– Чего с ним случилось, не знаю. Но вы могли бы его найти. Вон сколько времени прошло. Впрочем и про Женю тоже ничего не знаю, – добавил хомяк. – Все равно, вы у меня про нее спросите.
– Федор, сядь на место, – спокойно сказал директор.
Хомяк нехотя подчинился, понимая, что иначе его могут выгнать из зала.
Черный прибор на столе несколько раз пропищал. Кибер посмотрел на показания и объявил:
– Проверка чипа закончена. Растяпкин говорит правду, он действительно набирал позывные агентов, а значит – перепутал передатчик с чипом.
– Я же говорил! – возликовал хомяк.
– Но плачевны последствия, к которым привела его глупость, – продолжил Кибер. – Нам удалось предотвратить запуск оружия. Целый день агенты академии выслеживали Растяпкина. Этим воспользовался Злат. Он смог не только смог сбежать из тюрьмы, но и запустить квазивирус.
– Э нет! – завопил хомяк. – Так не пойдет. Мы здесь не причем. Мы с чипом бегали и за действия Злата не отвечаем. Нам-то откуда было знать чего он там запустит?
Растяпкин не знал чего от Федора больше: пользы или вреда. Да его сейчас намного больше интересовало другое: кто же на самом деле президент «Альтаира»? Если он не ошибся, если это и вправду его отец, то почему же он так равнодушен?
Семен понял, что снова отвлекся, даже не заметил, что агенты стали обсуждать квазивиус.
– Мои люди не смогли найти ученого, изобретшего квазивирус, он словно в воздухе растворился, – сказал президент «Альтаира».
– А жаль. Он мог бы помочь в создании новой противовирусной программы, – посетовал Кибер. – Та, которую я создал, лишь замедляет действие квазивируса.
– И чего, это так опасно что ли? – спросил хомяк и вдруг его озарила догадка. – Конечно, даже трибунал отсрочили из-за этого вируса.
– Если Федор не замолчит, я выгоню его из зала, – Калашников достал из кармана какой-то предмет похожий на гранату, но тут же спрятал его обратно.
Судьи поддержали Высшего агента. Скрестив лапы на груди, хомяк важно надул щеки.
– Вирус уничтожает все наши системы, – продолжил Кибер. – Навигация, связь, охрана, разведка, запуск оружия – одним словом, все, что мы контролируем. Вот посмотрите сами.
Он указал рукой на плоский мониторчик. Семен не мог видеть что там, но слышал реплики.
– Контроль над всеми объектами будет потерян!
– Мы не можем положиться на данные разведки!
– Невозможно будет установить связь между объектами!
– Может произойти самопроизвольный запуск ракет!
Растяпкину показалось, что про него забыли – Высшие агенты наперебой обсуждали нависшую угрозу. Появление квазивируса было для них важней трибунала.
– Придется подключать резервную систему, – заключил Истребитель.
– Но ведь это значит... – начал Калашников и замолк.
– Да, – согласился Истребитель. – Другого выхода нет. Мы провели подготовку всего за одну неделю. И это состоится сегодня.
– Чего... – начал было Федор, но тут же замолк. Он рассудил, что за дверью вообще ничего не услышит.
Все обернулись на хомяка, словно только сейчас вспомнили о его существовании. Маски на лицах скрывали эмоции, но Федор начал беспомощно озираться по сторонам.
– Я молчу! – наконец завопил он. – Ни словечка не сказал. Продолжайте будто меня и нет. Чего там состоится сегодня?
– Федор прав, – сказал Истребитель. – С делом Растяпкина все ясно. Мы должны заканчивать, тем более что сегодня у нас впереди важное событие.
Секретные агенты ждали, заключительного слова. Семен подался вперед, превратился в слух, но смотрел он на своего отца. Если бы он мог знать, о чем думает его отец!
– Глупость и легкомыслие недопустимы для секретного агента, – провозгласил Истребитель. – Семен Растяпкин, агент ноль тринадцать, ты поставил под угрозу жизни многих людей. Это совершенно недопустимо.
Директор продолжал что-то говорить, но Семен его уже не слушал. Президент «Альтаира» достал из кармана жетон, нажал на какие-то кнопки, затем поднес к губам и быстро сказал пару слов. Значит в их жетоны вмонтировано что-то наподобие рации. И тут президент «Альтаира» поднял руки, чтобы снять маску. Семен замер, сейчас он сможет убедиться, что это его отец. Увидит выражение его лица.
Слов Истребителя Семен уже не слышал.
– Я буду оспаривать такое решение! – завопил хомяк, так и не дослушав до конца приговор.
На вопли хомяка никто не обратил внимания. Семену вдруг стало страшно и одиноко. Президент «Альтаира» снял маску, на его лице читалась лишь усталость. Своего сына, он по-прежнему не узнавал. И все вокруг стало ненужным. И неважно, какой приговор вынес ему Истребитель.