– Оружие, деньги, власть. С их помощью управляют людьми. Сражаются за ресурсы… Конечно, и за семьи, друзей. – Сердце сдавливает тоска по родителям. – Есть связи, которые выстроены не только на материальных ценностях, а на любви, дружбе и взаимопонимании.

– Понятно. – Ника откидывается на спинку стула. – У нас так же, только главная сила – магия. Война за рудники с магическими кристаллами продолжалась столетия, потом империя Эрграй, королевство Озаран и закрытый город Пат Турин образовали Срединный альянс и взяли под контроль разработки. Ещё ценятся самоцветы и благородные металлы, они нужны в алхимии и магоинженерии. А находимся мы в закрытой магической академии Драконов.

– Драконов?

– Её драконы основали, а после создания альянса и реконструкции зданий сюда стали принимать других существ.

– Ника, я задам, наверное, глупый вопрос, но… Драконы на самом деле существуют? Или они вымерли, осталось только название?

– Вымерли? – Побледневшая Ника хватается за сердце. – Лера, ты так не говори. Драконы всем здесь управляют. Не желай им зла, а то мало ли, услышит кто. Несколько будут с нами учиться. А два из правящего рода выберут невест перед зимними каникулами. Избранных дев – так их называют. Я четвёртый раз попытаю счастья. Хотя в прошлый… – Она со вздохом умолкает.

– Что в прошлый раз? И как участвуешь? Разве ты дракониха?

– Нет, что ты. А в прошлый раз до драки чуть не дошло, вот что. Правящий род империи Аран двум наследникам избранных найти не может. Поговаривают, с ритуалом нечисто. Как бы неправящие драконьи семьи из-за этого войну за власть не начали. И участвовать в ритуале выбора может почти каждая одарённая девушка. В этот раз, наверное, всех пустят.

– Так ты же человек. А они же большие… Как с ними это… Это… Того?..

Щёки начинают гореть. Ника тоже краснеет, опускает взгляд:

– Ты про это?.. Про то, что я думаю?

Представляю процесс…

– Ты чего так побледнела? – Ника подаётся вперёд. – У драконов свадебный ритуал изменяет избранницу, так что она с лёгкостью выносит здоровых драконят.

– Как изменяет? Девушка она… дракононихой становится? – От ужаса и восторга перехватывает дыхание.

– Не совсем драконихой, – прекращает полёт фантазии Ника. – У простой избранной пробуждается родовая магия. А если ты про это переживаешь… Про то, о чём мы думаем, так драконы человеческий облик принимают.

– Да, и чего я так разволновалась?

Быстро расправившись с остатками каши, отодвигаю тарелку. И с компотом с чем-то вроде кураги тоже справляюсь в мгновение ока.

Осматриваю свой потрёпанный наряд:

– Во что бы мне переодеться?

– Тебе надо получить свои вещи. А пока одолжу своё платье, – критически меня оглядывает. – Есть одно, мне маловато уже, ещё подколем его булавками.

Из шкафа Ника достаёт тёмно-синее платье с небольшим кармашком и туфли на среднем каблуке.

– Извини, нижним бельём не делюсь.

– Конечно, прекрасно понимаю. – Подхватываю платье и ощупываю плотную ткань. – Туфли велики.

Ника оглядывает мои ноги:

– Да нет же, должны подойти.

Подперев пятку носком, с трудом стягиваю кроссовку. Демонстративно шевелю пальцами миниатюрной ножки.

– Какие необычные ботинки, мне твоя нога показалась больше. – Ника забрасывает туфли в шкаф.

Платье надевается через голову, поэтому сбрасываю его на кровать и быстро надеваю кроссовку.

– Отвернись, пожалуйста, я стесняюсь.

– Ой-ой, стесняшка.

Своё изодранное платье кидаю на стул возле секретера. Платье Ники повисает на мне мешком. Один плюс: подол скрывает кроссовки, так что первое явление в новом мире будет без экстремальных сочетаний одежды. Зря, пожалела в лес надеть джинсы, они бы так не обтрепались.

– Руки подними. – Ника зажимает несколько вытащенных из шкафа булавок губами и с удивительным проворством закалывает платье по бокам. – Выглядит вполне пристойно.

– Да, спасибо.

