Повесив трубку, Васька почувствовал укол совести. За книжки-то он как раз садиться и не собирался.
Нет, ну а дед каков? Хоть бы слово ему сказал…
Гости начали собираться к семи вечера.
Первым примчался Рентген и тут же предложил покурить.
Стоматолог пришел со своей новой девушкой, которая тихо, как мышка, проскользнула на кухню и тут же застучала ножом, нарезая салат.
Не успел Васька мысленно порадоваться за Стоматолога, как в квартиру ввалились Кальсон и под ручку с ним Кармен.
Ленки с ними не было.
Четвертая партия состояла из Князя, Глобуса, Жевастика, Пудры и Мамы.
О Ленке никто не обмолвился и словом.
Конечно, у всех ребят и девчонок были нормальные имена — Петя, Света, Ира, Костя, но ими в школе никто не пользовался, предпочитая приобретенные тем или иным способом клички. Так, например, Рентгену приклеили кличку из-за темных очков, которые он носил по настоянию своей мамани, опасавшейся вредного воздействия солнечных лучей на его глаза.
Стоматолог еще с младших классов посещал секцию бокса в спортивной школе и в драках выбил не один зуб, Кальсон был внуком генерала, Кармен однажды экспрессивно расцарапала лицо своей сопернице, Князь как-то упал лицом в грязь. Пудра любила обманывать, то есть, попросту говоря, пудрить людям мозги, Жевастика никто не видал без жевательной резинки, Мама держала в страхе всю женскую часть местной дискотеки, где заставляла проходить девчонок обязательную процедуру «прописки». Глобус перестал быть Мишей из-за своей комплекции, Бакс имел неосторожность родиться в семье преуспевающего бизнесмена, а его подружка Кочерыжка как-то не вовремя отрезала свою косу, отчего голова ее и в самом деле стала напоминать капустную кочерыжку… Было прозвище и у Васьки. Однажды он подрался с местной школьной шишкой — Гоблиным и сумел расквасить ему нос. За такой геройский подвиг его фамилия, созвучная фамилии легендарного русского богатыря — Буслаев, чуть укоротилась и стала звучать как «Буслай».
Только у Ленки не было клички. Несколько раз ей пытались приклеить разные варианты, но она их гордо игнорировала и оставалась как и была — Леной.
Васька устало прикрыл глаза. И вновь перед ним стояла Ленка — она, казалось, глядела на него своими изумрудными глазами, поправляла каштановую челку и улыбалась, отчего симпатичная ямочка появлялась на ее левой щеке…
Пока девчонки на кухне разбирались с продуктами, а парни настраивали принесенный с собой видеомагнитофон, Васька вертелся у телефона. Когда тот зазвонил, он оказался у трубки первым.
Это были Бакс и Кочерыжка. Они зависли на какой-то презентации в ночном клубе и, как можно было догадаться, вылезать оттуда не очень-то хотели.
У Васьки упало сердце — значит, Ленке никто не передал, что у него сегодня намечалось. Раздумывая — звонить Ленке или нет, Васька дефилировал вдоль прихожей.
Вдруг задребезжал звонок, и Васька, торопясь, распахнул дверь. Если бы он догадался посмотреть в дверной глазок, то, наверное, так бы не спешил. Перед ним стояла Анна Федоровна — соседка деда по лестничной площадке.
– Здравствуй, Василий! — оглядела она прихожую за Васькиной спиной. — А где дедушка?
– Уехал на несколько дней, — признался Васька.
– Да-а? — картинно удивилась Анна Федоровна. — Вот ведь беда какая! А мне нужно у него одну вещь забрать…
– Какую? — хмуро поинтересовался Васька. — Я сейчас ее найду.
– Да я сама, сама, — бочком протиснулась в коридор Анна Федоровна.
Ваське, конечно, не хотелось, чтобы она сейчас шастала по квартире, примечая полузатушенные бычки, распиханные по цветочным горшкам, пустые жестянки из-под пива и смелые девчоночьи наряды, но было уже поздно — Анна Федоровна прошмыгнула в гостиную.
Махнув на это рукой — после того как Васька понял, что Ленка не придет, ему было все равно что тут происходит, — он поплелся на кухню.
– А почему у вас дверь открыта и меня никто не встречает? — донесся до него — самый красивый на свете — Ленкин голос.
