Свидетельство Жукова опрокидывало «Последнюю республику» прямо с первой главы. Я попал в пренеприятнейшую ситуацию. Как кур в ощип.
Против моей версии три свидетеля. Да каких! Легендарный кавалерист полковник Маслов, который лично подбирал коня Сталину и был его тренером в верховой езде, генерал-лейтенант авиации Василий Иосифович Сталин и величайший полководец всех времен и народов четырежды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Жуков Георгий Константинович. Кроме того, упомянут еще и сталинский заместитель Маршал Советского Союза С. М. Будённый.
И все в этих свидетельствах понятно и доходчиво, кроме арабского коня.
И уж очень глупо в этой истории выглядит Сталин. Неужели он не понимал, что за несколько уроков невозможно освоить искусство верховой езды до такого уровня и совершенства, чтобы появиться перед глазами всего мира в столь торжественный момент? Неужели, начиная осваивать основы верховой езды, Сталин не осознавал глубины риска опозориться на всю планету на вечные времена?
Конем править в ходе грандиозного, самого главного парада ХХ века – это же вам не на скрипочке пиликать. Знающие люди утверждают, что скрипку можно быстро освоить. Главное – помнить, что ее надо левой рукой держать, прижимая к левому плечу, а правой – смычком вверх-вниз, вверх-вниз, чтобы звучало красиво… Некоторые, по рассказам, ухитрялись это искусство за пару часов освоить. Сам-то я не знаю, не пробовал [2]. Но точно знаю, что с конем такой номер не пройдет. И в 65 лет этому искусству учиться поздно. С детства начинать надо. А если одна рука не сгибается и силы в ней нет, за такое занятие и вовсе браться не стоит. Если удовольствия ради, то почему бы и не попробовать, но так чтобы под кинокамеры всего мира, под гром оркестров и грохот тысяч подков выехать на Красную площадь…
Неужели Сталину изначально было неясно, что номер с конем не пройдет? Неужели он действительно пробовал одной рукой конем править?
Сталинский сынок в этой истории тоже хорош. Всем известно, что он был шалопаем, бабником и пьяницей – но в то же время не прохвостом и не трусом. Мог бы в чекисты пойти – работа не пыльная, почетная, престижная: знай себе сплетни собирай, зубы чужие напильником спиливай, подписывай пыточные протоколы да стреляй в затылки; деньги – чемоданами, жизнь сытая, времени свободного сколько хочешь, и никакого риска. Так нет же – на войну пошел, в летчики-истребители. Добровольно. Войну закончил полковником, командиром истребительной авиационной дивизии.
Так это оттого, что он сталинский сын! Правильно. Его оберегали, ему не давали летать, его поднимала вверх могущественная рука. (Даже левая – та, которая не сгибалась, – имела чудовищную силу.) Но все же в тылу сталинский сын по своей воле не отсиживался. За войну совершил 27 боевых вылетов. Лично сбил два самолета противника. К концу войны освоил 17 типов самолетов, в том числе Ил-2, Ли-2, МиГ-3, Ла-5 и Ла-7, Як-1, Як-7 и Як-9; имел общий налет более 3 тысяч часов.
И два сбитых самолета – это не мало. Если бы каждый советский летчик-истребитель в начале войны сбил хотя бы по одному немецкому самолету, то война завершилась бы победой Красной Армии в июле 1941 года.
У Васи Сталина всегда было много друзей – от начальника летной школы, где он учился, до высшего руководства ВВС. Дружбы с ним искали и члены Политбюро, и генералы, и маршалы, и чекисты от Ежова, Меркулова, Абакумова и Берии до рядовых охранников. В его компании вы найдете боевых друзей, летчиков-истребителей, футболистов и хоккеистов, артистов кино, эстрады, балета и цирка; были в его окружении целые стаи прихлебателей, дельцов и проходимцев, и тучные стада девиц не самого тяжелого поведения. Про похождения сталинского сына вся Москва говорила. И знали о нем многие и много. Воспоминаний о нем – в достатке, в том числе и опубликованных. Но странная вещь: этот разгильдяй и шалопай никому никогда ни на трезвую голову, ни по пьяной лавочке не проболтался про падение папаши с арабского коня. Он вообще никогда и ничего про своего грозного отца не рассказывал.