Ника вытаскивает из ящика секретера расчёску и протягивает мне с кислым выражением лица:

– Жаль, на тебя магией пока воздействовать нельзя, у тебя такие волосы классные, я бы с удовольствием их уложила. – Она указывает на стоящее на секретере овальное зеркало в золочёной оправе. – Прошу.

Мне тоже жаль, что она не может мне помочь.

Присев на стул возле зеркала, разглядываю отражение: как огурчик. И не скажешь, что голодала, чуть не умерла при переходе и попала в другой мир. И тёмно-синее платье подчёркивает матовую белизну кожи и хорошо сочетается с зелёным цветом глаз.

Закончив с причёской, проверяю, хорошо ли держаться булавки.

– Так, Лера, пойдём, пока профессор Эзалон не припёрся и не начал на мозги капать о пользе влажной уборки и необходимости обрабатывать одежду от насекомых.

Оглядываюсь на стол с тарелками и пустым стаканом.

– А посуда?

– Захватим, когда в столовую пойдем. – Ника за руку тянет меня к двери.

Что-то совсем не хочется прямо сейчас встречаться с бодрым старичком с кинжалом. Особенно если он любит капать на мозги.

– Ника, давай я быстренько посуду сполосну, а то засохнет.

– Нет-нет, если он явится сюда, будет хуже. – Она снова меня тянет. – Мы и так задержались.

– Ника, вот зачем ты меня профессором запугиваешь? Мне сейчас с ним разговаривать.

– Да нормальный он, не бойся.

Судя по коронным приёмам улучшения межвидового общения, нормальным его не назовёшь.

Но выбирать не приходится, вслед за Никой миную коридор со множеством дверей, спускаюсь по лестнице, прохожу через просторный холл с зеркалами.

Предвкушение неизвестности бодрит. Эёран, я пришла! Выхожу на крыльцо и, глядя на знакомую по виду из окна аллею, вдыхаю свежий воздух другого мира…

– Смотри, эта та, слюни по принцу пускала. – Высокая блондинка приближается, сверля меня хищным взглядом странных, с большой коричневой радужкой глаз, раздувая ноздри, принюхиваясь.

– Иди куда шла. – Ника встаёт между нами.

– Следи за языком, Никалаэда! – Девица, вытягивая шею, пытается заглянуть за широкую спину Ники.

Не знаю, на что способна блондинка, но если прогнусь сейчас, дальше будет хуже.

Решительно выхожу из-за Ники и советую:

– Ты лучше за своим языком последи, а то он вперёд тебя бежит, не поспевает, как бы не укоротили.

Глава 3

– Лера, стой. – Ника загораживает меня плечом, придерживает рукой.

От колючего взгляда блондинки волосы дыбом встают, но я упрямо смотрю ей в лицо.

Не уступлю.

Блондинка широко раскрывает рот. От её рыка содрогается всё внутри, несколько птиц срывается с деревьев в небо. Но я не отвожу взгляда от сливающихся с карими радужками зрачков.

Когда я была маленькой, на цирковом представлении взбесились львы. Билетерша уверенно ходила между рядами и просила сохранять спокойствие: хищникам нельзя показывать страх, нельзя убегать. И пока дрессировщица отбивалась столиком, а львов от повреждённой сетки отгоняли брандспойтами, простая билетёрша спокойным ровным голосом, останавливала убийственную панику. А мама и папа прикрывали меня своими руками так же, как Ника сейчас.

Взгляд девицы – взгляд дикого, умного зверя. Даже когда она не рычит – страшно. Сердце чуть не выпрыгивать из груди, а я уже думаю, куда бежать, чем отбиваться в случае чего…

Презрительно фыркнув, девица разворачивается и, широко раскачивая бёдрами, удаляется.

Выдыхаю сквозь сведённые зубы. Кажется, пронесло.

Адреналиновый откат накрывает слабостью и дрожью в руках и ногах. Мне ни на одном спарринге – даже со старшими девчонками, даже с парнями – не было так страшно, как от одного взгляда этой блондинки.

Вцепляюсь в плечо Ники и бормочу:

– Спасибо…

– Она не собиралась нападать, я чувствовала.

Хорошо быть менталистом, угрозу чувствовать. А у меня до сих пор коленки подгибаются.

– Лера, ты молодец: не каждая человечка так сможет… – Ника тянет меня за руку. Я неловко спускаюсь с крыльца, но на дорожке между кованых скамеек иду уже увереннее. Ника глухо добавляет: – С этими по-другому нельзя. Но и палку перегибать не стоит.