Еле скрывая на своем лице глупую, но радостную ухмылку, Васька бросился в прихожую…
Вечеринка прошла так же бестолково и сумбурно, как и многочисленные предыдущие мероприятия того же рода. Вначале девчонки, агрессивно отгоняя парней от нарезанной колбасы и ветчины, делали бутерброды и салаты. Потом всей компанией весело поглощали еду, приправляя ее анекдотами. Ближе к вечеру все разбрелись по разным углам — Кальсон и Стоматолог спорили о политике, Пудра и Мама листали какие-то модные журналы и вяло обменивались новостями, Рентген и Глобус крутили по видаку очередной боевик, Кармен, Ленка, Васька и Жевастик танцевали.
Постепенно, один за другим, ребята и девчонки стали расползаться по домам. Первыми отчалили Стоматолог со своей девушкой, которой уже прилепили кличку Мышка. Растворились, словно их и не было, Пудра, Мама и Жевастик. Оставшаяся часть компании, прихватив с собой Кармен, удалилась «за добавкой», да так и не вернулась.
Когда Васька очнулся на диванчике, где он прикорнул, было уже одиннадцать часов вечера. На кухне кто-то гремел тарелками. Васька прошел на кухню и увидел там Ленку, которая складывала в мойку грязную посуду.
– Да, Василий Алибабаевич, это тебе за весь завтрашний день не перемыть, — обернулась она к щурившемуся от яркого света хозяину.
– Я не Алибабаевич, — обиженно буркнул Васька. — Да ты брось, я завтра сам.
– Неудобно как-то получается, — пожала плечами Ленка. — Мы тут развлекались, а разгребать все тебе. Ну да ладно, осталось только посуду помыть. А теперь можно я позвоню — мне домой пора.
Ленка прошла в прихожую, а Васька поставил на плиту полный чайник. Все-таки здорово, что он устроил сегодня эту вечеринку. А Ленка молодец — на него всю уборку не бросила…
Сквозь свист закипающего чайника Васька услышал, как Ленка говорила с кем-то на повышенных тонах, а потом зло впечатала трубку в аппарат.
– Ты чего? — подошел к ней Васька. — Случилось что-то?
– С предками поссорилась, — нахмурилась Ленка. — Отец говорит — не пойду тебя встречать, мать в слезы: ты нас совсем не любишь, нам завтра рано вставать на работу, а ты… Ну, слово за слово, поцапались.
– Ну, давай я тебя провожу, — робко предложил Васька.
– Сначала нужно выяснить куда, — достала Ленка из своего полиэтиленового пакета записную книжку.
Пока Ленка обзванивала своих подружек, Васька слонялся по квартире.
А может, предложить Ленке остаться у него? Есть, конечно, в этом некоторая двусмысленность, но он ведь ничего плохого не хочет. Какая ей в конце концов разница — ночевать здесь или у подружки?
В сомнении потирая подбородок, Васька несколько раз прошелся мимо книжных полок. Каждый раз, совершая в конце комнаты поворот, он испытывал какое-то странное чувство, будто что-то не в порядке. Чувство тревоги становилось все сильнее. Васька остановился и огляделся. Да все вроде бы в порядке. Разве что кто-то пролил пепси-колу на пол и ноги к паркету липнут. Ну, а бычки он завтра уберет…
«Стоп! — замер Васькин взгляд на книжном шкафу. — А где фотография бабушки?!»
Но не успел Васька сделать и двух шагов к книжному шкафу, как его позвала Ленка.
Она по-прежнему стояла в коридоре и, поджав губы, расстроенно теребила свою записную книжку.
– Слушай, — виновато посмотрела она на Ваську, — а можно у тебя переночевать? Домой я сегодня все равно не пойду, а у всех как назло либо телефон на ночь отключен, либо какие-то проблемы. Только ты… Ты в школе завтра… не растреплешь?
– Что я — идиот, что ли? — с огромным трудом скрыл Васька чувство, которое чуть не подбросило его до потолка и не заставило там, подобно мухе, вверх ногами плясать тарантеллу. — Я тебе постелю в гостиной, там, правда, накурено, но меньше, чем у меня в комнате.
Тут Васька с Леной, наконец, заметили, что на кухне не перестает призывно свистеть чайник, и двинулись заваривать чай.