Только одному Георгию Константиновичу донес. Немедленно. Отозвав в сторонку. Тс-с-с! Величайшая тайна! Под большим секретом! Только бы никто не узнал!
Читателю предлагаю эксперимент: некую тайну доверьте по секрету одному человеку и засеките по часам, когда сплетня обойдет всех и вернется к вам в виде таинственного шепота: только тебе! Под большим секретом!
Неужели Василий не знал своего отца? А ведь тот пересажал, перестрелял или попросту сжил со света свою многочисленную родню только ради того, чтобы на чеканные строки великой биографии не ложилась ненужная тень. Слухи о Сталине немедленно докладывались ему лично и тут же жестоко и решительно пресекались. Это одна из самых главных опор настоящего культа личности: Сталин никому не позволял над собой смеяться. За анекдоты о Сталине беспощадно сажали, а то и стреляли. Того же Жукова за попытку болтовней принизить роль Верховного главнокомандующего вождь загнал на Урал командовать округом, в составе которого были только две кадрированные [3] (в народе – кастрированные) дивизии.
Сплетни о Сталине могли исходить только от тех, кто был близок к нему. Вот за ними-то и был установлен особый контроль. Неужели Василий отца не боялся? Неужели не помнил его тяжелую руку? Неужели не понимал, что слово – не воробей? Болтнул одному, а дальше сплетню не удержишь и цепями. Дальше папаше донесут, вычислит он того, кто был свидетелем высочайшего конфуза, и законопатит любимого сыночка в какой-нибудь Нерчинск или Туруханск.
И ведь нашел кому рассказать! Жуков, как известно, отличался невероятной болтливостью и секретов хранить не умел. Стоило ли сыну Сталина доверять тайну разговорчивому полководцу? О том, что Жуков – трепач, знала вся армия. Через год после войны Сталин сбросит Жукова с высоких постов именно за лишнюю болтовню.
Этот эпизод выглядел бы более-менее правдоподобно, если бы Жуков и Вася Сталин сидели, пили вразнобой, тут-то Вася спьяну бы и сболтнул. Но так чтобы на трезвую голову отзывать Жукова в сторонку и рассказывать… Зачем?
Да и болтливость жуковская в данном случае какая-то странная. Великий полководец хранил тайну до самой своей смерти. И еще четверть века после нее. Сколько возможностей было поведать народу правду про арабского скакуна и сталинское падение!
После смерти Сталина Жуков разным людям рассказал много гадостей и глупостей про усопшего вождя. Рассказывал писателям, журналистам, историкам, бывшим сослуживцам и подчиненным, родным и знакомым, ватаге «литературных негров», создававших и до блеска полировавших его мемуары, за него вспоминавших и за него размышлявших. С разоблачениями Сталина Жуков выступал на съездах и пленумах, клеймил вождя перед широкими и узкими аудиториями. Жуков вещал о непонимании Сталиным природы современной войны и роли Генерального штаба, о растерянности в критический момент, о глупейшем упрямстве и самой обыкновенной трусости, о нежелании видеть действительную картину и делать выводы из докладов разведки.
Но про арабского коня ни разу не проболтался.
Через 12 лет после смерти Жукова, во время правления Горбачёва, покатилась вторая антисталинская волна, и о Сталине вспомнили еще много всякой гадости. Но про падение с коня не вспомнил никто.
Смекалистая дочь великого полководца Мария Георгиевна отыскивала все новые и новые запрещенные цензурой фрагменты «первоначальной рукописи» мемуаров величайшего полководца, но этот кусочек никак не находился.
Механизм создания мемуаров Жукова достаточно хорошо изучен. Первая встреча Жукова со старшим научным сотрудником Военно-научного управления Генерального штаба Министерства обороны полковником В. С. Стрельниковым состоялась 20 декабря 1958 года. Пикантность ситуации в том, что мемуары отставного стратега – дело личное, однако создавались они в служебное время полковниками Генерального штаба и ГлавПУРа, сотрудниками архивов, академических институтов и многих других структур и учреждений. А без руководящей и направляющей роли Центрального Комитета Коммунистической партии такое усердное сотрудничество было невозможно.