Гаррис замолчал и принялся вышагивать взад и вперед по узкому проходу между стойками, глубоко засунув руки в карманы.
- К этому времени у нас почти не оставалось энергии. Я требовал, чтобы мы ушли на орбиту к оставленному кораблю. Николай возражал. Он уверял, что поле больше не нужно вообще, что туман ни в коем случае не придет в соприкосновение с обшивкой... Но в моих глазах стояло голубое пламя, сожравшее геологический молоток и рукав скафандра...
Снова пауза. И еще несколько фраз. Все чаще Гаррис говорит о защите. И ей кажется, что она видит десантную шлюпку, беспомощно стоящую среди каменного хаоса.
Последнюю крепость, окруженную колеблющейся стеной мезонной защиты с гарнизоном, часть которого уже давно готова выбросить белый флаг.
Рассказ подходил к концу.
Гаррису становилось все труднее соблюдать логику повествования, э ей слушать. Слушать и отбирать факты...
- ...В тот раз он опять пошел один. Утром состоялся тяжелый разговор... Я сказал, что жду его последний раз. И если он через четыре часа не вернется... Питание генератора защиты совсем село. Поле съежилось. Иногда оно опадало так, что фиолетовые клубы подступали к самому иллюминатору, заставляя отшатываться в сторону. Я надел запасной скафандр и ждал... Ждал, всматриваясь в стрелку резерва мощности. Я молил небо, чтобы поле удержалось до его возвращения...
Флажок упал Николая не было. Все сроки прошли. У него должен был кончиться кислород. Он не мог больше вернуться...
Флажок резерва упал на нуль, и языки фиолетового тумана облепили корабль. Я слышал шорох разрушаемого металла. Мне казалось, что я вижу, как поддается броня. Еще немного - и ядовитый дым проникнет вовнутрь...
Мне нечего было ждать, и я... я включил двигатели.
Несколько минут оба молчали. Сжав голову руками, она попыталась разобраться в последней гамме ощущений, за которой наступал провал. И не могла.
- Вы не все рассказали.
Гаррис поднял голову и взглянул на нее в упор.
- Мне нечего больше добавить.
- Вы лжете, Гаррис. - Она впервые назвала его по имени. - Вы лжете. Вы знаете больше. Вы утаиваете главное...
- Клянусь вам.
В голубых глазах тускло мелькнула тень страха, и они затуманились, покрылись мутной пленкой. "Как у птицы, которую палками загнали в угол", повторила она про себя.
И крикнула:
- Не клянитесь!
И вдруг ей стало все ясно. Точно после кошмарного сна раскрылись ее глаза и она пробудилась. Все разрозненные противоречия сами собой связались в цепь и привели к решению.
Она схватилась руками за горло. Испугалась, что не сможет сказать...
- Не клянитесь, Гаррис, не клянитесь. Вы знаете. Все знаете. И если вы не скажете мне правду, я скажу ее вам сама... Сегодня правду узнала я. Но завтра пройдет угар первых восторгов. И о ней догадается человечество. Ведь она же очень простая...
Тяжелая мужская фигура медленно бредет к выходу, придерживаясь руками за стойки, набитые внимательной аппаратурой.
Хлопает дверь. Маленькая голова с растрепанными черными волосами падает на стол. Слезы, слезы... Далеко в сторону откатывается контакт мнемофона, который она так и забыла включить...
"Неисповедимы твои пути - человек". Под таким заголовком вышла на следующий день большая статья в одной из ведущих газет. В статье сообщалось, что единственный, вернувшийся из Первой звездной, астронавт Гаррис Хэйл - погиб в автомобильной катастрофе, врезавшись на большой скорости в грузовик, который стоял на обочине шоссе...