Растяпкин.

– Видишь ли, – продолжил лысый господин. – Я раньше состоял в ОВПГ, но потом они предали меня и... В общем, через несколько лет после этого я вернулся к ним, но уже как разведчик от «Альтаира». Мой сын Одуванчик, вероятно, не знал об этом и ушел, обидевшись на меня.

– Все он знал, Ветеринар Леопардович, – завопил Федор. – Он постоянно за вами следил и подслушивал. Он и у нас тайны выведывал.

– Истребитель рассказал мне все, – продолжил отец Одуванчика. – Но я бы хотел услышать эту историю от тебя. Может, какая-нибудь деталь укажет, где мне искать сына. Ведь до сих пор нет никаких вестей ни от него, ни от Жени. Они оба исчезли.

Семен понял, что ему доверяют. Апполинарий Леопольдович не обвинял его, а разговаривал как с другом.

– Одуванчик сам хотел совершить благородный поступок, – Растяпкин на миг запнулся, но потом продолжил. – Сначала его обманули, чтобы заставить украсть чип. Это сделал Орлов...

Растяпкин невольно сжал кулаки, только подумать – они вместе учились в академии. Потом оказалось, что Ярослав Орлов – племянник самого опасного бандита Злата, и сам тоже мечтает быть преступником. Ярослав пробрался в ОВПГ и приказал Одуванчику похитить чип, при помощи которого можно контролировать систему запуска оружия. Тогда же и Семену вместе с Калашниковым поручили важное задание – проникнуть на собрание банды ОВПГ.

– Одуванчик стал мне помогать, как только понял, что Орлову нельзя доверять, – закончил свой рассказ Семен. – Орлов и Злат улетели на похищенном модуле-ЯМ. Одуванчик надеялся найти вас, и все рассказать, чтобы вы перехватили бандитов на заправочной станции. А я остался ждать агентов академии. Но что было потом, я не знаю.

– Да-да, – кивнул Апполинарий Леопольдович. – Тоже самое мне рассказал Истребитель. Но сын так и не встретился со мной.

– Может, он сам поспешил к заправочной станции, чтобы самому поймать Злата? – предположил Семен. – Одуванчику не терпелось совершить героический поступок.

– Мы осмотрели там все, но не смогли найти никаких следов, – вздохнул отец Одуванчика.

Апполинарий Леопольдович ушел, с тех пор Семен мог лишь догадываться, что творится в академии. А там наверняка происходило нечто важное. И это все последствия того рокового дня 15 октября, когда он совершил столько ошибок.

А ведь то утро могло стать самым счастливым в жизни Семена. Он должен был встретиться с отцом, которого целых шесть лет считал погибшим. И вдруг за минуту до встречи, срочный вызов в академию и неожиданное задание разрушили все мечты.

– Хорошо еще, что твоя мама в деревне отдыхает, – поддержал хомяк. – И не знает, каких мы тут дел натворили. Вот сейчас тебя оправдают, тоже съездим в деревеньку отдохнуть, – тут он умолк, завертел головой и уже шепотом спросил. – Слышишь?

Растяпкин напряг слух. Тишина.

– Там под столом, – тихо проговорил Федор. – Оно потрескивает.

Семен лишь пожал плечами, он ничего не слышал. Хомяк спрыгнул на пол, поводил носом и юркнул под стол. Вскоре Растяпкин услышал, как зверек скребет лапками. Послышался треск, скрип и наконец раздался радостный вопль:

– Нашел! Это что-то очень странное. Сейчас достану.

И тут дверь в камеру раскрылась, на пороге стоял конвоир.

– Семен Растяпкин, – произнес он.

Семен вздрогнул. Хомяк открыл рот, быстро спрятал находку за щеку и попытался улыбнуться.

– Семен Растяпкин, секретный агент 013, – повторил конвоир, – следуй за мной. Через десять минут состоится слушание твоего дела.

Глава 2

Трибунал

29 октября, 8 часов 56 минут

Серый каменный пол, выкрашенные в бледно-зеленый цвет стены. Конвоир вел к тайному залу, где должен состояться трибунал. Растяпкин не чувствовал себя виноватым и собирался доказать это.

– Мрачновато здесь, – изрек Федор, восседая на плече Семена. – Неужели не могли картин с цветочками повесить?

– Заключенный должен молчать, – сказал конвоир.

– А я вовсе и не заключенный, – вспылил хомяк. – Я тут, между прочим, добровольно. Слежу за процессом правосудия.

Растяпкин подавил улыбку, пусть конвоир выпутывается сам, ведь наверняка знает, как опасно перечить Федору. Блок тринадцать является частью академии, и работают здесь лишь те, кто носит почетное звание секретного агента. Да и судьями на трибунале выступают Высшие агенты.